Режим дня школьника

Кардашенко Валентина Николаевна

– Да-да, – встряла матушка, – я хотела тебя попросить сегодня приглядеть за внученькой.

– А…? – перевела взгляд на меня Ветрова.

– Буду занят. Уезжаю.

– Угу, уезжает он, – фыркнула матушка, – на свидание со своей… ку… Камиллой, – сдала с потрохами и на этой эпичной ноте замолчала.

Мне впервые за очень долгое время стало неловко. Я терпеть не могу врать, юлить и играть. А от того взгляда, каким одарила меня девчонка, по спине холодок пробежал. Посмотрела осуждающе как-то. Открыто и прямо глаза в глаза. С немым укором, что я почувствовал себя не просто

эгоистом, а целой эгоистичной свиньей!

– На свидание, значит? – тихо переспросила Анфиса. При определенных обстоятельствах я бы даже мог подумать, что она разочарована и обижена. Так сильно, что в ответ захотелось крикнуть решительное “нет”. Откреститься от любых отношений с Кэм и обнять. Прижать к себе явно расстроившуюся Ветрову. Но я не могу. Так не могу. Пока не закрыта история с одной, я буду скотиной, если брошусь в отношения с другой.

Анфиса

Я была в состоянии окончательного и безоговорочного эмоционального раздрая. Растеряна и расстроена от предстоящего свидания Демьяна и одновременно дико зла на себя за то, что испытываю такие неуместные эмоции по этому поводу.

Свидание. У Демьяна вечером свидание, а я пойду в парк с его ребенком. Странно? Очень. Но еще страннее, что меня не столько беспокоит тот факт, что моя “встреча” с Бадди сорвалась, сколько сам факт предстоящего уединения цацы Камиллы и Демьяна.

Кто мне Нагорный? Правильно, никто.

Кто ему Камилла? Совершенно верно – невеста.

Садись, Анфиса, пять!

Он ведет на романтический ужин свою невесту – все логично. Они будут пить белое вино, танцевать под звуки живой музыки, смеяться до упаду и много-много разговаривать. А пото-о-ом, возможно, закончат эту романтическую ночь наедине. Где-нибудь в другом отеле, в шикарном номере с видом на ночной Нью-Йорк. Вдвоем. В объятиях друг друга.

Я бешусь. Молча и тихо бешусь. Закипаю, аж пар из ушей начинает валить. В груди разверзлась дыра размером с кратер вулкана, и из этой дыры то и дело с болью прорывается жгучая ревность.

Я не должна его ревновать. Не имею права! Но я ревную. И с этим ничего не поделать. Не могу воевать с собой, а единственное, что мне удается, с трудом, но тем не менее – это удержать на лице улыбку и выражение безразличия. Я даже плечами умудряюсь пожать, когда Флоренция что-то еще говорит про предстоящий вечер.

Все хорошо, Ветрова.

Все очень хорошо! У тебя есть Ника и ее безграничная любовь. И я даже не подумаю отказываться пойти с ребенком в парк и провести с ней целый выходной день! Я хочу. Я, возможно, нуждаюсь в ласке этой девчонки даже больше, чем она во мне. Рядом с ней все волнения и раздражения утихают. Улыбка этого очаровательного чертенка греет до самых темных и мрачных уголков души, а внутри становится так ярко и тепло, как под палящим летним солнцем. Которого почему-то именно сейчас мне отчаянно не хватает внутри.

А Бадди?

С появлением Демьяна я поняла, что Бадди под боком меня совершенно не радует и не воодушевляет. Я не хочу петь и плясать от мысли, что парень рядом, что парень делает какие-то шаги по отношению ко

мне. У меня не растут за спиной крылья от мысли, что я ему нравлюсь. Не торкает. Вот так бывает. И я не уверена, что это только потому, что так не вовремя в мою голову пробрался Нагорный. Скорее всего, я рано или поздно и сама бы это поняла. Через время. Возможно, после начала наших отношений. Но обязательно поняла бы, что милый, симпатичный, улыбчивый парень – не мой типаж.

Мой, похоже, самовлюбленный замороженный говнюк.

Бад ушел, а мы вчетвером перекочевали в ресторан. Малышка с бабулей все-таки уговорили меня позавтракать в их компании.

Запоздало, но я вручила ребенку свои подарки и получила в благодарность очаровательную улыбку и крепкие объятия. Доминика Демьяновна была на седьмом небе от счастья от нового плюшевого друга, пообещав мне:

– Я буду с ним спать и гулять, а есе я буду его осень сильно любить! Как тебя и папоську!

Это было так мило, что слезы навернулись на глаза. Демьян же в ответ на всю эту ситуацию тепло улыбнулся. От взгляда, который бросил на меня мужчина, ноги стали ватными и в животе запорхали бабочки, но подсознание вовремя напомнило, что не стоит строить иллюзий на его счет. Это сейчас он мне так улыбается и смотрит, как будто я в его жизни не пустое место. А вечером, в ресторане он так смотреть будет на свою Кэм.

Ну вот, я опять расстроилась.

Флоренция, кстати, пребывала в состояние легкого непонимания: за что я извиняюсь перед ее драгоценной внучкой. Но никто из нас ей про случившийся вчера “косяк” поведать так и не собрался. Да и прописная истина гласит: меньше знает, крепче спит. Вот!

Хотя ее “незнание”, похоже, и не сильно ее напрягало. Вместе с Никой они за завтраком буквально сияли от счастья. Я же пыталась не скиснуть, держась на последних каплях силы воли, а единственный мужчина в нашей компании был задумчив и тих. Хотя, скажите мне, когда он не был задумчив и тих? Сдается мне, это его постоянное состояние. Заводские настройки.

Глава 13

Анфиса

– Фиса, я соблалась! – громко сообщила на весь первый этаж Доминика, вылетая в открывшиеся двери лифта.

На спине у ребенка забавный рюкзак с ушами, а в руках подаренный мною заяц. Мартышка на всех парах летит ко мне, а за ней следом, вальяжно прогуливаясь, плывет Флоренция.

– Заздалась? – подлетев ко мне, улыбнулась Ника.

– Заздалась, – подмигнула я, передразнивая. – Куда идем сначала, решили с бабулей? – спрашиваю, присаживаясь на корточки, поправляя задравшееся платье малышки.

– Бабуля с нами не подет, – ни грамма расстройства на лице ребенка. – Мы подем с тобой вдвоем, клуто?

– Круто, конечно, а почему бабуля не идет?

– Ой, да что-то у меня мигрень разыгралась, – картинно взмахнула рукой Флоренция, подходя к нам, – может, вы как-нибудь без меня справитесь? Я уже не в том возрасте, чтобы по городу на своих двоих расхаживать. Да и вообще, прогулки мне противопоказаны.

– Очень даже наоборот. Врачи рекомендуют пожилым людям больше двигаться.