Режим Easy
Шрифт:
— Дебр, как думаешь, сколько дадут за его шкуру? — Он кое как приподнял морду медведя двумя руками, присев рядом на корточки. — Ты посмотри какой он огромный. Если бы я его толком рассмотрел перед боем, то быстрее Туруса бы отсюда убежал.
Конь как будто поняв, что речь о нем, недовольно хрипнул повернувшись к дровосеку задом.
— Зато медвежатины нам теперь надолго хватит. — Дебр достал огромный нож и подошел к поверженному зверю. — Давай-ка перевернем его.
— Пека. — Грин держа котелок на весу, широко улыбнулся парню, кивнув на тушу мертвого
Глава 3
– Расцвея, спасибо тебе, что бы мы без тебя делали? — Дебр поднял огромную бутыль, литров в десять, с пола и взвалил ее на плечо.
— Вы только сильно на нее налегайте, а то с утра и настойка Луны не поможет. — Знахарка, скрестив руки на груди, с ухмылкой посмотрела на лесоруба. — Как-никак почти четыре месяца уже настаивается.
— Да ладно, чай не подзаборные пивахи, меру знаем. Ты-то сама к нам идешь? Пека рад будет.
— Приду обязательно, но попозже. — Расцвея разгладила длинное приталенное платье, по своим широким бедрам, и распахнула перед гостем дверь.
— Спасибо, еще раз. — Дебр ногой прикрыл за собой дверь и широким шагом направился к своему дому на другой конец деревни.
Расцвея пересчитала серебряные монеты, которые ей только, что дал ушедший гость и тихонько нажав на неприметную выемку в стене, открыла выскочившую дверцу.
— Вот мужики, сколько себя помню им только дай повод в три горла залить. — Она сложила монеты в почти полную шкатулку и убрала все назад. — И под юбку к кому-нибудь залезть…
Длинный стол был накрыт прямо во дворе дома лесоруба, под двумя тильями — деревьями с густой, высокой кроной, спасающими как от дневной жары, так и проливного дождя. Стол был заставлен простыми, но очень вкусно пахнущими блюдами из свежей медвежатины, лосятины и птицы, все это было вперемешку с вареной картошкой, тыквой, ягодами воджи, обильно полито маслом и сметаной. Между всем этим стояли глиняные графины с очень резким запахом, беломутной настойки. На двадцатилетие Пеки скидывались всей деревней.
Гости гудели уже пару часов. Охотники, пахари, животноводы, шкуроделы, да все, так или иначе были в каком-то долгу перед молодым парнем. Его сила приспосабливалась всюду и везде, а добрый и мягкий нрав пользовался всеми и всегда. При этом всём, его не могли не любить. Будучи воспитанником самого сурового мужика в деревне, Пека всегда был для всех просто душкой.
— А помнишь, когда у меня в конюшне опорная балка подгнила и завалилась? — Грин весело размахивал полулитровой кружкой, разбрызгивая содержимое на соседей. — Так думал все, падет все к шурдовой бабушке. А нет, Пека красавчик, постамент каменный от наковальни притащил, встал на него да всю крышу руками и поднял.
Извозец сделал большой глоток и смачно занюхал своим рукавом.
— Да так и держал пока мы с Дебром меняли балку-то. Часа два наверное. Вот. — Он задрал руку с кружкой вверх. — Выпьем за нашего Пеку, таких как он в мире больше нет.
И не дожидаясь никого, Грин вновь приложился к кружке.
— Ага,
Все в голос засмеялись, вспоминая как невысокий кузнец гонял хворостиной по деревне пацана в два раза больше его. При этом хлопая по спине самого кузнеца, ржущего громче всех.
— Ну раз силушку твою вспомнили, Пека, а слабо тебе подкову разогнуть? — Влез в общий смех небольшой, сутуловатый мужичок, с широкими, непропорциональными предплечьями.
— Не слабо, уже разгибал дядька Румер.
— А ну-ка покажи, что-то не верится. — С этими словами сутулый кинул здоровяку чуть покоцаную, со следами сбитой ржи подкову, несколько непривычной формы.
— Это, что за чудо? — Повертел в руках необычную вещицу парень. — Первый раз такую вижу, ну давай попробуем.
И взявшись за концы старой железяки, Пека с натугой попытался развести ветви подковы в разные стороны. Буграми вздулись мышцы на руках, спине и шее парня, побелели пальцы на руках, и затрещали зубы от напряжения. Железка не поддалась. Румер умолчал, о том, что эту подкову, не смог обработать даже Мифлодий, долбя ее целый день. Нет, ржавчину и налет он с нее конечно сбил, но вот выправить, по удобной для посадки на копыто лошади дугу, не смог. Даже раскалённый до красна металл не подался.
— Ха! — Румер потер руки, когда Пека опустил подкову. — Ну, Литас проспорил червонец.
— Да как так-то? — Отозвался старший охотник. — Да он при мне тогда разогнул подкову в полоску.
— Ну тогда смог, а щас нет. — Румер попытался забрать из рук парня свой раритет, но тот резко убрал руку вверх.
— Луна, солнце ты наше, — Влезла в разговор Расцвея, сидящая тут же в начале стола. — можешь принести из дома подкову, что я для Грина из города привезла.
— Эй-ей. — Вскочил Грин. — Ты чё удумала? Там подковы для тяжей, они в два раза дороже стоят.
— Не бойся, если, что я тебе новую куплю. Все одно их там с запасом было.
Луна молнией метнулась к дому, принеся буквально через минуту, более крупную железку.
— Эта больше, чем у Румера. — Влез Литас. — Несите нормальную, верховую.
Но Пека уже схватился за концы изделия и неимоверным усилием начал медленно разводить руки. Буквально на половине разгиба подкова не выдержала и лопнула посредине, спокойно разъехавшись на две части. Все, кто был за столом на несколько ударов сердца замерли с открытыми ртами.
— Во! В этот раз смог. — Пека положил разорванную подкову на стол, и достал из-за пояса предыдущую, чуть меньше размером, но сильно прочнее.
— Ты вещь-то верни на родину. — Протянул к ней руку Румер. — Поигрался и хватит.
Пека отдал железку хозяину.
— Че-то темнишь ты дядька Румер.
— Да-да, колись давай, где взял вещичку-то. — Литас, был явно доволен лежащей на столе поломанной подкове. — И десятку отдать не забудь, подкова разогнута.
— Яйца склириса тебе, а не десятку. Моя-то целая осталась.