Режим гения. Распорядок дня великих людей.
Шрифт:
Мураками убедился, что поддержание режима на протяжении всего времени, необходимого для создания книги, требует чего-то большего, нежели только дисциплина ума: «Нужна не только изощренность художника, но и физическая крепость».
Когда Мураками впервые попробовал себя в качестве профессионального писателя – это было в 1981 г. после того, как он несколько лет руководил в Токио маленьким джаз-клубом, – он вскоре заметил, что при сидячем образе жизни быстро набирает вес да еще и потребляет три пачки сигарет в день. И тогда он решил радикально сменить образ жизни: переехал вместе с супругой в сельскую местность, бросил курить, стал меньше выпивать и питался в основном рыбой и овощами. Он также завел привычку ежедневно бегать и сохраняет ее уже более четверти века.
Единственный недостаток строгого
Тони Моррисон (род. 1931)
«Я не могу писать регулярно, – рассказывала Тони Моррисон Paris Review в 1993 г. – Я никогда этого не умела, главным образом потому, что всегда была вынуждена работать с 9.00 до 17.00. Писать приходилось либо после работы, второпях, либо же посвящать творчеству выходные и предутренние часы».
Действительно, большую часть жизни Моррисон не только работала редактором в издательстве Random House, но и преподавала литературу в университете и без чьей-либо помощи растила двух сыновей. В 1977 г. она призналась:
49
Афроамериканская писательница. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1993 г. Автор таких произведений, как «Возлюбленная», «Жалость», «Любовь» и др.
«Темп чудовищный, но я справляюсь, ведь ничего более я не делаю. Обхожусь без светской жизни, которая обычно сопутствует изданию книги, не хожу на коктейльные вечеринки, не посещаю ужины и вечера. Вечера мне самой нужны, именно тогда я выполняю большую часть работы. Сев за письменный стол, я не раздумываю – у меня столько других дел, дети, преподавание, что растрачивать время за столом я не вправе. Думать, искать идеи, я могу в машине, пока еду на работу, или в метро, или пока подстригаю газон. К тому моменту, как я добираюсь до стола, уже что-то наклевывается и я могу выдать это на-гора».
В разные годы график ее жизни строился по-разному. В интервью 1970-х и 1980-х гг. она часто упоминает, что пишет по вечерам, но к 1993-му переключилась на раннее утро, пояснив: «После захода солнца я становлюсь не слишком-то изобретательной, не слишком блестящей и остроумной».
Когда она перешла на утренние часы, то стала подниматься около пяти, заваривать кофе и «опережать рассвет». «Все писатели придумывают способы, как попасть в ту точку, где произойдет контакт, где они станут проводниками или как там они именуют этот таинственный процесс, – говорит Моррисон. – Для меня сигналом перехода служит рассвет. Мне нужно не чтобы свет был, а поспеть туда до света. Почему-то это дает мне силы».
Джойс Кэрол Оутс (род. 1938)
Чрезвычайно продуктивная американская писательница, опубликовавшая более 50 романов, 36 сборников рассказов и десятки книг стихов, пьес и эссе, обычно работает с 8.00 или 8.30 до часа дня. Затем она обедает и отдыхает днем, чтобы снова приступить к работе в четыре часа дня и закончить около семи, перед ужином. Иногда она пишет и после ужина, но чаще предпочитает по вечерам читать. При таком количестве рабочих часов Оутс не считает свою «производительность» чем-то удивительным: «Я пишу, пишу, пишу, переписываю, и если за целый день работы выйдет хотя бы страница, это уже страница, и они постепенно накапливаются, – объясняла она репортеру. – В результате с годами меня стали именовать “плодовитой”, но сравнивают-то меня с писателями, которые работают не так давно и не так помногу».
Вовсе не всегда работа кажется ей легкой или приятной. Каждый раз, начиная новую книгу, Оутс несколько недель мучается сомнениями. «Набрасывать первые главы – все равно что
Чак Клоуз (род. 1940)
«В идеальном мире я бы работал шесть часов в день – три с утра и три ближе к вечеру», – заявил Чак Клоуз в недавнем интервью.
«Я всегда предпочитал такое расписание, особенно с тех пор, как родились дети. Раньше я работал по ночам, но после рождения детей уже не получалось работать ночью и отсыпаться днем, так что пришлось наладить обычное расписание, примерно с девяти до пяти. Однако, проработав более трех часов подряд, я дурею, поэтому предпочел бы работать три часа, прерваться на обед, вернуться, поработать еще три часа – и хватит. Иногда удается поработать еще и вечером, но чаще это вредно, чем полезно. Наступает момент, когда я делаю столько ошибок, что весь следующий день уходит на их исправление».
50
Американский художник и фотограф. В 1988 г. был почти полностью парализован в результате болезни, однако продолжил творить благодаря специальным приспособлениям.
К большому сожалению Чака, в его жизни теперь слишком много отвлекающих моментов и придерживаться графика ему почти не удается. Он старается сдвинуть все встречи и телефонные звонки на вечер, после четырех, но это не всегда возможно. Когда же ему удается взяться за кисть, идеи приходят сами собой. «Вдохновение для дилетантов, – приговаривает художник, – а мы, профессионалы, просто начинаем работать».
Он любит рисовать под телепередачи или при включенном радио, особенно если разразится политический скандал.
«Лучшие работы я сделал под “Уотергейт” [51] , “Иран-Контрас” [52] , обсуждение импичмента», – вспоминает он. Хотя теле– и радиоболтовня отвлекает, в целом она идет на пользу. «Немножко отвлечься невредно. Снимает тревогу. Все как бы отодвигается чуть-чуть в сторону, не так давит».
Франсин Проуз (род. 1947)
Американская писательница обнаружила, что успех в литературе препятствует дальнейшей литературной работе. Она пишет:
51
Уотергейтское дело – расследование противозаконных действий, совершенных во время избирательной кампании 1972 г. в США. В результате разразившегося скандала президент Р. Никсон ушел в отставку в 1974 г.
52
Крупный политический скандал в США. Начался в конце 1986 г., когда стало известно о нарушении оружейного эмбарго в отношении Ирана.
53
Автор романов, книг для детей, рассказов и эссе.
«В ту пору, когда дети были маленькие и я жила за городом и оставалась никому не известной, у меня было столь строгое расписание, что, наверное, выработались условные рефлексы, и мне это нравилось. Дети садились в школьный автобус, я садилась за письменный стол. Автобус с детьми возвращался, я вставала из-за стола. Теперь я живу в городе, дети выросли, мир готов платить мне за что угодно, КРОМЕ моего творчества (во всяком случае всякая окололитературная деятельность оказывается более прибыльной, а подчас и более соблазнительной, чем творчество). При этом режим мой заметно усложнился. Пишу, когда удается, – несколько дней подряд, неделю, месяц, если удается выкроить время. Удираю за город, работаю за компьютером, который не подключен к Интернету, и молюсь, чтобы мир оставил меня в покое на такой срок, чтобы я успела хоть несколько фраз записать. Если работа идет, я могу сидеть дни напролет, а когда стопорится, я вожусь в саду или тупо стою перед холодильником».