Режимный апокалипсис
Шрифт:
— Приехали.
Громко хлопнули затворяемые двери машины, и Покровский не без удовольствия ступил на землю, вдыхая таежную свежесть, замешанную на дурманящем запахе хвои. Пес, проявляя матерый характер, обнажил желтоватые клыки и утробно прорычал на подошедших. Сержант, совсем молодой паренек, с едва пробивавшимся серым пушком на верхней губе, предупредительно положил ладонь на крутую лохматую холку пса, заставив его немедленно умолкнуть.
— Чем порадуешь, Сильчин? — живо спросил полковник, всем своим видом демонстрируя
— Обнаружились свидетели, товарищ полковник, беглецов видели в магазине.
— Показывай! Где свидетели?
— На качелях сидят, — показал он на двух девочек лет тринадцати, о чем-то энергично разговаривающих. Одна была рыженькая, с узким кукольным личиком, а другая покрупнее и кряжистая, в ней просматривалась кровь камчадалов.
— Пойдемте, поговорим. — Евдокимов направился к девочкам. — Здравствуйте, — попытался он расположить к себе девочек улыбкой, и у него это получилось. Харизма вещь природная, даже если захочешь ею обладать, не получится, она дается от рождения, как отпечатки пальцев, а в случае с Евдокимовым она не поскупилась, добавив в качестве бонуса и располагающую внешность.
— Здравствуйте, — нестройно ответили девочки. Настороженность в их глазах заметно поубавилась.
— Вы видели этих людей? — Полковник показал им фотографии беглецов.
— Вот этих двоих видели, — сказала рыженькая, оказавшаяся побойчее, и указала на Аркадия Денисова и Петра Журавлева.
— И где же вы их видели?
— Они хлеб покупали и консервы, — сказала вторая девочка. — Я как раз вошла, когда они у тети Миляуши хлеб и консервы покупали.
— Много было консервов?
— Целый рюкзак, — бойко произнесла девочка.
— Много, — задумчиво протянул Покровский. — С голоду не помрут. Как тебя зовут?
— Ирина.
— А скажи мне, Ирина, а как ты узнала, что они беглые?
— Их по телевизору показывали, а еще рядом с нашим домом фотографии были приклеены.
— И ты не испугалась, когда их увидела?
— Я от них далеко стояла, — произнесла девочка слегка с опаской.
— Вы смелые девочки. Только что же вы по поселку-то одни гуляете? — укорил Евдокимов.
— Обычно здесь чужих не бывает.
— Вот видите, встретили… А родители у вас где живут?
— Здесь, в поселке.
— А кому из взрослых вы про преступников рассказали?
— Папе рассказала, как только домой пришла.
— Разрешите, товарищ подполковник? — вмешался старший лейтенант.
— Говори, — повернулся к нему Покровский.
— Как только из поселка поступил сигнал, мы его сразу проверили. Собака взяла след, он привел в один из домиков дачного поселка.
— И что там?
— В доме их не оказалось. Думаю, они, скорее всего, переждали в нем ночь, пока мы искали их по трассам, а потом на рассвете ушли.
— Что это за дом?
— Обыкновенный дом, стоит в самом углу. Незаметный. Я тут порасспрашивал
— Что ж, пойдемте, посмотрим, — сказал Покровский. — Далеко он отсюда?
— В конце улицы.
Дачный поселок был небольшим, домов на тридцать, с аккуратно нарезанными участками.
— Вот этот, — показал старший лейтенант на крайний дом.
Вошли в горницу, где было прохладно, словно в погребе. Через окна, выходящие на улицу, были видны две подъездные дороги, а еще дальше просматривались высокие крыши домов на соседней улице. На столе стояли три металлические чашки, в которых длинными струпьями подсыхала заварка. Рядом пустая консервная банка и кристаллики просыпанного сахара. Под столом стояли две пустые бутылки из-под водки. Все указывало на недавнее скромное застолье. В неглубоких тарелках россыпью лежали кости от рыбы и обрывок засаленной газеты. На полу багровые пятна, похожие на кровь, — скверный знак!
— А это что? Кровь, что ли?
— Похоже на то…
— Снимите отпечатки пальцев, — сказал Покровский полковнику.
— Уже работаем, товарищ подполковник, — показал тот взглядом на немолодого капитана, вошедшего в комнату. — Прибыл? Вовремя!
— Здравия желаю! — невесело буркнул эксперт.
Поставив небольшой кожаный чемоданчик на стул, он вытащил из него фотоаппарат и навел объектив на стол с грязными тарелками. Блеснувшая молния высветила в темном углу комнаты клочки бумаги, сломанный перочинный нож с перламутровой ручкой и несколько мелких монет.
— Сейчас запечатлею общую картину, а потом займусь отпечатками пальцев.
— Пришли они, видно, ночью, вышли из леса и зашли в этот дом. Удобен! Стоит у самого края дороги. Вот только не могу понять, почему их никто не заметил? Сторож-то тут есть? — спросил Покровский.
— Как раз в это время он и пропал, — откликнулся старший лейтенант.
— Загулять не мог? Мало ли…
— По рассказам местных, мужик он основательный и непьющий.
— Может, это его кровь?
— Все возможно.
— Он женат?
— Женат. Разговаривали с его женой, говорит, что он пришел часов в одиннадцать вечера, потом вышел на улицу покурить, и уже вторые сутки его никто не видел.
— Понятно, — невесело протянул Покровский, невольно подозревая самое худшее. — Вы его искали?
— По всему поселку, с собакой прочесывали. Никаких результатов.
Эксперт, отсняв помещение сруба, принялся фотографировать крупным планом предметы, лежавшие на столе. Яркая вспышка била по глазам, невероятно раздражая Афанасия. Неожиданно ему послышался какой-то невнятный глухой звук, раздававшийся откуда-то из-под самых ног. Может, показалось?