Режиссер Советского Союза 2

Яманов Александр

Самый смех начался, когда до француза дошло, что ему придётся играть страшного комиссара. Трабо почему-то решил, что будет представлять ужасное ведомство под названием НКВД. В итоге он попытался изобразить нам мрачную и устрашающую личность. На фоне похмелья, которое явно мучило актёра, смотрелось это всё забавно. Надо мне сохранить кадры с первыми дублями проб. Нахохотались мы тогда от души.

Людмилу я вроде успокоил, но неприятный осадочек остался. Чую, что ждёт меня ещё яростная схватка за оставшиеся три важные роли. В любом случае, всё пройдёт через пробы, и утверждение будет коллегиальным. Прогибаться ни под кого я не собираюсь.

После планёрки

захожу в пока ещё свой кабинет, где разрывается телефон. Я обычно трубку не снимаю, у нас для этого есть помощница. Но она умотала с Пузик на обед, вот мне и пришлось отвечать. Звонят многие по поводу и без, оттого я стараюсь держаться подальше от аппарата. К моему несказанному удивлению, на другом конце провода была Барабанова, которая попросила меня зайти.

Дама она нужная, поэтому не стал кочевряжиться. Иду по коридорам киностудии и начинаю обращать внимание, что народ смотрит на меня совершенно иначе, чем обычно. Надеюсь, что это некая доля уважения к моим будущим и нынешним заслугам. Подумаю об этом позже.

Открываю дверь кабинета парторга. Здесь ничего не изменилось, разве что на стене появился какой-то новый диплом или грамота. Мария Павловна тоже выглядит по-прежнему. Вот только её слова сразу выбили меня из колеи.

— Алексей, ты в партию вступать собираешься? Наша парторганизация уже провела собрание и рекомендовала тебя кандидатом в члены КПСС. Но от тебя нет ответа. Надеюсь, ты не против?

Приехали. Вот что ей ответить — даже не представляю.

Глава 15

— У вас очень красивые девушки! В Италии и Франции иногда встречаются необыкновенные и яркие типажи. Но в России просто какой-то цветник, — вздохнул продюсер и проводил взглядом очередную стайку о чём-то мило щебечущих прелестниц в платьях-колокольчиках, — Поэтому для меня был удивителен выбор Милен в качестве главной героини. Мне кажется, что более подходящим стал бы актёр-иностранец в роли лётчика. Только вам виднее, и я соглашусь на любую кандидатуру.

Конечно, ведь именно мне отвечать за результат. Понятно, что для советской и европейской публики условный Ален Делон стал бы просто подарком. Народ бы шёл именно на актёра. Только не факт, что французская или итальянская звезда сможет сыграть советского боевого лётчика в одной из самых страшных воздушных битв. Ещё я хочу, чтобы это был узнаваемый фильм с собственным уникальным стилем. И Демонжо как раз добавит картинке новых красок, но не перетянет на себя весь зрительский интерес. Хотя сделать это будет тяжело, с учётом батальных сцен, на которые я делаю основной упор. Но лучше пусть иностранная звезда играет женскую роль. Это мы и обсуждаем с Дино, гуляя по Москве.

Сегодня суббота и жюри закончило свою работу. Завтра торжественная церемония закрытия, на которую я не пойду. Нужные фильмы просмотрены и сделаны кое-какие выводы. Думаю, победит фильм Герасимова. Хотя, по моему мнению, он уступает паре иностранных картин. Но я уже перевернул эту страничку своей жизни. Главное — удалось найти подходящую кандидатуру на роль второго героя, а остальная возня мне неинтересна. Пробы запланированы уже на вторник. Они и не прекращались всю последнюю неделю. Утром я смотрел очередной фильм, а уже в обед мучил нашу французскую звезду с земляками и остальных кандидатов.

С Милен была небольшая проблема в плане избавления от её стандартного образа классической блондинки. Для начала мы примерили несколько париков, причём актриса категорически отказалась от рыжего цвета. Не слышал про её соперничество с Мерсье, но Демонжо

точно не хотела походить на популярную ныне Анжелику. В результате остановились на светло-каштановом цвете. Он ещё и родной для француженки. Поэтому мы договорились, что как только она закончит съёмки для глянцевых журналов, то поменяет причёску. Ещё немного поработали над образом, добавив актрисе большей строгости. Пока мне всё нравилось.

Пробы второстепенных ролей я поручил Зельцеру, всё равно он сейчас не занят. На мне висело ещё продолжение документального сериала о Рюриковичах. Хотя съёмку сценок с массовкой Моисеич старался не пропускать и очень мне помогал. Хорошо, что сценарий был давно написан и рабочий процесс шёл в режиме конвейера. Самсон подготовил рисунки, а текст писала Пузик с помощницей. Мы начали потихоньку расширять штат. Пока делали это осторожно, тщательно выбирая кандидатов. Но Оксану разгрузили в первую очередь, выделив ей двух молодых и сообразительных девушек, недавно окончивших Литературный институт. Может, со временем вырастим из них сценаристов.

С Ди Лаурентисом мы встречались второй раз. Первый был посвящён деталям фильма и проходил в расширенном составе. Переговоры длились, чуть ли не десять часов, а далее их уже продолжили профильные специалисты. По творческой составляющей вопросов практически не было. Вторая встреча носила более личный характер. Вот только уж слишком сильно я боялся слежки. Поэтому мы прогуливаемся с утра по центру Москвы, Дино делает снимки на фотоаппарат, обсуждаем множество вопросов и аккуратно касаемся темы моих откатов. В принципе всё нормально, деньги пойдут на мой швейцарский счёт. Теперь главное — не облажаться с фильмом. Боюсь, что недовольство продюсера принесёт мне больше проблем, чем даже гнев Брежнева.

Но сейчас я об этом не думаю, а просто наслаждаюсь минутками спокойствия. Ведь дополнительные проблемы возникли на ровном месте. И целых две штуки сразу. Первая — это Барабанова, от которой я точно не ожидал никаких подножек. Пока Дино искал лучшие ракурсы Храма Василия Блаженного, я мысленно перенёсся на несколько дней назад.

— В смысле — не готов? Ты ещё скажи — не хочу!

Образ доброй бабушки из фильмов-сказок сразу сменился на жёсткую начальственную даму. Мария Павловна — не мой руководитель, и я, теоретически, могу послать её лесом. Так можно подумать, если не знать советских реалий. Парторг, вообще-то, должность общественная и формально власти не имеет. Это на бумаге. А реально на Барабановой вся общественная жизнь киностудии, чему в СССР придаётся огромное значение. Ладно, демонстрации и стенгазета, это мелочи. Но ведь она может лезть в любые дела, включая личную жизнь коллектива. Когда надо, товарищи не обращают внимания на партийность виновного. Это как с самой КПСС, которая по действующей Конституции не является верховной властью в стране. Ага. Расскажите это кому-нибудь — и сразу ждите гостей, которые быстро проведут с вами уроки политинформации. Заодно обеспечат вам бесплатную поездку в какой-нибудь малообжитый регион Союза.

В партию я не хотел вступать по простой причине. Зная печальный итог, к которому приведут страну коммунистические лидеры, очень не хотелось во всём этом участвовать. Я человек ответственный и буду считать себя частью механизма, который ведёт страну к погибели. Плюс я никогда не являлся сторонником левых идей, и мне будет тяжело обманывать людей. Ведь наверняка заставят говорить какие-нибудь речи на всяких партсъездах. Или это я слишком переоцениваю свою скромную персону. Но прочь рассуждения, надо аргументировать свой отказ.