Режиссер Советского Союза 8
Шрифт:
Вот тогда, долго сдерживающийся музыкант и мировая звезда, начал пытать меня на предмет, как мне удалось написать такое? Снова отбоярился общими фразами. Спас ситуацию ди Марко, недавно прилетевший в Москву. Итальянец хотел посмотреть и послушать чего мы здесь наваяли. И он отвлёк Ясного, с которым давно был в приятельских отношениях.
— Может, всё-таки не дуэт, а трио? Хотя бы для русской версии, — продолжил многодневный спор музыкант, — Я понимаю, что это брутальный фильм про викингов. Но голос Нины разбавил бы наши хрипы.
Насчёт хрипов он пошутил. Это у меня
— Нет. Давай на распевку и начинаем. Надеюсь, что в три дубля мы уложимся, а то у меня глотка не казённая.
Гена расхохотался и двинул в комнату с микрофоном. Я же мысленно выдохнул, успокоился и закинул очередную таблетку. Замечаю озабоченный взгляд Франческо, но просто ему подмигиваю и устремляюсь вслед за Ясным.
— Отлично! — звукорежиссёр показывает нам два больших пальца, — Я и не ожидал, что вы так быстро уложитесь. Давайте прослушивать и если всё нормально, то я на обед. А то с шести утра здесь торчим.
Будто мы всё это время бездельничали. Снимаю наушники и вытираю платком выступившую испарину. Жарковато здесь, и я порядком утомился. Ещё и боль перешла на какой-то запредельный уровень. Последний куплет я пропел с большим трудом и чуть не сорвался на крик.
Прослушав сначала русский вариант, мы удостоверились, что звукорежиссёр прав. Есть пара помарок, но они несущественны. Затем специально для ди Марко прогнали английскую версию, и народ начал разбегаться по своим делам.
https://www.youtube.com/watch?v=tG7fk_DUz5g английский вариант
https://www.youtube.com/watch?v=AFK1Y1w0qA4 русский вариант
Я же тепло попрощался с Геной, улыбнулся на его приглашение посетить их концерт через месяц и тоже пошёл на выход.
— Скажи, Алексей, — начал разговор Франческо, когда мы немного подкрепились в буфете и решили прогуляться, — Ведь Ирий это славянский вариант Вальхаллы? И ты именно поэтому выбрал такую песню, решив спеть её сам? Мне хорошо известно про твои языческие предпочтения.
Провожаю взглядом двух симпатичных девушек, озорно улыбнувшихся в ответ на мою улыбку, поворачиваюсь к итальянцу. На улице-то просто лепота! Конец августа выдался отличным, температура двадцать градусов и без дождей. Сейчас бы куда-нибудь на природу, можно чуть южнее, где теплее. Или приударить за какой-нибудь симпатичной женщиной вроде встреченных девиц. Только я настроился сегодня на совершенно иное действо. Завтра могу не решиться или просто станет так плохо, что всё будет не в моих руках.
— Ты прав, как всегда, друг мой, — отвечаю и снова начинаю разглядывать залитые солнце улицы и небольшое количество спешащих куда-то людей.
В груди снова поселяется тоска, которую я стараюсь гнать куда подальше.
— Не делай этого. Ведь современная медицина излечивает практически любые болезни. Ещё ты вместо того, чтобы лечь в клинику,
Ди Марко всегда был умён и сразу понял моё намерение. Надо только разубедить его, что я не сумасшедший.
— Я был в швейцарской клинике, — мы как раз дошли до площади Восстания, где располагался мой дом, — Аденокарцинома поджелудочной железы встречается в двух или трёх процентах случаев. Очень сложно выявляется на ранних стадиях, так как почти себя не проявляет. А сейчас уже поздно чего-то делать. Пошли метастазы и операция с прочими действиями бесполезны. Врачи дали мне не более трёх месяцев, потому я судорожно сдавал дела, оформлял доверенности и назначил тебя председателем совета директоров, передав в управление свои акции.-Но ведь можно попробовать лечиться и надо бороться. Что за глупая идея? — продолжал настаивать Франческо, — Касаемо компании, то я считаю правильным разделить управление с Анной. Не знаю, чего у вас там произошло, но она давно готова к более сложным проектам.
— Рано. Пусть пока всё будет в твоих руках. Она всё равно моя наследница, но пока без права распоряжаться акциями. А денег на жизнь жене и детям хватит. И дело не в конфликте, а её готовности. Когда ты почувствуешь, что учить её более нечему, то назначай Анну хоть генеральным. Но не ранее чем через три — четыре года, — поворачиваюсь к ди Марко и смотрю в его наполненные болью глаза, — Что касается больницы, то я пас. Мне уже с трудом удаётся терпеть боль и приходится жить на таблетках. Далее я превращусь в кусок гниющего мяса, неспособного даже самостоятельно сходить в туалет и получающего всё более мощные дозы обезболивающего. А сейчас я нахожусь в здравом уме, распорядился своим имуществом, даже песню отличную записал. Ещё и попрощался со всеми, с кем хотел. Далее мне просто нечего делать.
Итальянец не понял моей усмешки и посчитал, что я страдаю. Только он заблуждается.
— А она? Ты встречался с ней?
На мне нужно упоминать имя той, о ком идёт речь. Забавно, что в этом мире мне удалось приобрести одного настоящего друга, и при этом мы любим одну женщину. Только я сам вычеркнул её из своего сердца, а Франческо продолжает, молча страдать долгие годы.
— Это уже слишком и не нужно нам обоим.
Делаю вид, что я действительно верю в это. Хотя мне с трудом удалось сдержаться и не слетать в Париж, чтобы просто посмотреть на неё. Но это уже какая-то истерика.
— Часа через два заедь за мной. Скажешь консьержке, что мы договорились о важной встрече, но я не снимаю трубку, и ты начал переживать. Наберёте ещё раз мой номер, а далее уже дело техники, — решаю прекращать затянувшуюся сцену.
— Я не смогу, — всхлипнул итальянец.
Крепко обнимаю его и мысленно улыбаюсь. В моё время над нашей парочкой понятливо бы усмехались проходящие мимо люди. Высокий блондин, только слишком бледный и худой, обнимает низкого и полного итальянца. Отстраняю ди Марко и с улыбкой объясню ситуацию и намекаю, что Москва не такой испорченный город как Рим, где о нас подумали плохо.