Режиссёр
Шрифт:
– Может быть, и давал, но жизнь от этого счастливее не становилась.
– Ну, извините, что Вас не удовлетворил результат. Ты для чего пришёл сюда? Позлить меня? – Сергей вышел из себя. У него и так была тяжёлая ситуация, а тут ещё и сын снова развязывает конфликт.
– Я, типа, беспокоился за тебя. Ты не выходишь из офиса. Вообще не выходишь! Я знаю, как ты относишься к своей фирме, и я испугался, что ты с собой что-нибудь сделаешь тут от безысходности, – у Никиты даже начали наворачиваться слёзы.
И они оба замолчали. Сергей хоть и злился, но ему было приятно слышать эти слова, особенно
– Спасибо за беспокойство, конечно, но ты не волнуйся, я сам могу за себя постоять. Да и что ты сделаешь в этой ситуации?.. – развёл руками Сергей.
– Так как с компанией-то дела? – спросил Никита.
– Ничего, – пожал плечами Сергей. – Буквально. Все филиалы за границей позакрывал. Банкротятся в геометрической прогрессии. Продал активы. Я… я больше не знаю, куда деваться.
– По новостям не говорили этого, – задумался Никита, вспоминая все новостные заявления.
– Они много чего ещё не знают. Я пропиариться хотел, а эта… Лина из «Новостного города», ну, твоя одноклассница, которая тебе нравилась, взяла и выставила меня полным дураком перед всеми. Договаривались об одном, а вышло другое. Будто бы её подкупили. Ничего, я с ней ещё поговорю по поводу этого. Она как раз тут собиралась… Нет, кончено, популярность-то моя поднялась будь здоров, но положительного эффекта от всего этого не прибавилось.
– Во-первых, она мне никогда не нравилась. А во-вторых, как же Беляев? Что у тебя с ним? – поинтересовался Никита. – Он же, типа, помочь тебе хочет.
– У меня? Надеюсь, ничего общего, – усмехнулся Сергей, разрядив обстановку. – У нас прошло несколько встреч. Из них одна была неофициальной. Он очень хочет забрать себе компанию. Он считает нас серьёзной угрозой для себя, что мы с лёгкостью сейчас поднимемся с колен и сдвинем его с пьедестала. А пока у нас проблема с деньгами, и мы лёгкая нажива. Нас легко раздавить. Он даже запугивал, что если не продадимся ему, он загонит меня в такую ситуацию, в такие долги, из которых я никогда не смогу выбраться. Ещё он говорил, что у него есть какая-то информация по поводу моей серой бухгалтерии, но я понятия не имею, что он там замышляет на самом деле. Да и кажется мне, что его вовсе не моя компания интересует и не мои деньги, а… что-то другое.
– Но он делал заявление, что ему не нужна твоя компания, что он хочет только помочь! Вот его интервью для «Новостного города», – и Никита достал ту газету, которую тогда нашёл на улице, и показал её отцу.
Тот даже не стал вглядываться. Он схватил газету, смял её и кинул в помойное ведро под столом.
– Да чего он только не скажет, чтобы добиться своей цели. Ты пойми, он помешан на бизнесе, – объясняет Сергей. – А сейчас говорят, что он нацелен поднять свою популярность на всех этих интервью, съёмках. Ему рынка и экономики мало будет. Он будет участвовать в выборной гонке за власть в городе. Мэром стать хочет.
– Даже если и так, но ведь можно же договориться с ним, – уверяет Никита. – Он тоже человек, он может понять тебя. Ты просто объясни ему свою ситуацию.
– Его мышление не изменить. Беляев не пытается подстроить под себя другие компании. Плевать он хотел на всё это! Он пытается завладеть целым городом, наращивая
– Знал? – переспросил Никита, недоумевая.
– Сам додумаешь. Мне было достаточно услышать от него всего парочку фраз, чтобы понять, что к чему. У него с психикой не в порядке. Он с самого детства такой же больной, как и его отец.
– Ты о чём? – не понимает Никита.
– Ты когда-нибудь слышал о Константине Литовине?
– Нет, ни разу, – задумался Никита. – А кто это?
– Его отец.
– Нет, ты ошибаешься. Его отцом был Максим Беляев, который когда-то главным прокурором Москвы работал.
– Он не был его отцом. А знаешь, почему никто не знает про настоящего отца Беляева? Потому что тот позаботился о том, чтобы ни одна душа не узнала о нём. Он стёр все данные из баз и архивов, где есть упоминания о нём. Даже людей находил, которые были знакомы с ним и… расправлялся с ними. Этого человека, Литовина, как бы и не существовало.
– Но для чего он всё это делал? – спросил Никита с неким испугом.
– Репутация. Всё дело в ней, – глубоко вздохнул Сергей. – Отец Беляева – закоренелый преступник. Он был фальшивомонетчиком и контрабандистом. Он владел целым магазином в центре города, где каждый день разводил людей и проворачивал всякие махинации, пока эту точку не подорвали вместе с ним11. И ты думаешь, Беляеву было бы в плюс, если бы все знали о его родстве с таким бандитом? Вряд ли кто-то проголосовал бы за такого кандидата.
– Хорошо, но если Беляев не оставляет никаких следов, откуда ты о нём знаешь? – интересуется Никита.
– Мне это рассказал мой папа, твой дед, а он, в свою очередь, узнал об этом от одного человека. Я не могу сказать, кто он. Я видел его всего один раз и ничего толком о нём не знаю. Задал пару вопросов, записал на диктофон, но толку-то? Но одно я точно узнал от него: он был одним из свидетелей того происшествия с магазином и видел, как действовал Литовин. Надеюсь, теперь ты меня понимаешь?
– И да и нет, – пожал плечами Никита. – Я не могу уловить логику между Беляевым, его отцом и твоей компанией.
– А логики-то и нет! Вот что надо понять! – талдычит Сергей. – Поэтому от этого человека надо держаться подальше.
– Но только не тебе, да? – уточнил Никита, уже зная ответ на свой вопрос. – Какая тебе разница, что там делает этот Беляев? Отдай ему компанию и живи дальше спокойной жизнью. МЫ сможем наконец вместе зажить!
– Я не отдам ему свою компанию. Это труд всей моей жизни. Она сама уже является моей жизнью! Я вложил в неё всю свою душу. Я всю свою сознательную жизнь выстраивал её. Ты даже не представляешь, чего мне стоило довести компанию до такого уровня. Когда-то в ней работало всего три человека, включая меня, и занимались мы непонятно чем: по квартирам шлялись. А я взял, открыл её возможные перспективы и выдвинул их. Реклама. И она стала тем, чем является долгое время. Отдать Беляеву компанию – это значит продать себя. Я проституцией не занимаюсь! – сказал Сергей жёстким голосом.