Резидент Галактики
Шрифт:
Женщина надела платье и подошла к шифоньеру, разглядывая в зеркало свою ладную, стройную фигуру. Она обработала платье антистатиком, и оно перестало липнуть, зашевелилось, зашуршало, заиграло складками…
Женщина залюбовалась собой…
– Хозяин! Что вы де…
– Т-с-с!
Да, она действительно хороша собой. Ей двадцать шесть лет, а выглядит она на восемнадцать. Она еще долго будет выглядеть так, и долго еще проходящие мимо мужчины будут бросать ей вслед пылкие взгляды, и набиваться в друзья, и приглашать в рестораны… А затем неожиданно и явственно проступят
В это мгновение Лала вздрогнула и обернулась. Ей вдруг показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает, ехидно при этом посмеиваясь. Нет, в комнате никого не было. Золотая клетка, в которую ее поместил последний щедрый хозяин, была надежно изолирована от внешнего мира. В ней было выставлено много добра, записанного на ее имя, а еще больше спрятано в различных тайниках, но все это не принадлежало ей, как, впрочем, и она сама. Но никто посторонний сюда проникнуть не мог. И тем не менее она отчетливо чувствовала на себе взгляд. Но теперь он казалось, исходил откуда-то изнутри, из глубины ее естества. Кто-то чужой поселился в ней и видел ее насквозь, проникал в самую сокровенную глубину ее души…
Лала вцепилась в волосы и застонала, мучимая невыносимой душевной болью. Она видела себя снаружи и изнутри. Сознание ее раздвоилось, два начала вступили в яростную борьбу. Скрестились волны биотоков и повели бой за овладение взбунтовавшимися участками головного мозга.
Женщина корчилась в судорогах, каталась по полу, раздираемая невыносимой, мучительной болью, а Сознание массированной атакой обрушилось на незванного пришельца, загнало его в самый дальний участок мозга и готовилось завершающим ударом окончательно уничтожить его…
– Лалка!.. Милая! Что с тобой? – хозяин, ее здоровенный, тучный хозяин, вбежав в квартиру, глядел на нее с изумлением. – Ну? Что стряслось? С ума сошла?
И все неожиданно быстро окончилось. Некто исчез бесследно, оставив ее наедине с собой и с человеком, чью руку охватывала массивная гипсовая повязка. Низамов долго глядел на нее упорным, выжидающим взглядом. Лала поднялась, тряхнула головой, провела рукой по волосам и усмехнулась.
– Где это тебя угораздило?
– Меня?.. – он взглянул на повязку. – Пустяки. На лестнице вчера оступился. А ты чего орала?
– Сама не знаю… – прошептала она, неожиданно всплакнув. – Будто какой-то страшный сон…
– Опять сон?.. – возмущается он. – Ведь я тебе говорил, что эти дурацкие сны тебя до добра не доведут. Хочешь, свезу тебя к одному профессору?
– Зачем? – устало улыбнулась
– На сегодня хватит, хозяин. Я перегрелся.
– Извини.
– У меня вылетело два блока. Самому их синтезировать не удастся. Придется заказывать новые.
– Мне очень жаль…
– Доставлять их придется на звездолетах. Расход энергии составит восемьсот биллионов эргов. Тебе, конечно, эта цифра ничего не говорит…
– Ну прости, я не хотел…
– А ведь я предупреждал, что самое опасное – это прямой контакт с человеческим сознанием. Это не просто биопотенциал, а настоящая микровселенная. Их сознание построено на совершенно ином принципе, чем наше.
– Но я… ведь я тоже человек!
– До определенной степени.
Мы подразделяем имена существительные на одушевленные и неодушевленные. Первые – это живущие, обладающие инстинктами, желанием жить, производить потомство, радоваться свету, солнцу, воздуху. Вторые – это предметы, навеки заключенные в раз и навсегда данную форму. Это камни, вода, деревья. Но справедливо ли могучее, цветущее дерево считать неодушевленным? Разве оно проще и мертвее мелкого, злобного вируса? Разве мертва звезда, источающая потоки квантов, в муках рождающая свет и энергию? Разве можно считать неодушевленной мать всего сущего, нашу планету?
Человек присвоил себе нашу миссию быть мерою всех вещей. А может ли вещь быть мерою человека? Разложим тело человека на атомы и получим набор несложных химических элементов. Выстрелим ему в сердце и получим из существа одушевленного обычную неодушевленную вещь, труп. Или проведем несложную операцию и вживим установку транстипизации – и получим тот же труп, только ходячий…
– Вы преувеличиваете, хозяин. Никто и не думал вас убивать. Напротив, без нашего вмешательства вас бы просто не существовало. Наш резидент трудился над вами несколько ночей.
Ассоциация давно наблюдала за планетой Земля. И функцию резидентов исполняли на ней и роботы, и люди. Один из них, талантливый врач с серо-стальными глазами и чистыми, холодными руками, произвел двадцать восемь лет тому назад операцию на доставленном в больницу ребенке. Она была необходима, ибо ни роботы, ни люди в качестве резидентов Ассоциации уже не удовлетворяли. Требовались киборги – существа с телом человека и способностями машины. С тех пор за одиноким, суетливым, маленьким человечком велось тщательное наблюдение, и когда потребовалось, машину задействовали.
– Лицемеры… – бормотал Бабаев, тщательно соизмеряя силы перед прыжком из одного обличья в другое, – какие же вы лицемеры! Как старательно они меня уговаривали!..
– Вам не хотели наносить психическую травму! – оправдывался Фляр. – Осторожнее с этим мячом, он порванный… Попытайтесь перепрыгнуть к бельевой веревке… Вы должны были дать согласие совершенно сознательно, полностью отдавая себе отчет в важности принимаемого вами решения. И вообще, ни одно неодушевленное существо не сможет управлять потоками гравитонов…