Резидент на поводке

Александрова Наталья Николаевна

Дрема понемногу уходила, и он вспомнил, как был недавно счастлив на этом самом балконе. Он открыл глаза, ожидая увидеть серую кошечку, но – о ужас! Вместо серой прелестницы рядом с ним стоял огромный угольно-черный котище, в котором несчастный Феликс разглядел что-то неуловимо знакомое.

Феликс ошарашенно вскочил и потряс головой, он подумал, что еще не вполне проснулся. Но другой кот вздыбил шерсть на загривке и угрожающе зашипел, так что Феликс понял, что это не сон. Кот переступил лапами и прижал уши, Феликс попятился. Страшный котяра прижался к цементному полу балкона и неторопливо, жутко завыл. Феликс беспомощно

оглянулся. Нечего было и думать драться с таким монстром, но отступать тоже было некуда.

И тут вдруг Феликс осознал, отчего черный котяра кажется ему таким страшным и знакомым. Ведь точно такого же кота Феликс видит изредка в зеркале, когда не поленится вскочить на старинное трюмо!

– Мяу! – душераздирающе крикнул Феликс, коты тоже боятся потусторонних сил.

Черное исчадие ада перестало выть и прыгнуло с намерением, надо полагать, вцепиться Феликсу в глотку. Но раньше, чем это случилось, несчастный кот выскользнул за решетку балкона и полетел вниз.

Было высоко, и на этом закончилась бы жизнь кота Феликса, если бы прямо под балконом на первом этаже не находилось кафе и окна не были прикрыты нарядными полосатыми маркизами. Давно уже прошло лето, и пора было бы снять маркизы, но у хозяйки кафе дочка родила близнецов, счастливая бабушка ослабила контроль, и персонал, разумеется, тут же распустился.

Феликс с размаху плюхнулся на маркизу, плотно натянутая ткань выдержала даже тогда, когда кот со страху вцепился в нее всеми когтями.

– Ни фига себе! – восхитился охранник из магазина напротив, ему было скучно, и полет кота пришелся весьма кстати.

Феликс осознал, что он еще жив, но никакая сила не могла заставить его оторвать когти от маркизы.

«Спасите меня! – душераздирающе мяукал несчастный кот. – Спасите меня, я никогда больше не буду убегать в форточку! И не стану точить когти о мягкую мебель, и даже откажусь от паровой форели раз в неделю! Только снимите меня отсюда!»

Никто не спешил страдальцу на помощь. Через некоторое время, однако, вернулась домработница хозяина Марта Петровна – весьма неприятная, вечно хмурая и недовольная старуха. Однако Феликс относился к ней лучше, чем к хозяину, потому что именно от нее он получал паровую форель и другую пищу. Домработница кота не любила, как, впрочем, и хозяина, но ведь всем известно, что мы любим тех, кому сделали много добра, и терпеть не можем тех, кто нам сделал добро. При виде несчастного встрепанного кота на маркизе в душе хмурой старухи шевельнулась жалость, она даже позвала его ласково, и великомученик Феликс благополучно приземлился к ней на руки.

Откушавши внеплановой форели и улегшись в мягкое кресло, Феликс подумал, что он все же староват для таких приключений, но серая кошечка была хороша...

– Ладно, – проговорил Леня, надевая ботинки, – вы тут с Аскольдом развлекайтесь, а у меня еще есть сегодня важное дело!

– Всегда его дела самые важные, – пробормотала Лола, когда за компаньоном захлопнулась входная дверь. – А что мне делать одной с Аскольдом? Прошлый раз мы с ним вдвоем едва справились!

– Аскольдик! – льстивым тоном обратилась она к коту. – Может быть, ты так и останешься жгучим брюнетом? Тебе, между прочим, очень идет!

Аскольд вскочил на Лолин туалетный столик, взглянул в зеркало и презрительно фыркнул, дав понять, что хочет

возвратить свою прежнюю неотразимую внешность.

Первым делом Леня заехал в магазин головных уборов на Петроградской стороне и кое-что там купил. Этого «кое-чего» было довольно много, так что продавец с трудом уложил Ленины покупки в три больших фирменных пакета.

Прямо из этого магазина Маркиз отправился к учебному заведению, носившему гордое название «Колледж мореходно-вспомогательного состава». Раньше этот колледж назывался специальным кулинарным техникумом речфлота, но после знаменитой миниатюры Геннадия Хазанова учащиеся и преподаватели потребовали его переименовать.

Готовил этот колледж поваров, а точнее, коков, для речных теплоходов и других судов, бороздящих бесчисленные реки и озера нашей страны. Несмотря на то что в его названии присутствовало слово «мореходный», на морские просторы его выпускников не допускали: поваров для морских лайнеров и грузовых кораблей готовило другое заведение.

Перед входом в колледж толпилось удивительное количество молодых парней, явно ничем не занятых.

– Ребята, кто хочет немного заработать? – проговорил Леня, остановившись поблизости от группы будущих коков.

– Немного – это сколько? – осведомился длинный парень с торчащими, как локаторы, розовыми ушами.

– Плачу по сто баксов, работы меньше чем на час...

Вокруг Маркиза тут же образовалось кольцо заинтересованных слушателей.

На следующий день, незадолго до половины одиннадцатого, к эскалатору, по которому пассажиры спускались со станции метро «Гостиный двор» на станцию «Невский проспект», приближался низенький человечек в коротком сером пальто в едва заметную крапинку. В руке у него был небольшой кожаный чемоданчик, на лице – выражение настороженной озабоченности.

Подходя к эскалатору, он воровато огляделся по сторонам и напялил на голову мятую кепку-бейсболку с надписью «Я люблю шоколадные конфеты», которую вытащил из кармана.

В ту же секунду навстречу ему бросился высоченный парень с торчащими, как два локатора, розовыми ушами.

– Колян! – завопил парень, обнимая человека в крапчатом пальто. – Ты куда же пропал, старый дурик?

– Отвяжись, пацан, – прошипел крапчатый, пытаясь вырваться, – ты обознался! Никакой я не Колян!

– Да ты что! – бурно обиделся лопоухий. – Не узнаешь старых друзей? Забурел, да?! Да мы же с тобой сколько пива выпили...

– Ничего я с тобой не пил, – шипел крапчатый, тихо отбиваясь и настороженно оглядываясь. – Говорят тебе, я никакой не Колян и первый раз в жизни тебя вижу!

– Нет, вы только послушайте! – кипятился лопоухий. – Он меня узнавать не хочет! Как червонец занимал – так очень даже узнавал, а теперь в кусты...

– Ничего я у тебя не занимал! – отбивался крапчатый, поглядывая на часы. – Ну вот, на тебе червонец, только уйди с дороги, некогда мне с тобой препираться...

Лопоухий парень внезапно утратил интерес к «Коляну» и отступил в сторону, пропуская того к эскалатору. Однако не успел тот сделать нескольких шагов, как с двух сторон к нему подошли двое мужчин лет тридцати, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Оба они были темно-русые, подтянутые и неприметные, только на одном был черный костюм, а на другом – темно-серый.