Рибут. Дилогия
Шрифт:
Мой желудок свело от простого упоминания о пище.
– Поесть было бы здорово, если у вас найдется.
– Конечно, – отозвался он и махнул в сторону стола. – Присаживайтесь.
Мы с Адди уселись за кухонный стол, и тут же почти все словно растворились – кто-то перешел в гостиную, кто-то выскользнул в заднюю дверь и отправился с поручениями. Я следила за дверью в комнату, где сидел Каллум, но мимо нее никто не прошел.
Тони поставил перед нами сэндвичи. Хлеб был мягким и свежим, бобовая паста и овощи – восхитительными. Тони, похоже,
– Ешь на здоровье. На стойке – еда для Каллума, можешь потом отнести. – Он принес два стакана воды и повернул в гостиную. – Дай знать, если что-нибудь понадобится.
– Странно, – пробормотала Адди, послав мне недоуменный взгляд.
– Правда, скажи? Дать ему знать, если нам что-нибудь понадобится. Чума. Думаешь, они что-то замышляют?
– Нет, – помотала она головой. – Папа не послал бы нас в ловушку. – Она извернулась и глянула на людей. – По-моему, они искренне хотят помочь.
Я проследила за ее взглядом до места, где стояли Тони и Десмонд. Наклонясь друг к другу, они о чем-то тихо разговаривали.
– По мне, так они больше хотят помочь себе, – негромко заметила я. – Но мне не жалко.
Глава тридцать первая
После еды Адди захотела отдохнуть, и Тони предоставил ей свою комнату, предложив вздремнуть и мне. Я отказалась. Разве могла я уснуть, когда Каллум лежал связанный за стеной, а меня мутило от тревоги?
Прихватив сэндвич Каллума, я вышла в коридор и заглянула в комнату для гостей. Он лежал на боку и пялился в стену. Ноги и руки были по-прежнему связаны.
– Тебе неудобно? – спросила я, ставя тарелку на ночной столик. – Я могу развязать тебя, если хочешь, а ты поешь.
Он не ответил. Я опустилась на колени и встрепала ему волосы:
– Каллум!
Он не шелохнулся. Глаза были пусты, и он даже не моргнул, когда я помахала рукой перед его лицом.
А вдруг уже поздно? Вдруг мы уже миновали это самое окно?
Мое сердце бешено заколотилось. Стук в ушах был единственным звуком среди безмолвия.
– Каллум.
Я в отчаянии потрясла его за плечо. Кровать скрипнула, когда я его сдвинула.
Тщетно.
Этот бессмысленный взгляд был невыносим. Я тряхнула Каллума сильнее, повторяя его имя, а боль в груди все усиливалась. Слезы хлынули прежде, чем я успела понять, что заплачу, и я зажала рот, чтобы приглушить всхлип. Но он все равно вырвался и разлетелся по комнате; за ним быстро последовал второй. Я думала, что плач приносит облегчение, но слезы были почти мучительны. Мне хотелось загнать их обратно. Тело отказывалось повиноваться.
Я выпустила его плечо и обмякла на полу. Наверное, надо было сбегать за Тони или Адди и спросить, не сильно ли он плох, но меня душил страх. Я не хотела снова видеть сочувствие в их глазах.
– Рен?
Я вскинула голову на голос Каллума. Он моргнул и сдвинул брови, шевельнув
– Что случилось?
Я бросилась к постели, в секунду распутала веревки и уткнулась ему в шею. Он обнял меня, потерся щекой, согрел дыханием.
– Извини, – сказала я, сделав глубокий вдох.
– Не надо извиняться за плач.
– Нет, за все остальное. За то, что дала тебе напасть на человека, а вызволила в самое неподходящее время. Нужно было сначала проверить. Я ведь знала, что они делают это с унтер-шестидесятыми, но даже не подумала выяснить.
– Да, – сказал он, еле сдерживая смех. – В следующий раз, когда решишь спасать мою жизнь, будь любезна учесть все заранее. Это просто никуда не годится.
Я рассмеялась, крепко обняв его одной рукой.
– Не извиняйся, – повторил он, коснувшись губами моего уха. – Я могу только благодарить.
– Пожалуйста, не надо. Мне станет тошно.
Он усмехнулся и принялся водить пальцем по моему подбородку, пока я не повернулась к нему лицом. Тогда он поцеловал меня, и я поняла, что он решил выразить благодарность таким способом, против которого я, конечно, не возражала. Когда он снова посмотрел на меня, губы его чуть изогнулись в печальной улыбке.
– Только не оставляй меня таким, ладно?
Я шмыгнула носом и потупила взор.
– Не хочу, чтобы они превратили меня… – Каллум осмотрел себя. – В такую бешеную тварь. – Он поцеловал меня в щеку. – Иначе получится, что они победили, понимаешь?
Все выглядело именно так: они победили.
– Я больше не хочу убивать, – скривился он. – А тем более – пожирать. И если ничего не получится, то просто не оставляй меня таким. Договорились?
Я кивнула, сжимая губы, чтобы удержать слезы.
– Хорошо.
Каллум помолчал, задумчиво сведя брови.
– И помоги им в любом случае, даже если не достанем антидот, – кивнул он на дверь. – Отправляйся в резервацию и поднимай остальных рибутов.
– Чтобы людям помочь?
– Да. Ты не должна допустить, чтобы КРВЧ победила. После всего, что она сделала. Поэтому даже если я… если я не выкарабкаюсь, ты должна им помочь.
Он знал, что помощь людям волновала меня меньше всего. Они были мне нужны лишь для того, чтобы вылечить Каллума, а потом мы бы с ним убрались подальше от всех, чтобы никогда больше не возвращаться. О том, как поступить, если его не удастся спасти и придется примкнуть к людям, я думать не хотела.
– До этого не дойдет. Ты поправишься.
– Рен, ты хотя бы подумай об этом. Не забывай, какая ты крутая.
– Я подумаю, – рассмеялась я через силу.
Это была ложь. Я не собиралась обдумывать сценарии, где не будет его.
Вскоре Каллум снова забылся, хотя я видела, что он боролся с отключкой. Я еще долго сидела на полу, пока не поняла, что больше не в силах видеть эти пустые глаза. Запретив себе новый приступ паники, я связала его и перешла в гостиную, где прошагала из угла в угол весь день и начало вечера.