Ричард Блейд, пэр Айдена
Шрифт:
— И все же его светлость промахнулся. Я тоже помню, как он расхваливал Джека Хейджа… все совал мне под нос какойто мятый листок с уравнением, которое тот решил… Но одно дело — уравнения, и совсем другое — руководство таким проектом! Неужели во всей Англии не нашлось…
Блейд слушал воркотню Дж., и постепенно у него на душе становилось легче. Конечно, его бывший шеф иногда казался несносным старым упрямцем, но одна мысль, что он еще жив, действовала в подобные минуты как хороший коктейль. Он мог часами перебирать косточки Джеку Хейджу, что было связано не с самим американцем и даже не с проектом «Измерение Икс»; просто Хейдж занимал место лорда
Положив трубку, Блейд заглянул в стакан — там плескалось еще на палец. Он допил бренди, и тут в дверь робко постучали. Мэри-Энн, не иначе… черт бы ее побрал!
— Да!
В дверь просунулась хорошенькая кудрявая головка. Блейд знал, что все остальное тоже прекрасно соответствует голубым, с поволокой глазкам, изящному носику и пунцовым губам. Мэри-Энн была из тех девушек, у которых ноги растут из плеч, и в своих туалетах никогда не забывала подчеркнуть это обстоятельство. Кроме того, она являлась его секретаршей.
— Шеф, вы просили напомнить, что в двенадцать у вас встреча с доктором Хейджем.
Шеф! Блейда передернуло. Он ничего не имел против американизмов, но предпочитал, чтобы на службе к нему обращались с традиционным «сэр». Иногда ему казалось, что старый ворчун Дж. прав, когда бубнит о тлетворном влиянии Соединенных Штатов на Соединенное Королевство.
Взгляд Блейда скользнул по откинутой крышке бара, где красовалась початая бутылка. Он выпил почти стакан… Нехорошо, если Хейдж заметит, что от него с утра разит спиртным.
— Спасибо, милочка, — он улыбнулся Мэри-Энн. — Пусть машину подадут в одиннадцать тридцать. А сейчас я выпил бы кофе.
Наблюдая, как девушка хлопочет у низкого кофейного столика, Блейд закурил. Этот ритуал был достоин кисти Рубенса… нет, скорее — Ренуара, если учитывать субтильную комплекцию Мэри-Энн. Она вертелась и крутилась, изгибалась и наклонялась, попеременно демонстрируя ему то стройные, обтянутые нейлоном ножки, то весьма аппетитные крепкие груди. Вершиной ее искусства был трюк с салфеткой. Уронив ее на пол, МэриЭнн с негромким «Ах!» потянулась за ней, выставляя на обозрение шефа полупрозрачные трусики — или тот пустячок, который заменял ей этот предмет туалета.
Блейд покачал головой. Он часто менял секретарш — как только в их глазах появлялся маслянистый блеск и подол непрерывно укорачивающейся юбки достигал ягодиц. Бедняжка Мэри-Энн! Судя по всему, она продержится недели три, не больше.
Как-то, желая приобщиться к сексуальным идеалам современной молодежи, он позволил соблазнить себя одной из этих красоток. Как ее звали? Линда или Эвелин? Нет, пожалуй, всетаки Карен! Такая высокая стройная брюнетка девятнадцати лет с потрясающей грудью. Девица была в восторге, но под утро Блейда охватило чувство, что он переспал с собственной внучкой. Он уволил безутешную Карен на следующий день с максимальным выходным пособием и дал зарок не касаться женщин младше тридцати.
Да, в тот день он принял мудрое решение. В конце концов, чуть больше месяца назад ему стукнуло пятьдесят пять! И хотя он не имел ни жены, ни внучки, дочь у него была — малышка Аста, пропутешествовавшая на Землю из реальности Киртана с помощью лейтоновского телепортатора. Сейчас она обучалась в одном из закрытых дорогих пансионов и, в отличие от легкомысленных секретарш Блейда, обещала стать истинной леди.
Мэри-Энн закончила свой мини-стриптиз и подала шефу кофе. Блейд выпил, поблагодарил, спустился к уже ожидавшей машине и через двадцать
Со дня смерти Лейтона здесь многое изменилось. Он прошел многочисленные посты — на одном, у пульта лазерной защиты, дежурили американские морские пехотинцы — и спустился на триста футов под землю в бесшумной кабине лифта. Она была нафарширована автоматикой; за полминуты стремительного падения Блейд был исчислен, взвешен, разделен и собран вновь в памяти охранных систем. Затем последовали томительные секунды, пока компьютер входного контроля идентифицировал его личность. В случае отрицательного ответа кабину наполнил бы токсичный газ и вознес Ричарда Блейда на небеса со скоростью сверхзвукового истребителя.
Наконец дверцы раскрылись, и гость, вытирая со лба испарину, попал прямо в объятия Джека Хейджа — невысокого смуглого подвижного человека лет сорока пяти в белом лабораторном халате.
Лорд Лейтон пригласил его в свой штат за полгода до смерти, выдержав титанический поединок с Дж. В те времена Блейд редко сталкивался с доктором из Лос Аламоса; правда, он заметил, что под внешней скромностью приезжей знаменитости скрывается железная хватка и целеустремленность. Впоследствии наблюдения Блейда подтвердились — Джек Хейдж был прирожденным руководителем, и старый профессор не ошибся, выбрав его своим преемником. Они прекрасно сработались и искренне симпатизировали друг другу; и хотя проект «Измерение Икс» уже восемь лет топтался на месте, новый шеф МИ6А не винил в том американца. Хейдж, блестящий теоретик, внес множество усовершенствований в компьютер Лейтона, однако разыскать второго Ричарда Блейда оказалось ему не по силам.
Сейчас техасец, придерживая своего рослого спутника под локоть, семенил рядом. Сухой, жилистый, крепкий, он все чаще напоминал Блейду покойного Лейтона — если не считать того, что у старика был горб и, вследствие перенесенного в детстве полиомиелита, он передвигался с грацией издыхающего краба, которому оторвали каждую вторую ногу. Подобно Лейтону, Хейдж вечно чиркал некие таинственные закорючки в старых блокнотах и амбарных книгах, на салфетках и пачках сигарет, он так же проклинал бездарность своих помощников — правда, с меньшей яростью, чем его предшественник; он раздражался, когда ему мешали работать. А в героические моменты вытряхивания новых ассигнований из секретного фонда премьер-министра его карие, обманчиво кроткие глаза загорались тем янтарным львиным блеском, который в былые времена повергал в ужас оппонентов его светлости лорда Лейтона.
Как истый американец, Хейдж был большим докой в финансовых вопросах. Однажды, после совместно распитой бутылки бурбона, он признался Блейду, что в бытность свою в Штатах успешно скрывал чуть ли не половину своих доходов. Он не был жаден и вел сложную игру с налоговыми инспекторами чисто из спортивного интереса. По его словам, человеку, не способному «надуть этих кровососов», не стоило претендовать на докторскую степень по теоретической физике.
Хейдж провел гостя в старый кабинетик лорда Лейтона, в котором он ничего не менял — только понаставил везде двухфунтовые бронзовые пепельницы. Он любил повторять, что здесь проходит его последняя линия обороны; если русские, китайцы или израильтяне сбросят десант на Лондон и прорвутся в подземный компьютерный центр сквозь залитую ипритом лифтовую шахту, их встретит град тяжелых метательных снарядов. В ожидании этого события пепельницы служили в сугубо мирных целях — по прямому назначению.