Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
Она сдвинула брови и смотрела в упор, я гадал насчет того, скажет или не скажет, что ничего подобного не поручала, но в следующую минуту я убедился, что имею дело с настоящей королевой, Синтифаэль лишь покачала головой, что означает привычное: если дело выгорит, то я выполнял ее прямой и ясный приказ, а если крах, то это было мое наглое самоуправство.
Я отступил с поклоном, но когда уже был на половине пути к двери, она произнесла вдогонку:
— Через три недели, конт.
Я обернулся.
— Чё, Ваше Величество?
— Ваша очередь
Я поклонился и продолжал пятиться, держа взглядом красную ковровую, что явно для корректировки и предназначена, а потом услышал, как за спиной распахнулись двери, выпятился в соседний зал и поспешно развернулся, утешая себя тем, что краб вообще ходит боком.
Дальше торопливо шел через просторный холл, в голове снова страсти насчет незаконченной схватки с магом, вряд ли он успокоится, надо возвращаться побыстрее и как-то решить это дело, но когда вышел на дневной свет, услышал нежный вскрик:
— Астрал ьмэль!
Гелионтэль, как дивный цветок пурпурного цвета, уже переодевшись в нарядное платье, машет руками с площадки, усыпанной крупнозернистым золотым песком.
— Милая, — сказал я, — так спешил к тебе, что и не знаю даже, как и куда шел! У нас, у эльфов, так бывает.
— Пойдем домой, Астральмэль, — сказала она и, прижавшись ко мне, настойчиво направила мои шаги к ее увитому ветвями жилищу.
Я распахнул дверь, охнул, в большой комнате за столом, в креслах и даже на кровати сидят Яэль, Кюэль и Мюэль. На кровати расположилась самая младшенькая, что по линии Треэля, золотоволосая и вытаращенноглазая Оэль, но сейчас ее тонкий стан, который я обхватил бы пальцами рук, безобразно вздут непомерным животом.
Все они радостно завизжали, поднялись и, мое сердце защемило, пошли ко мне, растопырив ноги и сильно откинувшись назад корпусами, уравновешивая огромные животы.
Я обнимал их по очереди и вместе, стараясь не придавить эти вздутости, испортившее тонкие талии, эльфийки такие нежные, самый огромный живот у младшенькой, Оэль. Я даже подумал насчет близнецов, но у эльфов их никогда не было, так что ладно… Ну я и размножаюсь, никогда бы не подумал о себе такого героизма… вот так ляпнешь что-то не к месту, а потом тянется такая цепочка… что уже и не цепочка, а все разрастающаяся лавина.
— Ты принес нам счастье! — пропищала Оэль.
— Ты замечательный, — сказала Кюэль ласково.
— Мы все тебя любим, — нявкнула Яэль.
— Это вы меня сделали счастливым, — возразил я. — Никогда бы не подумал, что смотреть на ваши пузяки — это так здорово и так… хорошо! Я чувствую себя… даже не знаю, как это сказать… Но мне так дивно странно, ново и необычно, как будто это уже не я, а чуточку больше, чем я, и чуточку даже лучше.
Они хихикали, не врубаясь и не стараясь понять, что я несу, а я в самом деле чувствую, что смотрю на их животы с непонятной гордостью, хотя вроде бы должен ощутить ужас, а то и вообще ответственность.
В каждом вздутом пузе сейчас развивается по личинке, которые
Мюэль вскрикнула:
— Ой, мы ж забыли тебе сказать!..
— Что? — спросил я.
— Изаэль недавно родила, — сообщила она звонким голоском и рассмеялась. — Сама не поверила, что у нее получится!.. Так рада, так рада, линия их рода теперь не прервется!
— А у вас по женской линии считается? — спросил я. — Хотя это неважно. Передавайте, я тоже счастлив… и как жаль, что из этого чистого радостного мира нужно возвращаться в холодную и жестокую вселенную людей.
Их щебетанье прервалось испуганно, а Гелионтэль, как моя старшая жена, сказала мягко:
— Тогда останься.
Я покачал головой.
— Чтобы защитить наш эльфийский мир… нужно быть там.
Она вздохнула и сказала чистым светлым голосом:
— Ты лучше знаешь, что делать, муж наш.
— Я люблю вас, — сказал я. — При первой же возможности я прибуду, чтобы послушать, как они там пинаются в ваших пузяках.
На этот раз я только-только начал поворачивать браслет Гонца, как проступили смутные образы с крупными глазами и вытянутыми ушами, но долго не мог разобраться, чьи глаза и уши, это эльфийские гонцы во мгновение ока видят, куда и к кому, а для меня все эльфы вроде китайцев.
Ага, вот эти серьезные глазища принадлежат Ричэль, она чуточку отличается от остальных.
Я стиснул браслет, соединяя обе половинки, и тут же меня вздернуло, голова закружилась, не люблю невесомость, эльфы наверняка переносят лучше… или хуже…
Подошвы плотно ударились в твердое, а уши сразу схватили гул голосов и шелест под ветерком полотна палатки. Я в палатке Клемента, Ричэль сидит на краю ложа в задумчивости, в испуге охнула и отшатнулась, схватив что-то из одежды и прикрываясь, чисто человеческий жест, эльфийкам не свойственный.
— Все в порядке, — сказал я успокаивающе. — Сокращаю дорогу. Клемент?..
— В замке, — ответила она торопливо. — Конт, у тебя неприятности?
— Уже знаешь, — сказал я неохотно. — Ничего, я все решу. Отдыхай.
Она грустно улыбнулась.
— Я жду Клемента.
— Пора привыкнуть выходить на люди, — посоветовал я. — Кстати, тебе привет от Изаэль. Ты теперь тетя! У нее родился чудесный малыш.
— Ой, — вскрикнула она в восторге, — это же так чудесно!.. Неужели и у меня такое случится?
— Наверняка, — заверил я и, пригнув голову, вышел из палатки.
Послышался звонкий топот, Зайчик мчится в мою сторону веселый и с красиво развевающейся гривой. Я помахал ему рукой, а когда он с готовностью остановился передо мной и развернулся боком, я сказал бодро:
— Сейчас поедем! Но подожди минутку…
У моего шатра Зигфрид обучает двух стражей, как правильно телохранительствовать. Те обернулись ко мне и поклонились, а Зигфрид бросился ко мне с воплем:
— Что там было?