Ричард Длинные Руки – маркграф
Шрифт:
Я сказал отрывисто:
– Спасибо за оперативность, сэр Норберт! Эту женщину взять и определить в самую надежно охраняемую комнату. К ней никого не допускать!.. Не разговаривать. Не отвечать.
Леди Бабетта, быстро бледнея, вскрикнула:
– Сэр Ричард, это жестоко!.. Хорошо-хорошо, я вам по старой дружбе все расскажу.
Я кивком отослал людей, даже сэр Норберт отъехал, повернулся к немножко напуганной женщине.
– Ну? Только коротко, я теперь обременен войском.
– Большим войском, – согласилась она льстиво. – Очень большим… Даже и непонятно…
Я спросил отрывисто:
– Вы и раньше выполняли такие поручения?
Она на крохотный миг замялась.
– Ну… вы теперь догадаетесь, что и у герцога Готфрида я появилась тоже не случайно. Его Величество был обеспокоен растущей изоляцией Брабанта. По его просьбе я выехала туда и выяснила, что там все в шатком равновесии. Стоит приложить малейшее усилие… Мы предприняли некоторые… действия, и все случилось бы по нашей задумке, но очень некстати появились вы… или кстати, смотря с какой стороны смотреть. Планы Его Величества были сорваны.
– Значит, – проговорил я в задумчивости, – обыкновенная шпионка… Да и знатная ли вы дама? Или из самых низов?
Она выдавила бледную улыбку.
– В самом деле, сэр Ричард. Правда-правда. Я не очень этим горжусь, но могу и прихвастнуть при случае: моя родословная насчитывает десятки знатнейших предков! Но мне очень уж скучно было играть роль одной из кукол при дворе Его Величества. И мне нашли более интересное для меня занятие… Осуждаете, сэр Ричард? Вы ведь суровый паладин…
Я промолчал. Не помню, говорил ли при ней, что я паладин, или же как-то узнала из других источников, да это и неважно. Штучка еще та… Правда, помню страну, где женщины не только шпионили, но даже в боевых действиях весьма активно, да. Сперва как медсестры, и то было неслыханно, впервые появились в Крымской войне, а потом, по мере того, как самцы спивались и слабели, женщинам пришлось научиться стрелять, рубить, бить ногой в челюсть, освобождать захваченных в заложники мужчин…
– Ну что же молчите, сэр Ричард? – продолжала она шаловливо, но плечиком не шевельнула, хотя лямка снова на самом краю, вот-вот сползет.
– Да вот думаю, – сказал я, – что с вами делать.
– Вы, такой мужчина, и не знаете?
– Еще не решил, – сказал я. – То ли повесить, как шпионку, то ли утопить…
Она предложила:
– А может быть, просто зверски изнасиловать?
Я уточнил любезно:
– В смысле, отдать солдатам?
Она вздрогнула, побледнела.
– Сэр Ричард, вы так жестоко шутите…
– Какие шутки, – ответил я почти искренне. – Я же не знаю, что именно вы успели выведать. Потому на всякий случай благоразумнее вас удавить прямо сейчас.
– Если в вашей постели, – сказала она, силясь улыбнуться, – то я… начинаю раздеваться? Или вы сами предпочитаете срывать с меня все-все в порыве страсти?
– Ага, страсти, – буркнул я саркастически.
– Тогда, – сказала она вопросительно, –
– Леди Элмариэль, – произнес я, – или как вас там… Имя-то, если честно, дурацкое. Слишком высокопарное и слащаво-красивое…
– Это не я придумала, – возразила она живо. – У меня вкус получше! Недаром же я так воспылала к вам.
– Дорогая леди, – сказал я значительно, – я во главе похода, как вы уже догадываетесь, еще и потому, что не волочусь за юбками. И не даю дурить голову так называемому слабому полу. Бабники… они, как понимаете, высоко не летают. Пока что побудете под стражей. А повесить или утопить – решу чуть позже.
Не знаю, как это Македонский с войсками крохотной Македонии сумел покорить всю Грецию, разбить несметные войска Дария, покорить Персию и всю Азию. Мне людей недостает катастрофически. Я с ужасом вижу, как тает мое войско. И даже не в боях, это было бы понятно, но я осторожничал и оставлял гарнизоны в захваченных крепостях, городах и даже особо крупных замках.
Когда я еще в начале похода предупредил барона Альбрехта, что в этих землях он наивный идеалист, если сравнивать с местными, он не поверил, понятно, даже обиделся, так приятно сознавать свою порочность и бесстыдность, но сейчас убеждается при любом контакте с местными, что он овечка и девственник. И потому, не дожидаясь моих указаний, усилил охрану лорд-протектора плюс майордома, а сэр Норберт, похоже, получил от него лично какие-то дополнительные возможности в области разведки и сбора сведений.
Уже за полночь я заявил, что падаю с ног и, если не посплю хоть часок, завтра буду вообще ни на что не годен, и удалился в покои, Бобика небрежно чеснул по спине и рухнул на ложе.
– Логирд, – сказал я негромко, – ты меня слышишь?
Пару мгновений ничего не происходило, затем Пес шевельнул ушами и привстал. Из стены медленно выплыл призрак, почти прозрачный. Пооранжевел, когда проплыл мимо светильников, но в тени обрел оттенок неприятной сини.
– Прям каракатица, – заметил я.
– Что это? – спросил он заинтересованно.
– Ну… такой морской хамелеон… Что такое хамелеон, не спрашивай, ладно?
– Хорошо, – ответил он, – вы меня позвали, или мне почудилось?
– Тебе не послышалось, – заверил я. – Я рад, что у нас получается.
– Проблемы?
Он завис в центре комнаты, лицо красиво и точно вылеплено, теперь уже не рыхлый туман, а цельный мрамор, красивые плечи, медальон на груди ухитряется даже поблескивать, широкая мускулистая грудь, вроде бы даже шире и выпуклее, чем была.
– Нет, – ответил я с неловкостью, – просто проверка слуха. Вдруг у вас, призраков, другой диапазон? Вспомнил, ты говорил, что удалось позвать меня тогда в городе.
– Теперь проще, – ответил он. – Плоть не мешает. Я не могу, конечно, видеть и слышать все в мире, но могу побывать…
– Везде?
Он покачал головой, я подсознательно ожидал, что все смажется при движении, привидения должны бояться сквозняков, однако суровое и значительное лицо некроманта оставалось четким и резким.