Ричард Длинные Руки – принц императорской мантии
Шрифт:
– Ричард?..
– пролепетал он жалко.
– И здесь я тебя нашел!
– крикнул я.
– Какое же удовольствие убивать врага снова и снова! Сэр Фольгарт, я просто счастлив!
Он поспешно отступил на шаг, но я пошел к нему, не сводя с него острого взгляда, и он, бросив меч на землю, повернулся и бросился прочь, вереща по-заячьи.
Тамплиер помог Сигизмунду встать, покосился на меня с огромным уважением во взгляде:
– Сэр Ричард… беру свои слова взад!
Я спросил встревоженно:
– А что вы такое сказали в мой непорочный
– Еще ничего, - признался он, - но хотел…
– Хотеть не вредно, - сообщил я удивительную новость, - вредно воплощать хотимое. Сэр Сигиз-мунд?
Сигизмунд поднялся, посмотрел на меня светло и застенчиво:
– Мне нравилось, когда вы звали меня Сигом…
– Решено, Сиг, - сказал я и оглянулся на Тамплиера.
– А сэру Тамплиеру можно только, напротив, добавить пару звучных прозвищ. К примеру, Тамплиер Блистательный… Тамплиер Громоносный…
Тамплиер тяжеловесно задумался, сказал нерешительно:
– Нет, благодарю.
– Плохо звучит?
– спросил я.
– Нескромно, - объяснил он.
Я охнул:
– Что, кто-то на свете есть скромнее меня?.. Ладно-ладно, как насчет вон той двери? Мне кажется, если нам удастся прорваться к ней, то за ней что-то интересное…
Тамплиер возразил с достоинством:
– А не лучше пробиваться к парадному входу?
– Его защищают особенно яростно, - объяснил я, - потому что дураки, а кто из нас не дурак, должны пробиваться туда. А когда наконец-то проберемся, то окажется, что холл забаррикадирован, и вообще там никого. Но мы не дураки и ломанемся со всей дури вон в ту дверь…
Сигизмунд сказал поспешно:
– Вам виднее, сэр Ричард!.. Как скажете. Мы с сэром Тамплиером далеки от тайн дворцовых кладовых. Ведите!
– Дворцовые кладовые мне в самом деле виднее, - согласился я, - и ближе. Но приходится сидеть еще и на троне. Нагрузка такая.
Тамплиер подтянулся, сказал с должным уважением:
– Да, Ваше Величество. Все верно, Ваше Величество. Дверь выломаем?
– Да, - ответил я, - но на этот раз не лбами.
Они смотрели на дверь, а я ощутил в ладони рифленую рукоять Мьёльнира.
Сигизмунд вскрикнул:
– Они догадались, туда с обеих сторон бежит народ!
Во все стороны полетели большие и мелкие осколки камня, дверь исчезла, как и участки стены по бокам и верх, тем самым превратившись в широкий проход, который можно закрыть разве что огромными воротами.
Тамплиер заорал дико:
– Во имя Господа!..
И ринулся бесстрашно и не терзаемый сомнениями, что важнее всего: Тамплиера могут ослабить, а то и погубить только его же сомнения, Сигизмунд со звонким чистым криком невинного ангела бросился следом, уже и забыл, что сам же вызвался защищать мою спину.
Я убрал оружие дальнего боя и уже с оголенным мечом в руке побежал за ними, стараясь нагнать как можно быстрее и пойти впереди.
Дорогу загородил рослый центурион в золотых доспехах, включая поножи, что значит ранг на два порядка выше простого ангела, что-то зело
– Смертный, - прорычал он злым голосом, лицо его страшно перекосилось, - далеко же ты забрался.
– Но я отсюда вернусь, - сказал я, - а ты останешься.
Он выдернул меч из ножен и прыгнул в мою сторону. Я легко парировал удар, сталь жутко звякнула, лицо ангела перекосилось от боли.
– Ты…
– Зря вы это затеяли, - сказал я.
– Мы все равно все…
– Может быть, - ответил я, - но ты не увидишь.
Он, сцепив зубы, размахивал мечом, с трудом нанося удары, я парировал еще раз и сильным ударом срубил ему руку вместе с плечом.
Еще лицо на миг застыло в смертельной муке, я сказал с сочувствием:
– Не надо было облекаться плотью.
– Смертный…
– Кто из нас?
– спросил я и, не дожидаясь ответа, ушел от размашистого удара его сотоварища, ткнул мечом, поразив его насмерть с первой же попытки, и, разъярившись снова, ломанулся в сверкающую стену из позолоченных щитов, ярко-белых туник и блистающих кирас.
Если бы не это дикое количество, я бы ликовал только, встречая таких противников, можно даже повыламываться, изображая супергероя, но уже вскоре рука бойца колоть устала, и ядрам проходить мешала гора кровавых тел.
Тамплиер и Сигизмунд устали тоже, у Тамплиера даже доспехи раскалились, я сперва слышал только тяжелое хакание из-под опущенного забрала, затем хрипы и яростные стоны, переходящие в гневный рев.
Сигизмунд дрался неутомимо, однако от него все больше разгорался свет, словно от небесного ангела.
На него начали оглядываться в испуге и удивлении, а он, не замечая устремленные на него взгляды, продолжал плечо в плечо с Тамплиером уничтожать зло.
Это я старался бы уменьшить его количество, но Сигизмунд живет для того, чтобы уничтожить зло именно полностью. Как относится к злу Тамплиер, не знаю. Думаю, он ближе ко мне, чем к Сигизмун-ду, хотя, надеюсь, я не настолько стоек в своих убеждениях.
Политик вообще не должен иметь убеждений. Я, правда, пока еще имею, но зато они у меня крайне гибкие, могу не просто согнуть в любую сторону, но и таким гордиевым узлом завязать, что даже Александр Македонский не развяжет.
Глава 9
Нас все же оттеснили, не дав ворваться через выбитые двери. Я помахал рукой, привлекая внимание фон Урслингена, дескать, давай всех уцелевших сюда, а сам с Тамплиером и Сигизмуццом бросился к оставленным без внимания главным воротам цитадели.
Молот вышиб их только с третьего раза, что изумило и встревожило. Только там я смогу произнести Малое Имя Господа, но нас в самом деле горстка, ангелы небесного легиона и демоны Вельзевула уже полегли, как скошенные колосья под широкой косой умелого косаря, а разбойники Матерна и наемники фон Урслингера тают, как грязный снег под тучами жаркого солнца, ибо цитадель Алфофа-ниэша защищают самые лучшие и отважные, они же главари мятежа.