Ричард Длинные Руки – принц

Орловский Гай Юлий

Часть нелюдей сумела прикинуться людьми: вампиры, оборотни, демоны, и так было довольно долго, затем чистку человечества взяла на себя церковь с неведомой и недоступной пониманию нелюдей святостью.

Постепенно среди людей их не осталось, последние из нелюдей прятались в дремучих лесах, высоких горах, глубоких пещерах, куда люди не добирались, да и не собирались добираться.

С некоторыми из них, что научились жить обществами, теми же гномами, кобольдами или эльфами, постепенно установились полулегальные товарно-денежные отношения. Кобольды

не выносят света и не показываются на поверхности, но чуют в породе любую руду и умеют вытаскивать ее до крупинки, а из рук гномов выходит такая сталь, которую не под силу выковать человеку.

Только вампиры упорно стремились жить среди людей, используя тех как скот, но их практически истребили всех. Оборотни избегли этой участи, живя в лесу и прячась от всех, однако со временем умные и щепетильные люди ухитрились их использовать в своих целях…

Король Хайбиндер создал, как говорит Логирд, из них целый штат разведчиков. Думаю, он не один такой сообразительный и нещепетильный. Разумеется, втайне от населения королевства. Народ не потерпит такого короля, не говоря уже о благородных лордах, но когда в руках власть и деньги, то многое можно сделать втайне.

Мне приходится труднее, я искренний сторонник церкви и стараюсь ее усилить, однако она сильна подвижниками и фанатиками вроде Ульфиллы, что сразу же, только дай ему волю и силу, уничтожит эльфов, троллей, алхимиков и все, что не укладывается в его понятие чистоты и справедливости.

Впрочем, я пока что ухитрялся лавировать, а если меня и заносило вправо или влево, то пока не чересчур так уж…

— Ладно, — сказал я наконец, — скоро день кончится, а я сижу тут, как сыч какой…

Она отпрянула, глаза округлились.

— Ты хочешь куда-то поехать?

— По крайней мере, — пояснил я, — выйти из здания. А что?

— Но ты только что прибыл!

— Я здесь переночевал, — напомнил я. — Целую ночь, подумать только! С вечера и до самого утра. По мерках людёв это безумно много.

— Ты сумасшедший?

— Еще какой, — ответил я гордо. — Ведь сумасшедший — это человек, наделенный исключительно сильной интеллектуальной независимостью! Для доступности скажу проще — гений.

Она сказала саркастически:

— Ах-ах!

— Осваиваешься, — заметил я одобрительно.

Она догнала меня у двери.

— Я пойду с тобой!

— Не сейчас, — ответил я строго. — Учись по-волчьи выть, тебе жить среди людёв.

— Людей?

— Людей, — согласился я. — Вот видишь, как эльфы действуют на людей? Во всем с вами соглашаемся. Как жить, спрашиваю?

В коридоре телохранители бдят в усиленном режиме, прямо напротив входа расположился молодой священник со строгим бледным лицом и глазами праведника. Он внимательно посмотрел на эльфийку, что не успела уйти с линии его взгляда, по лицу его промелькнула тень неудовольствия, однако тут же повернулся ко мне и учтиво поклонился.

— До нашей глуши доходят слухи, ваше высочество, — произнес он нерешительно, — что вы очень ревностны в вере

и почитании основ Святого Писания…

Во мне сразу нечто ощетинилось, как же, догадываюсь, что за слухи доходят, я ответил почти враждебно:

— Ну-ну, еще как верны! И что?

Он ответил мирно:

— Отрадно, что столь молодой человек так ревностен. Обычно молодость бунтует и все отвергает.

— Вы тоже не старик, — ответил я хмуро, — так что неча свысока… Вы прибыли с отцом Дитрихом? В моем войске много священников, можете пообщаться с ними, рассказать о своих нуждах. Я дал им широкие права и возможности пользоваться даже ресурсами армии для своих нужд.

— Ваше высочество, — проговорил он с недоверием, но уже с зарождающимся энтузиазмом, уже и про эльфийку забыл, — это даже больше, чем мы рассчитывали! Вы истинный Защитник Веры!

— Стараюсь, — ответил я все еще настороженно, однако он так и не заговорил об эльфийке, молодец, главное все-таки дело, а не наше облико морале.

Эльфийку видели не только монахи-цистерцианцы, что едут вместе с армией, но и рядовые священники, однако и они смолчали, хотя кто-то и хмурился. Главное — дело, а эти пустяки со временем уладим…

— Кстати, — сказал я, — отец Дитрих, как Великий Инквизитор, защищен от любой нечисти… как и любых чар колдунов, но острый клинок может поразить его так же легко, как и любого человека.

Священник кивнул, взгляд был тверд, как скальная порода.

— В рай не входят на перинах. А с поля битвы — чаще.

— Согласен, — сказал я, — но стараться уйти в рай пораньше — это трусливое бегство от земных трудностей. Потому вы с отцом Дитрихом уж постарайтесь помучиться здесь еще. Я скажу Переальду, это старший над телохранителями, чтобы выделил двух для сопровождения отца Дитриха. Вы им не мешайте и не препятствуйте.

Он ответил строго, не сводя с меня взгляда:

— Мы будем работать вместе.

Хрурт, что прислушивался к разговору, вмешался на правах давнего знакомого:

— Ваше высочество, мы все сделаем. Не отойдем от него ни на шаг!

Я покачал головой.

— Увы, отходить придется. Он не захочет, чтобы его охраняли. Потому охраняйте так, чтобы он этого не видел.

— Сэр Ричард!

— Это будет нетрудно, — успокоил я. — Он всегда окружен народом. Будьте среди них, только смотрите не на отца Дитриха, а на… просителей.

Бобик, как только услышал, что едем к Меганвэйлу, тут же исчез, во дворе я его не обнаружил, но когда мы с Зайчиком покинули город, то в раскинувшемся за его стенами лагере я усмотрел скачущего на всех четырех перед Меганвэйлом Адского Пса. В прошлый раз он так его достал просьбами бросить бревнышко, что доблестный герцог неделю жаловался на боль в вывихнутом плече и распухших мышцах.

Я тогда посоветовал не баловать собачку, на что Меганвэйл ответил с укором, а кого же тогда баловать, да и как откажешь, когда он смотрит такими детски умоляющими глазами…