Ричард Длинные Руки – штатгалтер
Шрифт:
Глава 8
Когда я медленно затворил за собой дверь, сердце уже не стучит тревожно, а колотится так, что кровь волнами бьет в череп и ломится в уши. Оно первым ощутило, что пахнет кровью. Как старой, уже разложившейся, так и свежепролитой.
Я сжал и разжал кулаки, изготовив пальцы к цепкой хватке.
Стражи внизу у лестницы бросились навстречу бездумно, еще не рассмотрели в полутьме, кто у них в противниках. Я прорубился, как через густой камыш, виноватый передо мной лишь в том, что глупо разросся на пути хозяина планеты,
К лестнице запоздало ринулись еще несколько человек, как мне показалось впопыхах, затем с холодом в сердце увидел, что это не совсем люди и даже совсем не люди.
Да, когда-то эти были человеки, некоторые совсем недавно, но сейчас злое колдовство изменило их так, что они стали соответствовать своему внутреннему «я», злобные, алчные и жаждущие крови твари.
Я с мечом в руке пошел вниз по ступенькам не слишком быстро, давая им возможность разбежаться.
– Покайтесь! – произнес я свирепо. – И, возможно, Господь примет вас.
Они даже не переглядывались в поисках поддержки друг от друга, абсолютно уверенные в своей силе, к тому же с полдюжины разом бросились навстречу, толкаясь и мешая друг другу, явно не были раньше воинами.
Я с отвращением смотрел в злобно перекошенные морды и хари, как быстро мы теряем человеческий облик, стремительно шагнул навстречу. Они завопили в ярости, а мой клинок холодно и страшно блеснул в слабом свете тонких свечей.
Рубить этих тварей пришлось расчетливо и осмотрительно, пусть каждый слабее меня и вроде бы не соперник, но полдюжины – это немало, и только когда их осталось двое, прыгнул вперед и жестоко зарубил обоих двумя ударами.
На той стороне за приоткрытой дверью вроде бы что-то мелькнуло, я ринулся через зал со всех ног, с разбега ударил плечом, распахивая настежь.
Трое полуобнаженных женщин бросились с визгом врассыпную. Я крикнул бешено:
– Тихо, дуры… Где хозяин?
Одна указала дрожащей рукой на дальнюю дверь. Обычно колдунов и магов я заставал в их лабораториях, трудоголики, но этот возлежит в кресле, а перед ним тяжело танцуют две голые и очень толстые женщины.
Я зашел со спины, женщины увидели меня первыми, но то ли под чарами, то ли по тупости, но лишь повели по-коровьи равнодушными взглядами, не прерывая танца.
Колдун что-то ощутил, неспешно и очень по-хозяйски повернулся, выворачивая толстую мясистую шею. Острие моего меча уперлось ему сбоку, придавив яремную вену.
– Тихо, – велел я. – Ни слова, ни звука, ни жеста. Я человек нервный, мне стоит чуть двинуть рукой… Где хозяин замка?
Он проговорил медленно:
– Кто ты? Я могу взять тебя на службу.
– Тебя возьмут черти, – ответил я, – но вовсе не на службу. Отвечай…
Он не ответил, я заподозрил неладное и с силой ткнул мечом, однако лезвие пропороло воздух, а колдун возник шагах в пяти под противоположной стеной, злой и торжествующий.
– Что ты вообразил о себе, – заорал он взбешенно, – дурак?..
– Знаю, – ответил я, – куда пойдешь.
– Я из затерянного города! – крикнул он, надсаживаясь и чуть ли не приподнимаясь на цыпочки.
– Затерянный город, – повторил я с предельным презрением, – а знаешь, сколько я их видел? В глазах мельтешит. А спрятанные королевства, пропавшие столицы… чем ты пугаешь, невежда? Я знаю даже про исчезнувшие континенты, а ты хоть представляешь, что такое Лемурия, Гондвана, Гиперборея?
Он заметно растерялся, но сказал люто:
– Советую тебе не лезть не в свое дело. И тогда я тебя пощажу.
Я свирепо отрезал:
– Теперь это и мое дело.
– Тогда ты умрешь!
– А ты, – сказал я, – умрешь в любом случае.
Он заорал в бешенстве:
– Гори, тварь!
Я инстинктивно выставил перед собой меч, держа его плашмя обеими руками, и огненный шар, ударившись о полосу стали, исчез, словно это иллюзия.
Колдун дернулся, торопливо повел руками, словно что-то объяснял глухонемым, из его ладони вылетел другой шар, еще мощнее.
Я все так же держал меч Вельзевула и успел заметить, как огонь жадно втянулся в лезвие. Даже показалось, что если бы держал меч левее или правее, шаровая молния свернула бы, чтобы оказаться сладострастно поглощенной мечом хозяина Ада.
– И что, – сказал я с победной злобой, – нечестивая магия ничто против святого паладина?
Он вскрикнул:
– Ты… паладин?.. С таким мечом?
Я сделал еще два быстрых шага и упер острие клинка ему под дергающийся кадык.
– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Потому вам лучше молчать… а если не можете нанять адвоката, вам его предоставят в аду.
Он не успел ответить, хотя по глазам вижу, попытался бы, острие вошло в выемку между ключицами. Кровь брызнула щедро в обе стороны. Женщины с криками и визгом разбежались, присели у стен, закрывая ладонями головы, одна все же догадалась раскорячисто выбежать в распахнутую дверь, едва не выбив плечом косяк.
Я оглядел распластавшегося на полу колдуна на предмет подозрительного кольца, не хотелось бы увидеть такое, как у Карла-Антона, ничего не отыскал, а те четыре на пальцах левой руки, что блистали крупными бриллиантами в обрамлении золота, на всякий случай содрал и сунул в карман, вдруг все-таки магические.
Чем ниже спускался в подвал, тем больший холод охватывал все тело, холод не столько страха, как странного омерзения, злости и отчаяния, в которое приходилось за всю жизнь впадать не так уж и часто.
Перед первой же дверью не только остановился, но и попятился из-за медленно выползающей струйки крови, уже багровой, загустевающей. Запах ужасающий, именно тем, что кровь не какая-то там древняя и разложившаяся, а свежая, недавно пролитая.
Дверь не поддалась, я выбил ее плечом и замер на пороге. Просторный подвал весь забрызган кровью, а на столах и на полу обнаженные тела молодых женщин, уже обескровленные, желтые, умершие не позже, чем вчера или позавчера.