Ричард Длинные Руки – властелин трех замков
Шрифт:
Все трое остановились возле телеги с видом охранников. Я нахмурился, не узнать во всаднике с пером на шлеме моего вчерашнего знакомца Клотара трудно, у него великолепный кровоподтек на лбу, один глаз заплыл, я спросил резко:
— Это что? Эти тоже с нами?
Граф сказал быстро:
— Я же сказал, что дам троих надежных людей. Теперь они подчиняются вам, сэр Ричард! Кстати, это вот самый быстроногий мул во всем королевстве!
Кадфаэль с великим вздохом облегчения соскользнул из-за моей спины, и не успел я возразить, как он взобрался
Я скривился, сказал зло:
— Другие сопровождающие без надобности!
— Через три дня они вернутся ко мне, — ответил граф.
Я стиснул челюсти, со спины мула донесся горестный вздох Кадфаэля. Зайчик переступил с ноги на ногу, изогнул шею, смотрит на меня с недоумением. Я потрепал его по холке, от сильнейшей злости не сразу нашел нужные слова, а когда нашел, решил, что и они слишком слабые, чтобы послать Маркварда достаточно далеко, просто повернул коня в сторону ворот.
— Нет. Считайте, что мы ни о чем не говорили.
Он побагровел, но я уже пустил коня к воротам, за спиной послышалось горестное:
— Хорошо-хорошо!.. Но одного человека вы взять обязаны. Должен же я отправить с дочерью хоть кого-то, кого она знает?
Я повернулся, ответил сквозь зубы:
— Но только одного.
— Договорились! — быстро сказал он. — Ганель, Земан — останьтесь!
Из троицы вперед выдвинулся Клотар, самый рослый, самый широкий в плечах. Солнце заблистало на стальной кирасе, а по синему перу проскочили золотые искорки. Конь под ним почти не уступает моему Зайчику в росте, а сам Клотар выглядит опасным бойцом, особенно теперь, когда я ему несколько помял шлем, не снимая с его башки. Над правой бровью лиловеет кровоподтек, глаза опустил, а по его виду ясно, что спиной к нему лучше не поворачиваться. Не здесь, конечно, а там, где окажемся наедине. Или даже не наедине, брат Кадфаэль не в счет.
На этот раз он в полных доспехах, даже шлем рыцарский, с забралом, с плеч ниспадает широкий плащ. Конь крупный, злой, щерит зубы, посматривает по сторонам, кого бы куснуть или ударить копытами.
Кадфаэль наклонился вперед и что-то сказал в длинное оттопыренное ухо мула. Тот фыркнул и кивнул, Кадфаэль светло улыбнулся.
Я сказал резко:
— В путь!..
Марквард некоторое время шел со мной рядом, незаметно передал увесистый мешочек, очень увесистый, я посмотрел с подозрением, но пересчитывать не стал, мы же джентльмены, сунул в седельную суму, потом перепрячу. Марквард отстал, крикнул нам вдогонку:
— Пусть ваш путь будет легким!
Я пробурчал зло:
— Путь не бывает легким, бывает легкой ноша. Но сейчас не тот случай.
Выехали из города достаточно резво, я на Зайчике впереди, пес весело несется рядом, повозка тащится сзади… хотя это я так, от вредности, на самом деле четверка коней несет резво, только хвосты да гривы стелются по ветру. Клотар держится справа от повозки, чтобы первым оказаться у дверцы, телохранитель гребаный. Кучер, больше похожий на атамана разбойников, посвистывает
Брат Кадфаэль в арьергарде, глотает пыль со всем христианским смирением. Я старался понять, что я за овца в лаптях, дал себя уговорить, интеллигент вшивый, не могу отказать, а что дальше будет? Надо научиться говорить «нет», как бы ни уговаривали, иначе на такое подобьют, что вовек алименты платить буду незнамо кому.
О Грубере не слышно, но если он еще в городе, то мог заметить наш отъезд. Не мог же заехать в город, быстро купить все необходимое и сразу уехать?.. Впрочем, почему нет?
Клотар дважды отъезжал в сторонку, я дивился, даже не слезает, но он снимал с крюка арбалет, прикладывал к плечу. Любопытствуя, я приотстал, а когда поравнялся с повозкой, у ног кучера лежат подстреленные крупная птица размером с гуся и огромный молодой заяц.
Сам Клотар снова уносится вперед, слева от седла поблескивает отполированным прикладом небольшой арбалет с толстой дугой, очень дорогая и сложная штука. Мой лук в сравнении совсем архаика, все-таки арбалет — дитя науки и техники, передовое слово, а у меня дикарский лук, да еще с примесью непонятной магии.
Я оценивающе посматривал на его арбалет. В моем мире считают, что арбалет бьет мощнее лука, но слишком уж медлителен, однако четыре стрелы в минуту — это не так уж и плохо. Тем более что арбалет бьет железными короткими стрелами, именуемыми здесь болтами, что прошибают железные доспехи, как тонкий картон.
У Клотара с лица не сходит злобное выражение, что и понятно, такие не любят проигрывать, слишком долго походив в победителях и привыкнув быть победителями всегда. А если учитывать, как он умело пользуется арбалетом, то уж точно поворачиваться спиной не стоит.
Дорога тянулась по зеленой равнине, справа и слева глубокие выбоины, словно там прошли колонны танков, иногда в сторонке проплывает кучка деревьев. Иногда ничего необычного, иногда же я, хоть и не знаток деревьев, но мог поклясться, что таких не существует ни в лесах, ни в джунглях, ни в саванах.
— Разве что в лабораториях, — пробормотал я себе. — Моды, моды, модификации… генная инженерия на марше…
Сзади послышался топот, брат Кадфаэль догнал на своем муле, в самом деле скоростное животное, сказал торопливо:
— Там впереди, если чуть левее, нечестивый идол!
— Мы двигаемся к Югу, — напомнил я. — Чего ты ожидал?
— Здесь христианские земли, — возразил он твердо. Я посмотрел на него выразительно, на руки, где шрамы от штырей, Кадфаэль добавил торопливо: — В основном!..
— Я слыхивал, что сохранение мира требует усилий в сто раз больших, чем победа в самом лютом бою.
— С врагом никогда не будет мира, — заявил Кадфаэль твердо. — Никогда!
— Да-да, — согласился я, — Добро победит зло, поставит на колени и зверски убьет.