Ричард Длинные Руки – воин Господа
Шрифт:
– Как летом, – ответил он с гордостью.
– Здорово, – признался я. – Так это и есть результаты… оборотничества?
Он запнулся, посмотрел на меня с осторожностью, ответил медленно, тщательно подбирая слова:
– Я, простите, торговец… Авантюрист, если хотите. Я ввязываюсь в рискованные предприятия… но рискую, подчеркиваю это особо, только своей головой. Или душой, как утверждает аббат, но опять же заметьте – своей! Никого я не ставлю под удар…
Я развел руками, сам улыбнулся как можно шире, стараясь снять напряжение.
– Я не сужу вас. Я новый
Я остановился, ибо Терентон смотрел на меня с напряженной улыбкой. И лицо стало странным, напряженным, а глаза и вовсе замерзли.
– Вы знаете, – сказал он с усилием, – даже я так далеко не заходил. Я говорю насчет огров. Эльфы и гномы – да, но огры… это вообще на той стороне Тьмы.
– А эльфы?
– Эльфы, – ответил он, – сами по себе. Борьба Тьмы и Света – это борьба людей.
Я кивнул.
– Ладно, а что насчет Морданта?
– Простите?
– Мордант, – повторил я, – на чьей стороне?
– На стороне Света, – ответил он, но мне почудилось в его голосе некоторая заминка. – Просто Мордант шире… намного шире сотрудничает с эльфами и гномами. Говорят, даже с ограми и троллями, но этого никто не знает…
– Почему?
Он засмеялся.
– Это сперва с эльфами да гномами общались только особые люди!.. А теперь все кому не лень. Эльфы тоже заходят в Мордант, как и гномы. Сами покупают без всяких посредников прямо на базарах, в лавках… А вот с орками, троллями, ограми – пока только слухи. Правда, упорные. В Морданте есть вещи, которые могут добыть только тролли. Причем эти вещи не только у знати, но уже и простые люди… гм… имеют, имеют.
Он уже пришел в себя, теперь у него было веселое, но несколько сокрушенное выражение лица. Я снова вспомнил про посредников, услугами которых пользуются вначале очень охотно, потом всегда… если сказать мягко, обходятся без них.
– Сколько отсюда до Морданта?
Он даже отодвинулся, покачал головой. В глазах его я видел сомнение, так ли я здоров на голову.
– Сэр Ричард, вы же служите Зорру!
– Пока никому я не служу, – ответил я. – С меня сняли все клятвы и все обеты, когда собирались оставить в одном из сел. А потом так и не вспомнили, что я – человек свободный.
– Три дня на добром коне, – сказал он. – Если, конечно, по прямой. Но я бы не советовал…
– Почему?
Он внимательно посмотрел на меня.
– Хоть вы и кажетесь умнее других… и не таким… гм… но в Морданте можете увидеть такое, что не очень понравится.
– Что?
Он пожал плечами.
– Представьте себе, я в Морданте не был ни разу. Но судить могу, с мордантцами я тоже веду иногда дела. Правда, если честно, они обошли меня далеко. Вы ж видите, я с троллями не знаюсь, это точно.
– Да, – согласился я, – здесь о равноправии полов, рас и видов пока не слыхали. И
Когда я отправился на поиски Беольдра, спину мне сверлил напряженный взгляд Терентона.
Заходящее солнце окровавило башни, последний луч соскочил с каменного зубца и прыгнул в небо. Вспыхнуло кроваво-красным облако, а небо из ярко-голубого начало перетекать в синий, темно-синий. На восточной половине бледно проступила изъеденная луна, похожая на привидение настоящей луны.
Мы все устроились в небольшой уютной комнате, на столе удивительно разнообразная еда, три глиняных кувшина, Терентон взломал пробки, и даже Беольдр в изумлении покрутил головой. Воздух наполнился дивным ароматом, тонким и нежным.
– Этому вину три сотни лет, – объявил Терентон гордо.
– Щедро угощаешь, – заметил одобрительно Беольдр.
– Что за вино, – сказал я восхищенно, – что за такой срок сохранило аромат? У нас бы превратилось в уксус…
Терентон бросил в мою сторону подозрительный взгляд.
– А сколько выдерживают у вас?
– Совсем немного, – ответил я сокрушенно. – Три-пять лет, не больше. А десятки – только крепкие. Коньяки, бренди, ром, виски… Но и те не сотни лет, конечно. Как вы это делаете?
Терентон налил вино в три кубка, поднял глаза на мое лицо.
– Не знаю, – ответил он честно. – Я ведь не винодел. Пью, что доставляют. За ваше здоровье, доблестные рыцари!
Беольдр кивнул благосклонно – рыцарь здесь только он, мы осушили кубки, Терентон налил снова. Я прислушивался к дивным ощущениям, одновременно старался понять, откуда взялись кубки, ведь вначале на столе были только три кувшина. И почему те простые медные кубки сперва стали серебряными, а теперь и вовсе отливают благородным золотом.
– И все-таки, – сказал Беольдр размеренно, – за твои временные услады последует жестокая расплата… Что жизнь! Миг… А потом мучиться всю вечность. Надо же – вечность!
Терентон с усилием улыбнулся. Мне показалось, что он не то подмигнул мне, не то взглянул в поисках сочувствия.
– Я надеюсь, – ответил он елейным голосом, – что Господь милостив… Что ему от моих мук? Я человек маленький. Вот поймать короля-клятвопреступника или императора-братоубийцу…
– Перед Богом все равны, – напомнил Беольдр строго. – Король, император, последний нищий – все получат за одинаковый грех одинаково. За хвост – и об стенку! А потом в котел с кипящей смолой.
– А почему не в огненное озеро? – удивился Терентон.
Беольдр подумал, махнул рукой:
– Ладно, в огненное озеро.
– Спасибо, – вздохнул Терентон. – Сразу, поверишь ли, отлегло. Сперва легло, даже лапы вытянуло, а потом… потом отлегло.
Я насыщался дивно приготовленным мясом, нигде не подгорело, нет недожаренной плоти, к чему уже привык в Зорре, умело приправлено жгучими травами. Беольдр и Терентон вели неспешный разговор, изобилующий намеками и недомолвками, в которых я ничего не понимал.