Ричард и Великие Маги
Шрифт:
– Гнать, – ответил я уверенно. – Ссылайся на условия военного времени. А потом, когда отменим, что-то еще придумаем…
Он смотрел, как я уверенно вскочил и разминал плечи, подал мне брюки, а когда я быстро влез, снял со спинки кресла и протянул рубашку.
– Видишь, – сказал я, – как все просто? А здесь это целая церемония. Долгая, нудная и ох какая торжественная. Но мы выстоим!.. С другой стороны, это же хорошо, что лезут участвовать.
– Сэр Ричард?
Я пожал плечами:
– Пока сам не понял. То ли признают меня их императором, что сомнительно,
– Дураки, – сказал он.
– Еще какие, – согласился я, – но умные.
Завтракая на ходу, направился к выходу, но куда бы ни шел, Умальд и Хрурт, а также люди Норберта стараются бежать впереди, торопясь обезопасить своего лорда от любых неожиданностей.
Придворные, быстро сориентировавшись по реакции моей охраны, спешат в нужную сторону отовсюду, выстраиваются вдоль стен и кланяются, стараясь поймать мой взгляд, чтобы потом обсуждать, что бы это значило и чего ожидать от новоприбывших людей с оружием, с которым не расстаются даже в императорском дворце.
Норберт во дворе с нетерпеливым видом выслушивает двух разведчиков, один докладывает быстро и четко, второй мямлит и с виноватым видом разводит руками.
Увидев, как бодро сбегаю по мрамору ступеней, словно все еще полевой вождь, а не император, отпустил их жестом и повернулся ко мне, суровый и подтянутый настолько привычно, что я просто не представляю, чтобы он расслабился даже во сне.
– Доброе утро, – сказал я приподнято. – Как спалось?
Он кивнул и ответил ровным голосом:
– Да, доброе. Почти никого не зарезали, стычек с местными не наблюдалось. Здесь вообще какой-то народ… странный. По багерам первые новости.
– Выкладывайте, – велел я, – не жадничайте, дорогой герцог!
Он посмотрел с укором, сейчас вокруг одни герцоги, конский повод бросить некому, как и послать за вином.
– Вы оказались правы, – сказал он.
– Чё, правда? – спросил я.
Он поморщился:
– Да, раньше тоже бывали… иногда. Словом, багеры здесь такие же, как и в империи Германа. Не знаю, подсматриваете каким-то хитрым образом или кто-то подсказывает, но двигаются с той же скоростью и по только им известным маршрутам. Хотя, конечно, теперь частично известным уже и нам.
– Ну-ну?
– Данные пришли только с тех, – предупредил он, – что на коротких дистанциях. Эти за ночь туда и обратно, но те, что подальше, пока в пути…
– Похоже, – сказал я, – вы своих людей туда забросили сразу?
Он посмотрел на меня с укором:
– Вы же сами велели!.. Там, в империи Германа. А здесь тоже империя и тоже багеры. Потому едва вошли в город, самые смышленые сразу же по два человека бросились на причальные башни. Думаю, завтра-послезавтра вернутся и с самых дальних. А вдруг пройдут и над другими империями?
– Это вряд ли, – ответил я с сожалением. – А хотелось бы. Всем сильным бы хотелось! Но здесь у слабых есть легкая возможность спастись от вторжения, всего лишь разрушив причальные башни.
Он посмотрел очень серьезно:
– Но это их не спасет?
– От императоров?
Он взглянул
– А что вам теперь императоры?
– Сэр Норберт, – сказал я предостерегающе. – Пока разберемся с теми маршрутами, с которыми нет проблем. Затем с теми, где причальных пирамид нет, но сверху что-то видно. Хорошо видно. Не хочу, чтобы какие-то неожиданности… Как обстановка в городе?
– Сэр Рокгаллер, – ответил он кратко. – Справляется.
Я кивнул, сам рекомендовал Рокгаллера на должность военного коменданта столицы. Его в Штайнфурте ждут три роскошных дворца, потому такому больнее других видеть, как чернь пытается грабить особняки богатых горожан.
Норберт коротко докладывал, что по приказу Рокгаллера небольшие отряды пришли на помощь сильно поредевшей городской страже, что снова принялась патрулировать улицы. Безжалостно рубят каждого заподозренного в грабежах и насилиях, за ночь почистили центр города, а сейчас принялись за окраины.
Пока он рассказывал, я прохаживался по широкой площадке внутреннего дворика, отвечая на приветствия военачальников. Придворных пока нет, спят. У большинства первый завтрак, когда у нас второй обед, но во дворе уже бодрая суета, местные слуги и служащие носятся с подчеркнутым рвением, выказывая, что работают, работают, работают, несмотря ни на что, нужные и полезные, без них все рухнет.
Сам Рокгаллер ввиду своей занятости, да и очень заметной тучности, город решил не покидать, но сэр Растер по его наводке увел большой конный отряд в ближайшие села, откуда все еще прут в столицу жадные до грабежей и насилий крестьяне.
Хорошо сработал, как с одобрением доложил Норберт, также глава охраны столицы Титус, теперь уже сэр Титус. Отряд быстро пополнил, что было его главной болью, теперь там почти полный комплект.
Последовав моему указанию, он сообщил всем, что вернувшиеся на службу получат двойное жалованье, а еще им передадут имущество и жилье тех, кто преступно сбежал от исполнения воинского и служебного долга. Рвение и добросовестность должны быть вознаграждены за счет недобросовестных.
Я в сопровождении телохранителей на всякий случай объехал на арбогастре главные объекты города, придирчиво высматривая угрозы нашему режиму дружественной оккупации. Бобик несся впереди и, вернувшись, доложил вилянием хвоста и толстого зада, что сэр Титус замечен на своем посту у городских врат.
Увидев меня, Титус поспешил навстречу, правда, смотрит все еще исподлобья, я хоть император, но какой-то странный император, к тому же чужой. Конечно, любой король может посвящать в рыцарство воина как своей страны, так даже той, с которой война, но все равно Титус чувствует себя несколько не в своей тарелке, хотя вижу, посвящение в рыцари, пусть и пока только устное, еще как льстит.
– Сэр Титус, – сказал я с высоты седла значительно, – не забывайте, теперь охраняете не только главные врата в город, но и весь город! Кстати, в канцелярии императора готовится, как я пообещал вам, документ по передаче земель и дворцов ушедших в пещеры тем, кто остался.