Ричард III
Шрифт:
Утром в незащищенный Ладлоу ворвались королевские солдаты. Они схватили Сесили, Ричарда, Джорджа и Маргарет и отвели в свой лагерь. Хотя там с ними обращались не очень-то вежливо, но зато Ричард был избавлен от страшного зрелища разграбления города, с жителями которого победители не церемонились, как будто это были их извечные враги французы. На собственном опыте мальчик узнал, как тяжела доля солдат, брошенных своими предводителями на произвол судьбы. Пленников первоначально поместили в Уигморский замок, однако вскоре родная сестра герцогини Йоркской Энн Невилл, вышедшая замуж за ярого сторонника Ланкастеров Хамфри Стаффорда, герцога Бакингемского [21] , упросила короля, чтобы он отдал семью Йорка под ее надзор.
21
Хамфри Стаффорд (1402–1460) — первый герцог Бакингемский, шестой граф Стаффордский, первый граф Бакингемский, седьмой лорд Стаффорд, рыцарь ордена Подвязки, лорд хранитель Пяти Портов, констебль Дуврского замка.
В Ковентри собрался парламент, прозванный «Парламентом дьяволов». Лорды и общины
Все это время Ричард жил в одном из поместий герцога Бакингемского. Пусть условия его содержания там отличались разительно в лучшую сторону от краткосрочного пребывания в замке Уигмор, но заключение оставалось заключением. К счастью, продолжалось оно недолго: уже весной 1460 года детей взял к себе Томас Буршье, архиепископ Кентерберийский [23] , дядя осужденных йоркистов Джона и Томаса. Прелат занялся образованием Ричарда — он считал своим долгом отвлечь его от грустных размышлений о судьбе отца, а кроме того, ему нравился смышленый и любознательный мальчик.
22
Генри Буршье (1404/06–1483) — первый граф Эссексский, первый виконт Буршье, пятый лорд Буршье и граф д'Э в Нормандии, рыцарь ордена Подвязки, лорд — верховный казначей Англии, участник Столетней войны, был женат на сестре Ричарда герцога Йоркского.
23
Томас Буршье (ок. 1404–1486) — архиепископ Кентерберийский, лорд — верховный канцлер Англии, кардинал, младший брат Генри Буршье, графа Эссексского.
Томас познакомил подопечного со своей обширной библиотекой. Уроки и беседы с архиепископом попали на подготовленную почву, поскольку Сесили Невилл через назначенных ею наставников и лично во время нечастых приездов в Фотерингей смогла воспитать сына в духе религиозности и благочестия. Вполне возможно, что мать вообще планировала для Ричарда стезю прелата, поскольку сомневалась, что хрупкое здоровье мальчика позволит ему стать воином.
Тем временем гражданская война продолжалась. В июле 1460 года отряды графов Марчского, Солсберийского и Уорикского, а также лорда Фоконбера [24] высадились в Англии и в битве при Нортхемптоне разбили войска короля. В сражении погиб командующий королевскими солдатами Хамфри, герцог Бакингемский, одно время исполнявший роль тюремщика юного Ричарда. Сам король Генри VI попал в плен и был доставлен в Лондон. В сентябре в Ланкашире высадился прибывший из Ирландии герцог Йоркский, и Сесили поспешила навстречу мужу, оставив детей на попечении семьи Пастонов в их лондонском доме.
24
Уильям Невилл (ок. 1410–1463) — первый лорд Фоконбер, рыцарь ордена Подвязки, впоследствии первый граф Кентский и адмирал Англии, брат Ричарда, графа Солсберийского, и Сесили, герцогини Йоркской, дядя Ричарда III.
Ричард любил гулять в сопровождении домочадцев Пастона по столице. Если Париж в то время был самым густонаселенным городом Европы, а Рим — самым большим, то Лондон, несомненно, самым богатым. Он напоминал грязный, переполненный, шумный человеческий улей. Его узкие улочки постоянно пребывали в полумраке из-за выступающих верхних этажей домов, которые практически смыкались над головами прохожих. В городе проживало от 50 до 70 тысяч жителей, то есть раза в четыре больше, чем в городах, пытавшихся соперничать со столицей — в Йорке или Бристоле. Лондон растянулся вдоль берега Темзы на два километра. Параллельно берегу проходили три главные мощеные улицы, очень оживленные. Ближе всех к реке, вдоль причалов и складов, мимо гильдии рыботорговцев Фишмангерз-холл и конторы немецких ганзейских купцов «Стальной Двор» пробиралась Темз-стрит. Она соединяла Лондонский Тауэр, стоявший у восточной оконечности города, и Блэкфрайерз — западный район, прилегавший к приорству доминиканского ордена («черных братьев»). На Темз-стрит велась бойкая торговля углем, железом, вином, медом, смолой, воском, льном, веревками, зерном и рыбой. Вторая улица шла выше по прибрежному склону, изгибаясь от Тауэра на северо-запад к собору Святого Павла, и на ней не продавалось ничего, кроме тканей. На третьей торговали шелками, коврами, гобеленами и другими экзотическими товарами. Она начиналась у ворот Олдгейт, что располагались в полукилометре к северу от Тауэра, и вела в центр Лондона, к Чипсайду, где превращалась в самую великолепную дорогу в городе. Горожане привыкли называть ее просто «Улица». Здесь продавались самые дорогие товары, в том числе ювелирные изделия. В Лондоне работали две сотни мастеров золотых дел, а один итальянский путешественник не поленился насчитать в одном только Чипсайде 52 ювелирных лавки, где можно было приобрести любые золотые и серебряные сосуды, большие и малые — от солонок до тазов для умывания.
Выходя из городских ворот, дороги вели в близлежащие деревни — Ислингтон, Клеркенуэлл и Хокстон на левом берегу, Кеннингтон и Саутуорк на правом. Обширные, застроенные домами и мастерскими пригороды быстро сливались с городом.
Лондон был местом обитания зажиточных купцов, которые обосновались тут прочно, возведя солидные дома из камня и дерева. В Блэкуэлл-холл располагался рынок тканей, в Лиденхолл-маркет — мясной и птичий рынок, ратуша, гильдия портных Мерчант-Тейлорз-холл, а также другие гильдии — бакалейщиков, ювелиров, скорняков, галантерейщиков, виноделов. Но Лондон был также и городом прелатов: 97 приходских церквей устремляли к облакам свои кресты, не говоря уже о стоявшем на вершине Ладгейтского холма величественном соборе Святого Павла, чьи стрельчатые арки были видны из любой точки города, а игла шпиля вонзалась в небо на высоте почти в 150 метров. Пусть в
25
Уильям Данбар (1459/60 — после 1513) — шотландский придворный поэт и бард.
В середине октября в Лондон наконец прибыл сам герцог Йоркский и немедленно заявился в палату лордов. Пережив изгнание и аттинктуру [26] , он более не желал бороться только с фаворитами, избегая при этом прямых выпадов против короля. Наоборот, герцог вручил лорду-канцлеру [27] письменную претензию на короны Англии и Франции, а также на верховную власть над Ирландией. Его требования основывались на генеалогических исследованиях и других доказательствах того, что линия Мортимеров-Йорков имеет гораздо больше прав на трон, чем дом Ланкастеров. Герцог заявил, что поскольку парламент в свое время узаконил официальным актом захват власти Генри IV Болингброком и исключил Мортимеров из порядка наследования, то парламенту же надлежит провести реституцию и с согласия ныне правящего короля вернуть трон династии Йорков.
26
Аттинктура (англ. attainder, attinctura — позор, бесчестье) — в английском законодательстве термин, определяющий состояние, которое наступает после принятия парламентом акта о виновности человека в тяжком преступлении — например, в государственной измене или в нарушении вассальной присяги. Подвергнутый аттинктуре лишался наследственных титулов и собственности, его имущество подлежало конфискации, наследники лишались прав наследства. Термин существовал с 1321 по 1798 год.
27
Джордж Невилл (ок. 1432–1476) — епископ Эксетерский, лорд-канцлер Англии, впоследствии архиепископ Йоркский, сын Ричарда графа Солсберийского, двоюродный брат Ричарда III.
Лорды королевства, значительную часть которых составляли йоркисты, обсудили проблему и составили итоговый меморандум, в полной мере отразивший всю сложность и щекотливость ситуации. Ведь с одной стороны, правомочность претензий герцога Йоркского трудно было оспорить. С другой стороны, Генри VI получил корону от отца абсолютно законным путем, и каждый из лордов принес ему клятву верности. После долгих дебатов компромиссное решение все-таки было найдено и оглашено 25 октября. Клятва верности королю Генри VI не отменялась и оставалась в силе, поэтому он сохранял за собой корону пожизненно. А вот его сын Эдуард Вестминстерский наследства лишался. Парламентским актом права дома Ланкастеров на престол отменялись, и единственным законным наследником ныне царствующего короля объявлялся герцог Йоркский. Дословно парламент постановил следующее:
«Item, установлено, решено и согласовано, что упомянутый Ричард герцог Йоркский должен титуловаться, именоваться и признаваться отныне истинным и законным наследником корон, королевского положения, достоинства и власти. И после смерти упомянутого короля Генри, или же случае, если тот предпочтет отказаться от указанных корон, положения, достоинства и власти, упомянутый герцог и его наследники немедленно должны унаследовать указанные короны, королевское положение, достоинство и власть… Item, если какое-либо лицо или лица замыслят или составят заговор с целью убийства упомянутого герцога, или будут обоснованно обвинены в открытом выступлении против него людьми, равными им по положению, то это будет считаться и подпадать под понятие государственной измены»{7}.
31 октября 1460 года Генри VI официально согласился с решением парламента.
Юридически изменение линии наследования было оформлено безупречно. Конечно, можно возразить, что король находился в полной власти герцога Йоркского и на него оказывалось давление. Но первый Ланкастер сам получил трон, неприкрыто угрожая законному королю Ричарду II и требуя его немедленного отречения. Очень вероятно, что на совести Генри Болингброка лежало и убийство свергнутого монарха. Герцог Йоркский, напротив, остался верен своей обычной умеренности и справедливости. Он не требовал немедленного отречения Генри VI, чтобы расчистить себе дорогу к трону, и был готов ждать его естественной смерти. Как выяснилось совсем скоро, эта умеренность стала роковой для него самого.
Укрепившись во власти, герцог счел возможным перевезти жену и младших детей в лондонскую резиденцию — замок Бейнардс. Это был, конечно, не замок в прямом смысле слова, а роскошный городской дворец. Он стоял на берегу Темзы на западной окраине столицы, недалеко от собора Святого Павла и приорства Блэкфрайерз. Бейнардс представлял собой огромное здание, украшенное мощными декоративными башнями и небольшими башенками. На стороне, обращенной к Темзе, находились речные ворота, от которых к самой воде вели широкие ступени. Маленький Ричард, наконец, снова оказался в домашней обстановке, проведя перед тем целый год то под стражей, то под надзором недругов, то в гостях у приверженцев партии его отца. И пусть лондонский замок был для него чужим и незнакомым, все-таки это была семейная резиденция, где свободу мальчика ограничивали только требования родителей и где ему не угрожала никакая опасность. По крайней мере, так казалось самому Ричарду, хотя на деле все обстояло иначе.