Ричард Львиное Сердце
Шрифт:
— Ладно! — махнул рукой Ричард. — Чей план — неважно, лишь бы он сработал. Идите сюда и посмотрите, — он рукой поманил к себе молочных братьев и указал на развёрнутый лист. — Вот это — Сен-Жан д'Акра.
На листе была очень точно изображена крепость, со всеми пропорциями, с рисунком стен и укреплений. Причём изображений было два — с одной и с другой, «сухопутной» стороны цитадели.
— А я и не знала, что ты так хорошо рисуешь! — глядя через плечо сына, воскликнула Элеонора Аквитанская. — Да и крепость ты видишь всего несколько дней. И так нарисовать по памяти!..
— Это называется хорошо? — усмехнулся король, стараясь не показать, что ему приятна похвала матери. —
— Так вот, как тебя лихорадит! — прошептала сквозь зубы королева. — Был сумасшедшим, сумасшедшим и остался!
— Мне сегодня лучше, — тем же шёпотом отозвался Львиное Сердце (он не хотел говорить о том, что тоже подхватил лихорадку). — Итак, стены Акры неприступны, крестоносцы убеждались в этом не раз. Граф Анри Шампанский, которого мой брат Филипп специально позвал на совет, вложил год назад громадные деньги в сооружение осадных башен, но они были сожжены, как и многие другие штурмовые приспособления. Даже тараны пришли в негодность от долгого употребления, а изготовить новые нелегко — в здешних местах мало пригодного для этой цели дерева. И вот сир Седрик Сеймур напомнил мне, что любые неприступные стены можно разрушить, если умело подвести под них подкопы.
— Вот как! — хором воскликнули оба молодых рыцаря, изумлённо посмотрев сперва на короля, затем на Седого Волка. — Разве такое возможно?
— Смотря где, — ответил Ричард. — Если бы земля здесь была каменистая, мы бы и за год не достигли цели. Но почва мягкая, кроме того, город стоит прямо на берегу моря, и в земле много подземных источников, которые её разрушают.
— И вы предполагаете, что можно прорыть подземный ход и проникнуть в город? — спросил с любопытством граф Анри.
Ричард рассмеялся.
— Некоторые считают, что я сумасшедший. Моя матушка, к примеру. Возможно, это и так. Но я не до такой степени безумец, чтобы предложить подобное. Если каждое движение под стеной с нашей стороны сарацины замечают и сразу же отвечают стрелами, камнями, боевыми вылазками, то неужто они не заметят, как с внутренней стороны их стен появятся кротовые дыры! Да первых же, кто из такой дыры высунется, сразу проткнут копьями! У меня была мысль о ночном проникновении, однако ночью стены освещены факелами, да и вырыть ход бесшумно никак нельзя — в любом случае услышат. А вот подрыть, скажем, одну из башен так, чтобы её стены дали трещины и стали оседать, можно вполне.
— Ничего себе! — воскликнул изумлённый Эдгар. — Такие мощнейшие башни...
— Чтобы их обрушить, надо точно рассчитать, где и как рыть, — вмешался Седрик, незаметно подошедший ближе и благодаря своему росту хорошо видевший рисунок через головы остальных. — У этих стен есть один недостаток: они строились в разное время, надстраивались, утолщались, и разные части кладки дали из-за этого неравномерную осадку. Я тоже выезжал к крепости и сразу приметил трещины, идущие снизу вверх — верный признак того, что основание стен держит их уже недостаточно плотно. Подкопы могут усилить эту самую осадку, и тогда месяца не пройдёт — одна из башенок рухнет.
Ричард Львиное Сердце слушал старого рыцаря, глядя на него с почтением, не прерывая его слов. Когда Седрик умолк, король бросил взгляд на Филиппа-Августа:
— Вы согласны, брат мой, что план разумный?
— Он кажется невероятным, но я готов поверить,
— А для этого, — воскликнул Ричард. — Мы организуем новый штурм города с двух сторон. — Он вновь указал на рисунок укреплений. — Вот с этой стороны, где возвышается Мушиная башня, с неё обеспечивается защита порта, и с той стороны, где будем делать подкоп, но там лишь для того, чтобы отвлечь охрану. Объезжая город, я обнаружил одно интересное место... — он указал пальцем на рисунок. — Вот здесь, на востоке, высится самая грозная башня акрских укреплений. Её зовут Проклятой башне — я слыхал немало легенд, почему она так названа: то ли потому, что в ней спрятаны сокровища, добытые разбойниками, то ли из-за древнего проклятия какого-то местного колдуна, которого с этой башни якобы сбросили... Башня выглядит наиболее страшной и неприступной, но посмотрите: как раз возле её стен ров, окружающий крепость, немного углубляется под фундамент, подземные источники вымыли это углубление. И если во время ложного штурма башни несколько воинов во главе с этими тремя храбрыми рыцарями успеют спуститься в ров, то, войдя в это самое углубление, они окажутся вне досягаемости стрел и камней со стены. Другое дело, что подкопы придётся рыть быстро и неутомимо — мы же не можем штурмовать башню целую неделю, а если уйдём, сарацины сделают вылазку и вытащат наших землекопов из норы. Сир Седрик указал, как нужно рыть — вот здесь, здесь и здесь — три прохода вплотную к кладке стены.
— И должен предупредить, что это небезопасно, — сказал усмехаясь старый рыцарь. — Если перестараемся, башня может осесть прежде времени и раздавить нас как жуков.
— Не могу поверить! — вскричал король Филипп. — Такую махину, такую огромную башню вы собираетесь разрушить всего за несколько дней?!
— Дня за два, — сказал Ричард. — Если дольше вести штурм, он станет бессмысленным, и мы потеряем много людей. Я сам возглавлю группу рыцарей, которые будут делать вид, только делать вид, что мы хотим ворваться на башню. Жаль, что вы, брат мой Филипп, сейчас больны, не то Мушиную башню штурмовали бы вы. Её, кстати, возможно взять, хотя это не означает проникновения в город, но портом мы бы тогда овладели полностью.
Филипп нахмурился:
— Если я не восстановлю силы ко дню штурма, то мои франкские рыцари пойдут в бой и без своего короля. Когда вы предлагаете начать?
— Через три дня, когда всё будет готово. Нужно ещё изготовить лопаты, специальные щиты, чтобы прикрываться ими сверху, три-четыре тарана. Жаль, кузница в лагере только называется кузницей. Да и кузнец, как мне сказали, неделю назад умер от лихорадки. Придётся звать сарацина, а это уже худо: как бы враги не поняли, что мы затеваем!
Тут вмешался граф Анри Шампанский. Как обычно, едва только речь заходила о каком-то невероятном предприятии, он оживился, в его глазах вспыхнул огонь.
— Ваше величество! — обратился он к Филиппу-Августу. — Я бы очень хотел командовать штурмом Мушиной башни. Мне уже приходилось её штурмовать, там спалили осадную башню, в которую я вгрохал почти пятьсот серебряных марок, и у меня руки чешутся расплатиться за неё с сарацинами. Вы позволите?
Король Франции засмеялся:
— Вижу, граф, вам надоели ваши владения в Шампани, и вы мечтаете о каком-нибудь из восточных королевств. Что же, доблестью многого можно добиться, а доблести вам не занимать, хотя никто не назовёт вас безрассудным. Хорошо, вы возглавите этот штурм. Но я готов проклинать лихорадку — надо же, она лишила меня такой возможности!..