Риф Скорпион (cборник)
Шрифт:
— Я отплываю через несколько минут, — сказал я, — этот парень отгонит грузовик в город.
Он взглянул на Карла. Сзади меня, в кузове, была мертвая тишина. Я слышал звук своего дыхания. Карл кивнул.
— О'кей, мистер Бертон, — сказал сторож. — Вам понадобится моя помощь?
Я покачал головой:
— Нет, спасибо. Мы поехали дальше.
Возле пирса я развернул грузовик и подъехал к нему задним ходом. Сторож опять устроился со своим журналом на осветленном пятачке возле ворот. Позади нас была кромешная тьма.
— Выходите из
Я вышел. Карл тут же сел за руль. Я пошел к задней двери и открыл ее. Они вышли.
— Подожди минуты две, — шепотом приказал Баркли Карлу. — Потом уезжай.
Я шел по пирсу первым, сразу за мной Баркли, потом Джордж и Шэннон. Было темно хоть глаз выколи и, чтобы разглядеть очертания пирса и пришвартованных к нему судов, мне приходилось отворачиваться от слепящих огней города. За подходным каналом мигал огонь на буе, слышался беспрестанный звон колокола. Вот и «Балерина». Я ощупью нашел сходню, поднялся на борт, прошел на кокпит.
— Спокойно, — прошептал Баркли. — Идите на кормовой конец кокпита и там сядьте.
Он не хотел рисковать. Мало ли что может произойти, если мы будем толочься все вместе в темноте. Я пошел, куда он сказал. Наверное, если прыгнуть за борт, мне удастся бежать, но он знает, что этого я делать не буду. Куда мне деваться? Я же в розыске. Потом, разве я ее оставлю? Они помогли ей спуститься на кокпит.
— Отведи ее в каюту и оставайся с ней, — сказал Баркли Джорджу. — А я послежу за Мэннингом.
Две тени исчезли, и на трапе, ведущем в каюту, послышался тихий звук шагов.
— Заводите мотор и отваливайте, Мэннинг, — сказал Баркли. — Выходим в море.
— Куда пойдем? — спросил я.
— Курс я вам сообщу, когда выйдем из гавани. Теперь за дело.
— Если вы не возражаете, сначала мне нужно поставить ходовые огни.
— Конечно, действуйте.
— Я просто хотел удостовериться, что это разрешено.
Он вздохнул в темноте.
— Поверьте, Мэннинг, это не игра. Если до вас еще не дошло, вынужден вам объяснить, что ваше дело дрянь, а положение миссис Маколи и того опасней. Ее судьба будет зависеть от того, захотите ли вы оба нам помочь. А теперь уводите отсюда яхту, пока сторож не услышал нас и не пришел посмотреть, в чем дело.
Не хватало еще, чтобы погиб сторож.
— Ладно, — сказал я.
Как только ходовые огни были поставлены, я запустил мотор и отвалил. Мы медленно двинулись прочь от пирса. Я повел яхту прямо к каналу, резко повернул, когда мы миновали буй. Теперь впереди были два ряда вех подходного канала, уходящие в открытое море вдоль темных дамб. Других судов видно не было.
Баркли уселся напротив меня на кокпите и закурил.
— Чисто сработано, правда? — спросил он, перекрывая шум мотора.
— Наверно, — сказал я. — Если работать чисто у вас значит убивать людей.
— Маколи? Так вышло. Нам самим неприятно.
— Само собой, — холодно сказал я. — Это, конечно же, был несчастный случай.
— Нет.
Он помолчал немного, попыхивая сигаретой, потом продолжал:
— Кстати, я думаю, вас надо проинформировать о вашей роли в нашей экспедиции. Вы — тоже осознанный риск, поскольку, честно говоря, ни я, ни Барфилд не сильны в судовождении. Мне случалось ходить на парусных яхтах, так что я смог бы провести «Балерину» через залив, но моих познаний недостаточно, чтобы отыскать нужное место. Поэтому вы нам нужны, и, хотя мы оба вооружены и хорошо владеем стрелковым оружием, мы вас не убьем, разве что у нас не будет другого выхода. Это — очко в вашу пользу.
Но прежде чем поднимать мятеж, подумайте о том, что вам могут прострелить колено. Начнется гангрена, знаете, как это бывает. А в аптечке, наверное, только аспирин да меркурохром. Неприятно, правда? Потом, подумайте, какие неприятности могут быть у миссис Маколи, если вы не захотите нам помочь. Мы будем все время следить за вами, по очереди. Слушайтесь нас, и у вас не будет неприятностей. Если же вы попробуете самовольничать, и вам, и миссис Маколи придется плохо. Нам такие дела не внове. Вы все поняли, Мэннинг?
— Да, — сказал я. — Но чем вдаваться в детали, объяснили бы вы мне, куда мы направляемся и зачем.
— С удовольствием, — говорит. — Мы будем искать самолет.
Я тупо уставился на огонек его сигареты.
— Это тот самолет, на котором летел Маколи, тот, что упал в море? Вы же убили единственного человека, который знал, где он находится.
— Есть еще один человек, который знает это, — сказал он спокойно. — Зачем, по-вашему, мы взяли ее с собой?
— Не глупите, — говорю я. — Он же один летел. Откуда она может знать, где самолет?
— Он ей сказал.
— Вам этот самолет и за миллион лет не отыскать.
— Я думаю иначе. Он явно знал, где упал самолет, был уверен, что, вернувшись, сможет найти это место, иначе не стал бы пытаться нанять яхту и водолаза. Очевидно, там есть какой-то ориентир, например, риф или мыс. А раз он это знал, то мог рассказать ей. Надо только, чтобы она передала информацию нам. Вообще-то общие координаты этого места она мне уже сообщила. Оно находится западнее рифа Скорпион. Думаю, вы знаете, где это?
— Риф обозначен на карте, — отрывисто бросил я и немного повернул руль, чтобы выровнять яхту относительно ряда вех подходного канала. — Послушайте, Баркли, вы дурак. Даже если вы найдете самолет, этими деньгами вам не воспользоваться. Ей я этого не говорил, потому что их главной целью было скрыться от вас и ваших головорезов, но вместо денег там осталась одна целлюлозная каша. Они же несколько недель пролежали в воде.
— Денег? — В его голосе слышалось легкое удивление.
— Только, ради Бога, не надо умничать. Не за тем же вы ищете самолет, чтобы достать оттуда бутерброд с ветчиной, который Маколи взял с собой в дорогу, да не успел съесть.