Риф Скорпион (cборник)
Шрифт:
— И они не знают, что он в доме?
— Думаю, что нет. Видите ли, когда они обыскивали дом в первый раз, его действительно не было. Они попытались выдать этот обыск за кражу со взломом, но все равно было ясно, что это они.
— Но вы же сказали, что сегодня, то есть вчера, они снова обыскивали дом.
Она кивнула.
— Он в отгороженной части чердака, туда можно попасть только через люк в потолке встроенного шкафа, который находится на втором этаже. Ему приходится почти все время сидеть там, все время, пока меня нет дома. Думаю, они убеждены, что он скрылся, но считают: если следить
При воспоминании об этом во мне всколыхнулась холодная ярость. Одновременно пришло сознание того, что красота не главное достоинство Шэннон. Она крепкой закваски. Ни жалоб, ни игры в геройство. Просто сказала, что не знает, как долго сможет продержаться под побоями, и сразу перешла к делу, к тому, что следует предпринять. Если мне доведется снова встретиться глазами с коротышкой, я не стану отводить взгляд.
— Да, кстати, из самолета мы хотим достать деньги, — продолжала она. — Там примерно восемьдесят тысяч долларов, все, что у него осталось. Он совсем пал духом. Что-то в нем сломалось после этой аварии. А тут еще его привезли обратно в Санпорт, где его ищут эти бандиты. Без этих денег он просто не может.
— Но вы только что выписали чек на пятнадцать тысяч.
— Разумеется, он оставил мне кое-какие деньги, чтобы я могла приехать к нему. И еще я продала свои драгоценности и получила ссуду под залог машины.
Тут я начал кое-что понимать. Раньше мне казалось в том, что она доверяет мне пятнадцать тысяч долларов нет ничего особенного, ведь у нее ружье за семьсот долларов, «кадиллак» последней модели и все такое прочее. Если я окажусь негодяем и сбегу с деньгами, ей, как это ни скучно, придется поехать в банк и распорядиться, чтобы перевели мешок-другой монет с депозитного счета на текущий, и все. На самом деле все совсем не так. Это их последние деньги, и она отдала их мне. Она, оказывается, жутко рисковая. Если уж доверяет кому, так целиком и полностью.
— Послушайте, может, я смогу найти яхту подешевле…
Она покачала головой.
— Я не хочу выходить в море на дешевой яхте. К тому же мы достанем деньги из самолета.
— Хорошо. Но вы представляете себе, в какую переделку попадете, случись что со мной?
— Поэтому-то мне и понадобилось время, чтобы решить стоит ли к вам обращаться. Помните, мы говорили об этом?
— Понимаю вас, — сказал я. — Можно я скажу вам что-то личное?
— Да, конечно.
Я постарался, чтобы это прозвучало не слишком серьезно.
— Я жалел Маколи, потому что думал: ему в одиночку приходится выбираться из передряги. Теперь я знаю, что он вовсе не одинок. Не многие могут рассчитывать на такую поддержку.
С минуту она помолчала, и я задал себе вопрос, удалось ли мне сказать это так легко и ненавязчиво, как хотелось. В конце концов, ситуация для нее непростая, и один раз она уже указала мне мое место.
Того, что случилось потом, я никак не ожидал, так что вначале даже растерялся. Она вдруг придвинулась ко мне, так что наши лица оказались близко-близко друг к другу.
— Билл,
Руки ее обвились вокруг моей шеи. Я понял, что тону в море под названием Шэннон Маколи. Я крепко обнял ее и стал целовать, пьянея от едва уловимого аромата ее духов, от ее близости. Все мое существо было до краев полно ею. А мозг все пытался объяснить мне, что это — шоу, что она повторяет мое имя для того, чтобы мне тут же, на месте, не продырявили башку.
Это не было мыслью. Когда держишь ее в объятиях, думать совершенно невозможно. Инстинкт подсказал мне, в чем дело. Она, наверное, посмотрела мне через плечо и увидела его силуэт на фоне неба. Из-за шума прибоя и стука в висках я, конечно, не слышал, как он подошел, но он, наверное, уже около дверцы машины, прямо у меня за спиной, и если бы она с самого начала не дала им понять, что целует человека по имени Билл, а вовсе ни Маколи, она уже сейчас была бы вся в моей крови.
Кто-то сказал:
— Ну все, Джек. Кончай это. Повернись сюда.
Я чувствовал такое напряжение и разрядка наступила так неожиданно, что я с трудом подавил в себе желание истерически захихикать при мысли о том, что он явно слышал, как она назвала меня Биллом, раз говорит «Джек».
Иначе бы сразу пристрелил меня, не пускаясь ни в какие разговоры.
Я обернулся. В лицо мне ударил свет, и другой голос, который я узнал бы из тысячи, интеллигентно произнес с оттенком усталости:
— По-моему, вы слишком увлекаетесь сексом.
В голове у меня одновременно промелькнули две мысли. Первая: они не слышали нашего разговора и ничего не заподозрили. Она среагировала так быстро, что они застали нас целующимися, а от парочки, сидящей в припаркованной машине на пляже, ничего другого и не ждут. Это хорошо.
Но тут до меня дошло такое, что я почувствовал, как почва уходит у меня из-под ног. Они светили прямо мне в лицо. Чтобы не увидеть синяков и ссадин, оставленных коротышкой, им надо быть слепыми.
Тут я попал в точку.
— Н-н-да-а, — вновь раздался откуда-то из темноты голос Баркли. — Вот, значит, куда он пошел.
Я не ответил. Волосы у меня на голове встали дыбом.
— Он приходил навестить вас. Так ведь?
— Кто? — спросил я, просто так, чтобы потянуть время. — О ком вы говорите?
— Не надо быть таким, извините за выражение, тупым. О парне, которому вы врезали на озере.
Если все отрицать, они все равно мне не поверят и, когда станет ясно, что он пропал, пойдут и расспросят сторожа. Тогда обнаружится, что я что-то с ним сделал. Есть другой вариант, получше: изображать из себя придурковатого болтуна и признать, что он приходил. Шансов немного, но больше, чем если бы я стал запираться.
— А, вы об этом, — говорю. — Да уж. Думаю, вы еще не видели его рожи? И это еще не все. Если не будете держать его подальше от меня, в другой раз он еще не таким красивым окажется.
— А где он сейчас?
— Откуда я знаю. Он меня в свои планы не посвящал. Это был кошмар какой-то. Я жутко боялся и играл свою роль без всякого апломба. Говорить я старался, как Майк Хаммер, ни к кому конкретно не обращаясь. Свет по-прежнему бил мне в лицо, а остальная часть вселенной была погружена в темноту.