Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе
Шрифт:
Со своими пляжами, лесами, нестрашными ценами и пробками Рига – город, что называется, people friendly, «дружелюбный». Удобный и для кратковременного визита, и для постоянного проживания. Однако, поскольку многие его достоинства – оборотная сторона его недостатков (провинциализма, бедности), впечатление от Риги грозит быть не радужным у того, кто захочет заработать здесь деньги или пожить напряженной культурной либо светской жизнью.
Когда у переселившегося в Ригу московского интернет-деятеля, завсегдатая «Фейсбука», прошел первый восторг по поводу «дешевой Норвегии», он стал сначала осторожно, а потом все более настойчиво и недоуменно
Вообще в разговорах с москвичами мне часто приходилось убеждаться: в латвийской столице им нравится как раз то, что создает проблемы дома – экология, трафик, организация работы госучреждений, цены. Рига во многом и впрямь эдакая анти-Москва. Но это правило работает «в обе стороны»: чем сильна российская столица (опять-таки возможность заработка, культурного и светского досуга), тем слаба латвийская.
Рига – город, в котором комфортно жить, но трудно прокормиться. Потому иностранцы охотно едут сюда на время, а местные уезжают отсюда навсегда.
Наводки:
* Об услугах и тарифах латвийских сотовых операторов – на справочном сайте «Узнай Латвию»: know.lv.
* Информация о местах для активного отдыха, координаты контор по прокату велосипедов и т. п. – на сайте liveriga.com.
* О парках, пляжах и прочих приятных для посещения местах – на сайте «Афиша на Meeting.lv.» в рубрике «Места»: afisha.meeting.lv.
Глава 5. Утопший социализм. Чем живет Рига
Плохо быть бедным и больным
Один из главных парадоксов современной Риги – преимущества жизни в ней лучше видны тем, кто в ней не живет. То есть иностранцам. Так, рижская дешевизна привлекательна для людей, тратящих в городе деньги, а не для зарабатывающих. Зарабатывать их лучше в более благополучной стране. Немалому количеству рижан здешняя дешевизна вовсе не кажется дешевизной.
По данным на 2015 год, минимальная зарплата в Латвии – 360 евро. Даже в Эстонии и Хорватии она выше. А обладателю евросоюзовского первого места в данной категории, Люксембургу, Латвия уступает в пять с лишним раз. Средняя почасовая оплата труда у нас – 6,6 евро: ниже в ЕС только в Болгарии, Румынии и Литве. Отставание от лидера, Дании (40,3 евро), – вшестеро с лишним. При этом наш средний уровень цен отстает от датского гораздо менее значительно. Включение Латвии в Северную Европу применительно к благосостоянию ее жителей выглядит сущим издевательством.
Цены в Риге и впрямь не идут ни в какое сравнение с ценами в Осло – но зарплаты тем более нечего сравнивать. Не говоря уже про пенсии и пособия. Страны «скандинавского социализма» и бывшие Прибалтийские республики СССР в плане социальной политики находятся на противоположных полюсах Евросоюза.
В Латвии, где все время существования страны власть принадлежала правым, «социалка» неизменно была – и остается – в загоне. По статистике первой половины 2010-х годов, здешние расходы на пенсии и пособия (детские, по болезни и безработице) были самыми низкими во всем Евросоюзе – 15 процентов от ВВП. Для сравнения: в Дании, лидере ЕС
Минимальная пенсия в Латвии – 70 евро. Один человек, живя в однокомнатной рижской «панельке», только за квартиру (не арендуемую и не взятую в ипотеку) платит в месяц больше.
А вот менее отчаянный, вполне обычный и распространенный рижский вариант. Допустим, вы семья из трех человек, живущая в обычной недорогой – то есть опять-таки панельной – «трешке». Если «трешка» эта арендуемая, без дорогого ремонта, в обычном микрорайоне, но и не «убитая», то в месяц она обойдется (помимо коммунальных плат) где-то в 300 евро.
Домоуправлению за ту же самую трехкомнатную «панельку» вы заплатите в холодный месяц в среднем 150–170 евро, в теплый (когда отопление отключено) – 120–140. Плюс электричество (25–35 евро в месяц), газ (около 90 евро в год), кабельное ТВ, Интернет и стационарный телефон (30–40 евро в месяц), а также налог на недвижимость (включая плату хозяину земли, на которой ваша многоэтажка стоит, – все вместе порядка 50 евро в год). Цифры – из реальных платежек за 2014-й, хотя, конечно, они могут разниться в зависимости от расточительности жильцов, кабельного пакета и т. д.
Если же квартира ваша, то, скорее всего, она взята в ипотеку в «тучные» нулевые, когда банки крайне охотно давали под крайне немалый процент кредиты на покупку неадекватно дорогого (и непрерывно дорожавшего в тот период) рижского жилья. Потом спекулятивный пузырь на рынке недвижимости лопнул, квартирные цены рухнули за пару лет эдак вдвое (разница между максимальной стоимостью одного и того же квадратного метра в 2007-м и минимальной в 2009-м – вообще 71, 5 %), но кредитное бремя на огромном количестве рижан осталось. То есть теперь им приходится отдавать банку-кредитору ежемесячно сотни евро за недвижимость, значительно более дешевую, чем в момент покупки.
Кризис 2008 года явился в тогдашнюю самодовольную гедонистскую Латвию, как статуя Командора к Дону Гуану – это было расплатой за грехи. Добрый десяток лет страна беспечно и безоглядно потребляла, спекулировала недвижимостью, кредитовала и кредитовалась. Резко и зримо выросшее в самом конце девяностых благополучие было столь очевидно ни на чем не основанным (остатки советской промышленности тогда как раз окончательно раздербанили и даже умудрились упустить большую часть российского транзита), что я с тупым упорством приставал к коллегам из экономических изданий с простым вопросом: на какие шиши гуляем? Коллеги отмахивались, с удовольствием повторяли в своих статьях словосочетание «балтийские тигры» (придуманное по аналогии с «азиатскими») и уверенно прогнозировали дальнейший и бесконечный рост зарплат и цен на квадратные метры.
Ниоткуда вдруг возникший средний класс брал в кредит все, что только можно, – машины, бытовую технику, квартиры, землю – искренне не сомневаясь в том, что теперь он будет только богатеть, а его новая собственность – дорожать. Поэтому после 2008-го громадное количество латвийцев обнаружили, что должны очень много за то, что стоит теперь гораздо меньше и что никому не сбагришь без радикальных убытков. Разорялись и заемщики, и кредиторы – в конце 2008-го был национализирован во избежание банкротства один из крупейших и известнейших банков страны: «Parex». Слово «кредит» стало звучать как национальное проклятие.