Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе

Евдокимов Алексей Геннадьевич

А – в хуторах с экспозициями крестьянского быта, в сельских пекарнях, где предлагают попрактиковаться в выпечке ржаного хлеба по рецептам времен младолатышей (в Курземе все это есть, скажем, при «Музее Пастариньша» в нескольких десятках километров от Талси, на родном хуторе писателя Бирзниека-Упитиса «Bisnieki» – его сквозной сказочный персонаж и есть этот самый Пастариньш). В провинциальных пивоварнях, приглашающих на экскурсии (как та же земгальская пивоварня «Тервете»). В местечковых винных праздниках, на которых только и можно попробовать невидаль – латвийское виноградное вино (Сабиле с его Винной горой – это ведь Курземе). В небольших городках – которые здесь по большей части неказисты, но попадаются среди них и колоритные.

Вроде Кулдиги (Kuldiga),

в герцогские времена – Гольдингена, что на реке Венте. Якоб Кетлер, просвещенный деятельный государь, пытался сделать свою крошечную страну морской державой. Модернизируя верфи, приглашая голландцев строить и водить корабли, герцог сумел создать довольно серьезный военный и торговый флот и затеять колониальные приобретения – от Вест-Индии (Тобаго) до Западной Африки (где курляндцы построили крепость на островке Святого Андрея в устье реки Гамбия; ныне охраняемый ЮНЕСКО остров Джеймс). Главным портом герцогства тогда была Виндава (нынешний Вентспилс – город, не лишенный интереса, но расположенный все-таки далековато от Риги, чтобы туда можно было съездить без ночевки), но имелась судоверфь и в Кулдиге. Стоит повидать этот 13-тысячный городишко, чтобы понять, как вопиюще не сочетается в нем ничто с идеей морской державы, имперской экспансии и пр.

При том, что Кулдига гордится масштабом – если не рукотворных своих достопримечательностей, то природных. В ней, непосредственно в городской черте находится самый известный в Латвии и самый широкий в Прибалтике (некоторые источники утверждают даже, что во всей Европе) водопад Ventas rumba. Впрочем, на суперлативы все равно вестись особенно не стоит: ширина шириной, но высота водопада – полтора метра (местами два).

Средний рост самого городка – под стать его природному диву: два, от силы три этажа. Кулдига известна тем, что центр ее сохранился с XVIII–XIX, а кое-где и с XVI века. Но латвийский город-музей мало похож на своих иностранных «коллег» вроде Толедо или Сиены, набитых историческими ценностями и туристами. Если это и музей – то полузабытый, провинциальный, с пыльными шторами и дремлющей билетершей. В таких заведениях и в таких городах можно проникнуться элегическим обаянием захолустья – именно его полна Курляндия, именно в этом она раскрывается по-настоящему.

Наводки:

* Сайт Яунпилсского замка: www.jaunpilspils.lv

* Сайт замка Яунмоку: www.jaunmokupils.lv

* О «Музее Пастариньша (Пастариня)» на хуторе «Bisnieki» – в разделах «Дары села», «Деревенские лакомства» на сайте www.celotajs.lv

* Сайт пивоварни «Тервете»: tervete.lv

* Туристический информационный портал Кулдиги (только на английском): visit.kuldiga.lv

Глава 24. По долинам и по взгорьям. Сигулда

Красота латвийской природы – не ошеломляющая, а умиротворяющая. Тут нет ни высоких гор, ни великих рек, ни скалистых побережий, здешние болота, озера, дюны, холмы хороши не экспрессивностью, а гармоничностью. Тем не менее комплексующая, как многие провинциалы, Латвия любит громкие незаслуженные титулы. Сигулду, самое известное наше средоточие романтических пейзажей, принято величать «латвийской Швейцарией» – что не только неправильно, но и глуповато. Ничего, конечно, от величественных Альп в сигулдских холмах нет – но и не надо: их привлекательность совершенно в другом. На долине реки Гауи, находящейся в пределах одноименного – «Гауя» («Gauja») – национального парка, глаз отдыхает: изящная речная излучина, окруженная крутыми лесистыми склонами, роскошно золотящимися в октябре, башенка средневекового замка в отдалении, – все это рождает ощущение пусть не счастья, но покоя и воли.

Собственно Сигулда (Sigulda) – крошечный городишко в полусотне километров на северо-восток от Риги (час с четвертью езды на поезде от Центрального рижского вокзала) – лежит на краю национального

парка, на левом берегу Гауи. Две другие точки в углах треугольника, очерчивающего основную здешнюю прогулочную зону, – это Кримулда (Krimulda) и Турайда (Turaida). Из Сигулды в Кримулду проложена канатная дорога – как раз над глубокой долиной Гауи, с холма на холм, длиной в километр: из окна маленькой неторопливой кабинки открываются классические виды на окрестности. Идеальным временем для их созерцания справедливо считается октябрь. Правильно вычислить именно тот уикенд, когда лиственные деревья на склонах сигулдских холмов уже расцветились всеми оттенками желтого и красного, но еще не начали облетать – задача, решаемая рижанами каждую осень: решивший ее правильно вознаграждается длинной очередью на канатку и толкучкой на деревянных лесенках, взлетающих и скатывающихся по здешним «горам».

Многие слова тут хочется взять в кавычки. Например, «пещера». Под Сигулдой, как раз на главном здешнем прогулочном маршруте, расположена самая крупная пещера не только Латвии, но и, кажется, всей Прибалтики – пещера Гутманя (Gutmana ala). Но если в вашем воображении возникают подземные залы, сталактиты, сталагмиты и спелеологи на веревках, то зря: глубина пещеры – меньше 9 метров. Тем не менее у нее имеется своя мелодраматическая легенда, отсылающая ко временам шведского владычества над Ливонией (XVII век). Кстати, первые из надписей, которыми густо испещрен красноватый песчаник стен пещеры, появились, как утверждают, и того раньше – целых полтысячелетия назад.

Легенда (самая распространенная из многочисленных ее версий) повествует о девушке Майе, воспитаннице шведского дворянина, жившей в здешнем Турайдском замке и прозванной за неописуемую свою красоту Розой. К тому же у нее была взаимная любовь с садовником, с которым они встречались как раз в пещере Гутманя. Но однажды, получив записку от любимого и придя сюда, обнаружила Турайдская Роза не своего садовника, а некоего польского дезертира (в XVII столетии за Ливонию воевали друг с другом шведы и поляки) – тот, однажды увидав Майю и воспылав нечестивой страстью, подкинул ей фальшивое письмо. Поняв, что насилия не избежать, девица предложила мерзавцу взамен себя свой платок, якобы заговоренный и спасающий от холодного оружия. И посоветовала проверить действие амулета на ней. Негодяй ткнул ее шпагой – и только увидев, что Роза отдала богу душу, сообразил, как его провели. После чего ему оставалось лишь удавиться самому – то ли от раскаяния, то ли от осознания собственной недалекости.

Турайдский замок (Turaidas pils), где якобы жила Роза, – главный туристический аттракцион окрестностей Сигулды. Аттракцион – потому что впечатляющая краснокирпичная твердыня, что возвышается над речной долиной и манит туристов – в общем-то, новодел второй половины XX века. То есть средневековая крепость тут и правда была – причем заложенная еще в 1214 году, по указанию все того же епископа Альберта, который основал Ригу. Она называлась Schloss Treiden, Трейденским замком, принадлежала рижскому епископу, потом остзейским помещикам – но сгорела во второй половине XVIII столетия. Более-менее масштабные восстановительные работы на развалинах начались только при советской власти, в 1950-х, и с перерывами ведутся до сих пор.

Аутентичностью пожертвовали ради зрелищности – ведь там, где все осталось в прежнем виде, смотреть особенно не на что. В Сигулде и окрестностях имеются руины и других замков – Кримулдского, что недалеко от станции канатки, замка Зегевольд, давшего имя городку (Сигулда, ведущая свою историю с момента основания этой крепости в 1207-м, при немцах звалась Segewold) – но это в основном лишь фрагменты стен. Причем даже те руины, что поимпозантней (Зегевольд – он в самом городе), тоже «дополнены» реставраторами. Когда-то, в те былинные времена, когда все три здешних замка были целы и высоко возносились над Гауей, с каждого из них просматривались два других – но в нынешней Сигулде ощущение сказочного Средневековья возникнет лишь у обладателя недюжинного воображения.