Рихард Зорге - заметки на полях легенды
Шрифт:
Далее.
Троекратное обращение к наглухо молчащей стороне должно подразумевать, что Япония была кровно заинтересована в этом обмене. СССР - нет. А вот Япония заинтересована в этом настолько, что в отчаянии прямо-таки колотится в наглухо закрытые ворота.
Вот только, повторяя раз за разом историю, рассказанную Треппером (как очевидно установленную истину), ни один из авторов, пишущих о Зорге, не попытался даже задать себе такой вопрос - а в чем, собственно, заключалась причина столь жгучего
И еще одна деталь. На которую тоже, почему-то, не обращается внимания.
Японский генерал рассказал эту историю Трепперу в камере лубянской тюрьмы. Один на один, повторю.
Другими словами, у нас получается один, вроде бы, источник.
Но он, что, один занимался попытками этого обмена? Вот так, сам, лично заместитель министра обороны (или начальник отдела кадров этого министерства) обивал пороги советского посольства в Токио… Ездил в Москву или Владивосток…
Да еще и при неоднократных попытках вновь поднять этот вопрос…
Никак к нему по его службе не относящийся…
Смешно, конечно.
Да, действительно, в вопросы такого деликатного свойства многих людей не посвящают. Но и, с другой стороны, не делаются такие дела в одиночку.
Всегда должен быть в курсе (и одобрить, естественно) кто-то на самом верху, в правительстве. Иначе, кто бы Зорге, обменяй его на самом деле, выпустил из тюрьмы? Находящейся в ведении совсем другого ведомства (министерства юстиции).
Далее. Поскольку обращались в советское посольство, делали это, видимо, через японское министерство иностранных дел. Должны были быть свидетели, которые задавали вопросы и делали предложения советскому послу ЛИЧНО.
Кроме того, в существо дела должны были быть посвящены люди в руководстве спецслужб - кто-то из высших офицеров разведки.
У этих руководителей всегда есть свой узкий круг особо доверенных помощников, лиц, которые обычно посвящены в такого рода дела.
К тому же, если такие предложения делались не один раз и не в одно и тоже время, а после определенных пауз, количество посвященных должно было с каждым разом неизбежно увеличиваться.
Во всяком случае, ясно, что как ни мал мог быть круг людей, посвященных в эту историю, это был, конечно же, не один человек.
Еще одна сторона вопроса.
Это в СССР такие вещи были жуткой тайной.
А в Японии? О раскрытии группы Зорге объявили открыто, через газету.
Какой такой ущерб для государственных интересов Японии могла составлять информация, что Зорге пытались обменять?
В чем смысл для японцев держать такие попытки под строжайшим секретом?
Тем более, после войны?
Кроме
То есть, я что хочу сказать?
Если попытки японцев обменять Зорге действительно имели место, почему об этом сообщил миру только один человек?
Он что, один знал об этом?
Нет, конечно.
Но позвольте, в руки американской разведки в оккупированной Японии попало несравненно большее количество высокопоставленных сотрудников японских государственных органов, в том числе, спецслужб.
И для них не было никакой необходимости тайно шептать на ухо случайному сокамернику такие интересные сведения.
Потому что эти сведения с удовольствием выслушали бы от них американские следователи. Под протокол. С поощрением за чистосердечное сотрудничество со следствием.
Тем более, что делом группы Зорге после войны занималась специальная комиссия Конгресса США.
Сотрудничество с такой влиятельной и почтенной организацией было бы вовсе не лишним для японских чиновников и офицеров. Гадающих о степени тяжести своей будущей судьбы.
Почему же тогда авторы-зоргеведы до сих пор добросовестно пересказывают историю, рассказанную Треппером? Не обращая внимания на то, что это, почему-то, единственное свидетельство с японской стороны (а фактически, от одного Треппера) о попытках обмена Рихарда Зорге?
Ответ один.
А удобно это. Так красиво ложится в доказательство истории о ненависти (или страхе - есть и такой вариант) Сталина к Рихарду Зорге.
Вот, например, как рассказали об этом С. Голяков и М. Ильинский в своей книге "Рихард Зорге. Подвиг и трагедия разведчика":
"…это не помешало Центру бросить группу Зорге на произвол судьбы, а когда появилась возможность обменять Рамзая на японского военнопленного, Сталин (требовалась, повторим, только его высшая санкция) якобы, попыхивая трубкой, бросил лишь одну фразу: "Не знаю такого человека…". "Дело" было сделано…"
В рассказе Треппера, такими словами встретили японское предложение в советском посольстве в Токио. В перессказе этой истории указанными господами, на сцене уже появляется Сталин. Говорит сказанные Треппером слова. И попыхивает трубкой.
Все это, заметьте, без каких-либо ссылок на что бы то ни было.
Вернее, одна ссылка здесь, извините, все-таки просматривается. Это предельно информированный и авторитетный источник по имени "якобы".
А вы как думали?