Рихард Зорге. Кто он на самом деле?
Шрифт:
И эту информацию Сталин матерно не комментировал.
…По-видимому, то же самое произошло и в 1940 году. Сталин вызвал к себе Проскурова, тот посоветовался с Ивановым. Первый работает в разведке чуть больше года, второй – несколько месяцев. Проскуров – боевой летчик, герой неба, за годы испанской войны ставший из командира эскадрильи генералом. Иванов – военный связист, тоже испанский ветеран, но он хотя бы академию окончил и имеет какое-то представление о военной науке. Оба они «верят Зорге», но едва ли эта «вера» что-либо значит в глазах Сталина, когда речь идет о специалистах такого уровня. И вот он берет в руки «Дело № 1». И что же он там видит?
…Еще работая в
А теперь вспомним резидента Горева и его встречу с Зорге в Берлине. После этой встречи он направил в Центр донесение, что Зорге как-то не так отзывался о Коминтерне, ВКП(б) и Сталине. Берзина это, опять-таки, мало волнует, в органах все время «стучат» друг на друга, если каждому такому «стуку» давать ход, то разведка останется без кадров, как оно несколько позже и случилось. Однако его подопечный, на свою беду, чрезвычайно словоохотлив, особенно в пьяном виде. Из Шанхая приходит еще она бумажка, что он как-то уж очень разоткровенничался с курьером, причем беспартийным, и опять там говорил что-то не то.
Что именно «не то» говорил Зорге? Об этом пишет М. И. Сироткин в документе: «Опыт организации и деятельности резидентуры “Рамзая”».
«Он утверждал, что “линия Коминтерна, начиная с 1929 года (т. е. с тех пор, как исчезли из руководства правые) построена на пассивной тактике удержания наличного, а так как наличное сводится главным образом к существованию СССР, то вся политика Коминтерна построена на задаче помощи социалистическому строительству в СССР, причем соответствующим образом ограничивается активность компартий на Западе. Он критиковал недостаточную активность нашей внешней политики, наше вступление в Лигу наций».
То есть, говоря грубо и упрощенно, ему было не по душе, что СССР слишком много занимается собственными делами и слишком мало – «мировой революцией». А Зорге, если мы вспомним, изначально работал на революцию, а на Россию – постольку, поскольку там был центр мирового коммунизма.
Но в целом никакого особого криминала за Рихардом нет, и Берзин все эти политические тонкости известно где видел – да у него половина кадров, если не 90 процентов, думает не так, как пишет газета «Правда». Он лично знает Зорге, с ним в свое время было много переговорено, и Берзин ему верит – он имеет основания именно верить Рихарду, к их отношениям это слово применимо.
Но время идет. К середине 30-х годов большая часть адептов «мировой революции» дозрела до антиправительственных заговоров. «Тридцать седьмой год» подобрал и Берзина, и большинство тех, кто знал Зорге лично, ибо в Центр его больше не вызывают (да и личное знакомство в таких обстоятельствах идет не в плюс, а в минус).
В 1937 году в его деле сделана пометка: «Политически совершенно не проверен. Имел связь с троцкистами. Политического доверия не внушает». Что делали в таких случаях? Известно, что. Вызывали домой «на отдых» – и дальше человек попадал в «ежовые рукавицы». В 1937 году было принято решение об отзыве Зорге и его людей, однако в конце концов все же решили этого не делать, и причина ясна: Рамзай давал ценную информацию, его исчезновение пробило бы слишком большую брешь в работе, а заменить его было некем. В разведке прекрасно умеют работать как с достоверными, так и с сомнительными данными, так что отзывать Зорге не стали, однако пометка в деле осталась.
Но и это еще не все. Как известно, Рихард снабжал посла Отта,
Дальше – больше. В августе 1941 года в недрах Разведупра была составлена записка «Истоки политического недоверия Инсону [29] », в которой вспомнили, что множество бывших начальников Зорге являлись «немецкими и японскими шпионами» и, по логике вещей, должны были сдать своих агентов иностранным разведкам. Эта проблема не дает покоя разведупровскому начальству Зорге, имевшему к тому времени совсем другой уровень понимания специфики собственного ведомства, чем во времена Берзина и даже в 1937 году.
29
Агентурный псевдоним Зорге в то время.
«Вопрос Инсона не новый, неоднократно ставился на обсуждение, – говорится в записке. – Основной вопрос: почему японцы или немцы не уничтожат его, если он выдан им как советский разведчик? Всегда делается один вывод: японцы или немцы не уничтожают Инсона с той целью, чтобы отправить его к нам для разведывательной работы».
Зато итог этих мучительных размышлений совершенно изумителен:
«Информацию Инсона необходимо всегда сопоставлять с данными других источников и общим переживаемым моментом международного положения, а также тщательно ее анализировать и критически к ней относиться».
Надо же, немецкий и японский шпион, троцкист, но с ним надо продолжать работу, лишь перепроверять его информацию. Как будто в разведке существует такая информация, к которой можно относиться иначе!
Широко известно, что преемник Проскурова на посту начальника военной разведки, танковый генерал Голиков завел специальную папку для «сомнительных и дезинформирующих сообщений “Рамзая”». История умалчивает, существовала ли вторая папка – «для достоверных сообщений». По логике вещей, такие папки должны были заводиться для каждой резидентуры, ибо любой разведчик, как уже говорилось, может как быть перевербован, так и стать жертвой дезинформации.
…И вот это досье, с пометками: «политически совершенно не проверен», «бывший троцкист», «возможно, двойной агент» и представил Проскуров Сталину. Как отнесся к ней глава государства? Едва ли он стал информировать начальника разведки о своих выводах.
Кстати, по поводу «информации и дезинформации». 21 сентября 1940 года Зорге прислал в Москву сообщение, касающееся «пакта трех держав» – возможно, одно из тех, которые Проскуров обсуждал с капитаном Ивановым:
«От посла Отта… Японцы готовы подписать пакт и оказывают давление на посла Отта о скорейшем его подписании… В связи с этим Риббентроп отравился в Италию, чтобы получить согласие Италии… Немцы будут пытаться привлечь к этому пакту Советский Союз. В пакте нет ни одного пункта, направленного против СССР, что и будет опубликовано…»