Рик Саттор. Курсант Его Величества
Шрифт:
Лосев закинул руки за голову, прислушался к шарканью метел и негромкому журчанию мужских голосов, но в слова не вслушивался. Ректор вдохнул полной грудью и вспомнил, как пару лет назад, перед выпуском из кадетского корпуса, он объявил игры. Это было не столько испытание, сколько проверка подросших щеглов на их личные качества: смекалку, выносливость и, конечно, на то, как мальчишки усвоили весь курс обучения. В других академиях устраивали теоретические тесты, Лосев объединил их на практике. Во-первых, нудное тестирование по стратегии и тактике превратилось в увлекательное соревнование, во-вторых, это выявляло лидеров,
После общих экзаменов кадетов-выпускников вывозили в лагерь, и где он будет разбит в этом году, никто из ребят не знал. И сколько в тот год Егор ни крутился вокруг дяди, но выпытать так ничего и не смог. Кадетов доставляли на уже подготовленное место, давали денек обвыкнуться, присмотреться, а с утра их разбивали на несколько групп, давали каждой персональное задание и спускали с поводка. Противниками кадетов становились курсанты, они прибывали раньше, чтобы изучить местность и подготовиться. У них было примерное задание, дальше парням позволяли развернуться во всю ширь их фантазии, так что старшие ребята любили игры не меньше кадетов.
Возмужавших галчат доставили к месту проведения выпускного испытания ранним утром, когда солнце еще только выползало на небосвод. Кадеты вывалились из пассажирского транспортника, возбужденно переговариваясь между собой. Они крутили головами, пытаясь понять, где оказались. Еще на подлете к месту игр ребята увидели горные хребты – это вызвало неожиданное оживление, и куратору пришлось перекрыть гул голосов:
– Тихо! – гаркнул капрал Реджинальд. – Кто вы? Кадеты императора Геи или латувеанские зазывалы? Отвечать! Кто вы?
– Кадеты Его Величества! – грянул в ответ дружный хор.
– То-то же, – усмехнулся капрал. – Теперь можете задать свои вопросы. Кто начнет перекрикивать товарищей, отправится в карцер на всё время игр. В этом случае провинившийся будет сдавать тесты после того, как выйдет из карцера. Все поняли?
– Так точно! – вновь дружно ответили кадеты.
Угроза капрала возымела действие, и в салоне транспортника воцарилась тишина. Теперь над сиденьями поднялись руки, привлекая внимание Реджинальда.
– Кадет Фоменко, – кивнул капрал.
– Разрешите обратиться, капрал, – бодро отозвался кадет.
– Разрешаю.
– Что это за место?
– Таганай. Конкретно, Большой Таганай. Всю остальную информацию узнаете на месте. Приземляемся.
Кадеты полезли за карманными коммуникаторами.
– Что за черт? – послышался чей-то возглас.
– Похоже, глушат, – заметил Рик.
– И вы совершенно правы, кадет Саттор, – усмехнулся капрал. – Всё, что вам понадобится, вы получите в лагере. Мы исключаем возможность получения дополнительной информации и посторонней помощи. Все на равных. Это честные игры.
– Ладно, – пожал плечами Рик и опомнился: – Вас понял, капрал!
– Отлично, сынок, – ответил Реджинальд. Он оглядел своих повзрослевших подопечных, чему-то улыбнулся и скомандовал: – Кадеты, на выход и в строй. Ротозеев и болтливых девиц ждет карцер.
Из транспортника выбирались без суеты и промедления, тут же занимая свое
– Красавцы.
Взгляд его, в котором сквозила гордость за воспитанников, прошелся по всему строю, оценил подтянутые фигуры и вздернутые подбородки, после прошелся по кадетам еще раз, придирчиво разглядывая внешний вид, и капрал вновь повторил:
– Красавцы, – на этом лирика закончилась. Магнус Реджинальд стер с лица едва заметную улыбку. – Кадеты, вы прибыли на место проведения ваших последних испытаний, после которых вы будете зачислены в Третью Космическую Академию курсантами на выбранные вами направления. Кто-то, я знаю, не хочет военной карьеры и после выпуска покинет нас. У каждого из вас свой путь, свой выбор и своя жизнь. Но сейчас мы всё еще вместе, и я хочу, чтобы вы показали, на что способны. Пусть все увидят, что галчата превратились в орлов, и они способны надрать задницы щенкам из академии! Что вы ответите мне, кадеты?
– Так точно, капрал! – дружно гаркнули «орлы».
– Вы станете легендой Третьей Космической!
– Да, капрал!
– И пусть напыщенные рожи курсантов покроются грязью, в которую вы их окунете!
– Да, капрал!
– Я буду за вас краснеть?
– Нет, капрал!
– Я буду вами гордиться?
– Да, капрал!
– Вы обещали, и я услышал. Нале-ево! Направляемся в лагерь. Марш!
Реджинальд хмыкнул, глядя на бодрый шаг своих подопечных, пристроился рядом, и кадеты вошли в лагерь, расположенный на свободном от леса пространстве. Здесь их распределили по палаткам и дали время осмотреться и подготовиться. Противники уже заняли свои места, но где – это пока оставалось тайной, как и местоположение устроенных ими ловушек. Кому какой маршрут достанется, не знал никто. Это был случайный выбор, жребий – ничего больше. Конверты с картами, передатчики для переговоров и подготовленный паек на время проведения игр выдадут только завтра, как и огласят составы групп, а пока парни могли бродить по лесу, не заходя дальше указанной зоны, знакомиться с местностью и обсуждать увиденное. Впрочем, обсуждать особо было пока нечего.
Коммуникаторы и сендеры не откликались, получить какую-либо информацию было неоткуда. Несмотря на то, что Третья Космическая располагалась не так уж и далеко от этого горного хребта, никто из кадетов здесь не бывал. Так что даже поделиться знаниями было некому. Только повар, прибывший с полевой кухней, рассказывал старые легенды тем, кто хотел его слушать. А желающие нашлись быстро. И в первых рядах сидел Егор Брато. Его потомственная тяга к раскопкам, древностям и легендам была уже давно известна ребятам из выпускной группы.
Рик сидел рядом с приятелем, но не столько слушал рассказ повара о трех братьях, обобравших своего отца, сколько пытался выловить в сказках крохи необходимой информации. Она давала минимальное представление о местности, в которой они оказались, и все-таки…
– Сын, подойди сюда, – как-то произнес отец, стоя у окна.
Рик нехотя оторвался от игры, которой был тогда увлечен. С сожалением посмотрел на экран коммуникатора с застывшим на нем космическим кораблем, украдкой вздохнул и приблизился к Георгу. Отец приобнял мальчика за плечи и указал на улицу.