Рикошетом в грудь

Горовая Ольга Вадимовна

— Я хотел угодить, ангел, и рад, что у меня вышло, — поймав ее руку, он своей ладонью пальцы Кати накрыл, легко погладив. А ее пробило, словно по оголенным нервам шершавой кожей прошелся! — Так что у тебя за проблемы? Расскажи, решим все, — как-то очень уверенно добавил.

Она же… Может, алкоголь, а может, тот вопрос, что Лера задала, которая, кстати, сейчас активно танцевала со своим кавалером, покоя не давал. Так или иначе, подняла глаза и прямо глянула.

Да и… возможно, испугалась своей реакции. Никогда мужчина ее так не… будоражил, а ведь и не первый раз видит.

— Зачем? — спросила то, что

не могла разгадать. — Для чего ты это все делаешь, Григорий? — взяв с него пример, решила идти напролом. — Зачем мне угождать? Зачем такое внимание со всех сторон? Зачем тебе мои проблемы? Для чего, вообще, это все? — взмахнула другой рукой, оставив бокал, словно указывала и на это вино, и на его излишнюю какую-то… суматоху, что ли. Нет… даже напирание, можно сказать.

— А как отблагодарить человека, которому жизнью обязан? — усмехнулся в ответ Григорий, вроде как не поняв ее намека. — Только лучшее дать и помочь во всем!

И не придраться формально… Только взгляд его… Прям кожу обожгло! Ощутила, как пристально он ее изучает! Ну не дура же, умеет видеть и ум, и опыт, и проницательность, что жизнью вырабатывается.

Так вот, этому человеку опыта в чем угодно точно в разы больше досталось, чем пока на долю Катерины выпало. И такое вот настойчиво-одержимое внимание с его стороны… должно было бы напугать…

А уже ее опыта и разума хватало, чтобы понять, как опасно то, что не пугает. Потому как Григорий, да и его друг, что жену у них в больнице лечил, точно был знаком не только с официальной стороной закона. Иначе бы она его после огнестрельного ранения не вводила в наркоз шесть лет назад.

Но даже если допустить, что реально случайно попал в ситуацию тогда, то вся эта манера держаться, люди в окружении, мелочи всякие — точно подталкивали Катю к пониманию, насколько этот мужчина не прост.

А она, несмотря на выгорание и моральную усталость, все же не камикадзе. И четко знает, что у нее под этой коркой холодности и почти равнодушия клекочет и бушует, душит какофонией эмоций, которые в любой момент могут вырваться, прорвать бесконтрольной стихией. А этот мужчина точно из тех, кто может и захочет оказаться последней каплей, доломающей тот самый самоконтроль.

Вот что подтолкнуло ее отставить бокал в сторону и попытаться встать, не развивая прошлую тему.

— Думаю, мне лучше уже уйти, — только и заметила Катя.

Глава 4

— Ты права, говорить тут сложно, не стоило спускаться, — ухмыльнулся Гриша, и не подумав ее руку отпустить. — Я свои мысли почти не слышу. И хоть привык, а общаться так неудобно, — сделав вид, что вообще не понял ее намека, он поднялся. — Пошли, у меня в кабинете поговорим, там хорошая звукоизоляция. Парни за твоей подругой присмотрят и проведут ее наверх, если искать начнет, — и мужчина, прихватив бутылку, решительно потянул ее в сторону лестницы, по которой они и спустились недавно.

— Да не о чем, собственно, разговаривать! — попытался было съехать этот ангел и свернуть в сторону, но Алхимик тупо сделал вид, что не услышал ничего.

И свободу ей не дал… хоть и не в его правилах вроде вот так девок по клубу таскать. И сама Катерина точно не из таких… Почему-то

вспомнилась недавняя история Шуста с Талой, и в голове что-то как переклинило.

— Ты хоть здорова, ангел мой? — чувствуя себя довольно глупо и совершенно не понимая половины тех импульсов, что внутри пробивали накаленной кобальтовой дугой в двести двадцать, все-таки уточнил…

По-идиотски, может, со стороны прозвучало, не разбирался. Просто не сумел задавить это в себе. И его рука ее ладонь сжала так крепко, словно в оковы брал.

— Не по поводу какой-то смертельной болезни хандришь? — вгляделся внимательно, давно привыкший к мерцающему освещению, растерянный взгляд Кати рассматривая.

Он, конечно, не Шуст, но ложь тоже сечет неплохо, своего опыта хватает.

— Я? — кажется, удалось ему ангела удивить знатно. Ага, знаем, умеем, практикуем. — Нет, я точно не больна, — развеселилась Катерина… вероятно, и не без влияния вина, что успела-таки выпить. — Разве что голова не выдерживает напряжения на работе.

— Ага, уже проще. С этим всегда разобраться можно, — кивнул Алхимик, подофигев немного от того, с каким внутренним облегчением выдохнул от ее ответа.

Реально вопрос напряг, выходит? Зацепило личное…

Заметила странности и девушка. Нахмурилась, всмотрелась в него, хоть Гриша и тащил ее… В смысле, настойчиво и мягко подталкивал ее по лестнице, скажем так, на второй этаж. Один из его парней шел следом, хоть и не впритирку.

— Для чего это все, Григорий?

Что ж, она точно была не из тех, кто позволяет кому-то другому ситуацией управлять или стесняется расставить все по местам. И это его почему-то заставило улыбнуться больше. Но и истерик не закатывала, что тоже по душе пришлось.

А вот адекватного ответа на ее «для чего?» пока не имел. Гриша не знал. Но и отпускать Катерину сейчас никуда не хотел. А уже давно в том положении, когда привык потакать своим желаниям, и мощи хватало, и влияния. Правда… не то чтобы силой девок тут удерживать — его традиция. Вообще не по этому делу, да и как-то проблем с охочими никогда не имелось. Впервые так переклинило…

Но он же и без всякого зла вроде. Просто поговорят…

Собственно, Алхимик и всему тому, что тело внезапно стало дрючить и корежить, никакого развития давать же не собирался. Она его жизнь спасла — обидеть Катерину, вовсе не то, что его мировоззрение реальным допускало! Да ни за что!

Сам еще со всем не разобрался. Но кое в чем они с ангелом похожи: очевидно, Григорий тоже не привык контроль над ситуацией никому передавать.

— Ты мне так и не рассказала еще, что за проблемы твою неделю, месяц и год испортили, — напомнил он, сам с каким-то нежданным облегчением выдохнув, когда за ними дверь в коридор на втором этаже захлопнулась.

Тишине обрадовался? Или тому, что в свое логово затащил…

Катерина же вдруг рассмеялась, словно растерянно немного. И взгляд поплыл. Не ошибся, вино все же мягко надавило, не иначе, пусть и мало пригубила, в его понимании. С другой стороны, если не врала и не по этому делу, то те полбокала вполне и накрыть могут. Вино непростое… Не крепленое, но из самых поздних, до ноября оставленных на лозах, ягод, что не в каждом регионе возможно осуществить. Оно было коварно-сладким и тягучим, но и деликатно мягким — не замечаешь, сколько выпил.