Рикошетом в сердце
Шрифт:
Вот и сейчас в голову ее упрямо лезли мысли о том, каким отцом мог бы стать Глеб. А если он действительно этого хочет? Если сейчас он действительно не врет? Живет же он здесь ради нее несколько месяцев и уезжать, похоже, не собирается. В корысти его сложно заподозрить - у нее нет ни состоятельных родителей, ни положения в обществе, обычная девушка из обычной семьи. Да и о каком положении может идти речь пока они живут здесь? Неужели нет никакого подвоха, и все это только ради нее самой?
В тот день за ужином Глеб был единодушно признан героем дня. Новости в деревне распространялись быстро, и к вечеру Серафима Петровна уже знала во всех
А Глеб, наоборот, долго ворочался, недоумевая, что все-таки означает внезапная оттепель со стороны Оксаны. Готова ли она его простить или это временное перемирие?
Проснулся Глеб поздно, солнце уже светило во всю, а в доме было тихо, видимо, все уже позавтракали. Парень умылся и пошел на кухню в поисках завтрака, наверняка оставленного на видном месте внимательной хозяйкой. Он с аппетитом расправился с едой, думая о том, как же приятно, когда о тебе кто-то заботится, когда есть семья и близкие люди.
Потом Глеб решил заняться хозяйством, раз уж Оксаны все равно не было видно. И куда она только запропастилась? Он помыл посуду, прополол пару бабулиных грядок, хотя не особо и любил копаться в земле, погулял с Пифом, а потом вспомнил, что в бане заканчивается запас воды - надо бы снова наносить.
Насвистывая по привычке, Глеб старался не расплескать полные ведра, которые держал в руках. Открыв дверь плечом, он почувствовал, как жар ударил ему в лицо, видимо, кто-то баню растопил, а когда повернулся, дыхание перехватило, а веселый свист оборвался.
Глава 23
Оксана никогда не могла понять, как можно не любить баню. Тем не менее, от многих знакомых она часто слышала про невозможную духоту, слишком горячий пар и потекший макияж. Девушка же, наоборот, считала посещение бани не только полезным, но и весьма приятным занятием. Жар костей не ломит. А уж если зимой, а потом и прямо в снег… Распарившись, даже не чувствуешь поначалу обжигающего холода, тут главное решиться, броситься из парной в пушистый сугроб не раздумывая. А потом - красота, как будто заново родилась.
А еще, живя у бабули, девушка любила устраивать себе банные СПА, как она их называла. Серафима Петровна, в свою очередь, с наигранным возмущением называла все это напрасной тратой воды, дров и времени, а увидев, что внучка, вооружившись внушительной косметичкой и растопив баню, собирается попариться, ворчливо спрашивала: “Что, опять “СПАть” в парной собралась?” Все это, впрочем, не мешало старушке щедро снабжать Оксану и медом для всяческих масок, и отваром ромашки для умывания.
В этот раз Оксана решила не ограничиваться стандартным набором процедур: заходила в парную несколько раз, потом кофейный скраб, скраб из абрикосовых косточек, крем для упругости, маска для гладкости, сыворотка для восстановления, маникюр, педикюр… И делала все это она вовсе не ради Глеба, ведь как говорят «Нужно быть красивой не для мужчин, а для самой себя», к тому же, начался купальный сезон, и встретить его нужно во всеоружии.
Девушка старательно втирала в корни волос репейное масло и напевала песенки
– Тебя что, стучаться не учили?
– Прости, Оксан, честное слово, не знал, что ты здесь, - оправдываясь, сказал парень.
– И то, что ты готовишься к съемкам очередных «Звездных войн», тоже не знал, - добавил он, присвистнув.
– Ах, ты… А, ну, отвернись сейчас же!
– Ты же в купальнике… – На самом деле, в купальнике Оксана была лишь частично, точнее, только в нижней его части.
– Да хоть в скафандре, нечего глазеть и смущать человека.
– Значит, все же космическая фантастика… - Глеб и сам не понимал, зачем насмешничает, но это, по крайней мере, позволяло отвлечься от вида полуобнаженной Оксаны и хоть немного заглушить далеко не скромные мысли.
– Всех шутников и умников попрошу на выход, - девушка, похоже, теряла терпение.
– Оксан, я же не просто так зашел пообщаться, я тебе водички принес. Спинку могу потереть, если нужно, дровишек подкинуть, вымыть твой межгалактический шлем, - парень продолжал дурачиться и городить чушь, уж очень ему не хотелось уходить. Но он понимал, почему Оксана рассержена, и уже совершенно серьезно, глядя ей в глаза, добавил, - Оксан, не дуйся, пойми, ты для меня самая красивая во всей галактике, хоть золой обмажься… Да чем угодно извазюкайся, хоть кормом Пифа, хоть бабулиными удобрениями. Хотя, нет, с удобрениями я, конечно, погорячился, это вредно для здоровья. Так что, и не проси, запрещаю.
– Ох, Глеб, - Оксана прыснула и уже не могла сдержать улыбку, такие, казалось бы, незатейливые слова мигом вернули ей уверенность в себе и хорошее расположение духа, - раз удобрениями вредно, тогда, пожалуй, не буду. Не переживай.
– Прощаешь?
– Глеб серьезно смотрел на нее и ждал.
– Прощаю.
– А, может быть, раз уж ты здесь, я здесь, одни… - неуверенно проговорил он.
– Нет, прости, я не готова,- Оксана опустила взгляд.
– Ну, тогда я пошел?- тем же тоном произнес Глеб, не двигаясь с места.
– Иди.
– А воды тебе хватит?
– Хватит, Глеб, мне всего хватит. Скоро уже бабушка придет,- соврала Оксана, надеясь на его благоразумие.
Парень встряхнул головой, как будто стряхивая наваждение, развернулся и вышел с ведрами в руках.
Девушка облегченно выдохнула и хотела уже вернуться к своим процедурам, когда дверь в баню снова приоткрылась, и в проеме возникла голова Глеба:
– Я тут подумал, Оксан, ни за что не соглашайся на роль того, зеленого мелкого, не помню, как там его зовут. Лучше… - Договорить помешала летящая в него мочалка, парень еле успел убрать голову и захлопнуть дверь.