«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Шрифт:
Я н к и. Пусть Мерлин расколдует источник.
Е п и с к о п. Мерлин уже несколько дней как исчез.
Монахи дымят ладаном.
Мы были очень рады: господа…
Епископ и свита удаляются.
Я н к и. Не закрывайте ворота! Здесь такая вонь!
7. Рыцари организуются
Г а л а х а д
Г а л а х а д. Меня зудит совесть.
С а г р а м о р. Нам не в чем упрекнуть себя.
Г а л а х а д. Ну что вы говорите: нам не в чем упрекнуть себя. А епископ?
С а г р а м о р. Приемлет эту чертовщину.
Г а л а х а д. Досадно.
С а г р а м о р. Не нойте. Все это оттого, что мы — без корней. У нас нет программы. А без программы нет власти. Если бы была программа, было бы у нас и суждение. А так мы на все новшества смотрим как дураки.
Г а л а х а д. Если это так, то спрашивается: какая программа?
С а г р а м о р. Надо было составить ее сразу же, как только этот чужеземец явился в Британию. Епископ прав: мы должны действовать. Именно — мы! Мы надели эти новые шляпы и стали, простите, черными, потому что чужеземец велел нам носить новые шляпы. Мы рвали их у него из рук. И мы спрятали их, когда возникло подозрение, что тут пахнет чертовщиной. И вот выясняется, что повелевала-то сила БОЖЕСКАЯ, а не дьявольская. И мы оказались в стороне — белолицые, без шляп. Впрочем, свою я случайно захватил. (Извлекает цилиндр.)
Г а л а х а д. Как удачно! А меня все время тут что-то давило! (Также извлекает цилиндр.)
С а г р а м о р. Рыцарь Галахад!
Г а л а х а д. Я!
С а г р а м о р. Согласны ли вы и обязуетесь ли с честью нести звание трубочиста, а также исполнять должность сборщика налога с дымовых труб во славу бога, короля и государства, для пользы и почета рыцарства и на зло врагам…
Г а л а х а д. Согласен и обязуюсь!
С а г р а м о р. Так. Теперь спросите вы меня.
Г а л а х а д. Рыцарь Саграмор!
С а г р а м о р. Я!
Г а л а х а д. Согласны ли вы и обязуетесь ли для пользы рыцарства и на зло врагам…
С а г р а м о р. Согласен и обязуюсь! (Оба надевают цилиндры.) Теперь бы найти угольщика!
Виднеется угольная куча.
Г а л а х а д. Вижу угольную кучу. Нам повезло.
С а г р а м о р. Добрая примета. (Мажет лицо сажей.) Делайте, как я.
Появляется у г о л ь щ и к.
Г а л а х а д. Он черен.
С а г р а м о р. Смотри-ка, смотри-ка… Да мы, кажется, коллеги, а?
У г о л ь щ и к. Благородные господа!
С а г р а м о р. Ну что ты, приятель. Зачем же так унижаться.
У г о л ь щ и к. Я выжигаю уголь, господа.
С а г р а м о р. Вот как, выжигаете. Значит, вы угольщик?
У г о л ь щ и к. И ваш раб.
С а г р а м о р. Ах, и наш раб. А почему черный?
У г о л ь щ и к. Как все угольщики, господа рыцари… Помилуйте!
С а г р а м о р. Я мог бы убить тебя за незаконное исполнение чужой должности. Но, так и быть, живи, потому что ты глуп, скотина. Иди, умойся.
У г о л ь щ и к. Чего? Чего я должен сделать, господа?
Г а л а х а д. Умыться. Белое лицо, белые руки.
У г о л ь щ и к. Да ведь я углежог, господа! Я всегда был черным! Это у господ рыцарей, у благородных сэров — белая кожа!
С а г р а м о р. У тебя мрачный взгляд. Ну-ка, скажи: мы белые?
У г о л ь щ и к. Вы… вы не белые.
С а г р а м о р. А какие?
У г о л ь щ и к. Вы себя… вы черные!
С а г р а м о р. Но рыцари?
У г о л ь щ и к. А кто же еще, конечно, клянусь богом!
С а г р а м о р. Значит, ты тоже рыцарь?
У г о л ь щ и к. Я — угольщик… Нет! Какой же рыцарь… Нет!
С а г р а м о р. Ты запутался, но я буду к тебе милостив. Умойся.
Г а л а х а д. Неси воду, живо!
У г о л ь щ и к. Источник иссяк. Нету больше воды.
С а г р а м о р. А может, это ты сам, скотина, так сделал, что источник иссяк, чтобы только не смывать черноту? Как насчет смерти?
У г о л ь щ и к. Слыхал я от путников, будто один знатный господин в Камелоте повелел, чтобы все живое оставалось в живых, пока это угодно богу. Чтобы не проливалась ничья кровь и всегда был мир.
С а г р а м о р. Камелот далеко.
У г о л ь щ и к. Вам надобно уважать законы.
С а г р а м о р. На честное слово. А вот я слышал от путников, которые бывали в очень диких странах, что черная кожа бледнеет на ясном солнце, если повелеть крови, чтобы она застыла. Мой дорогой Галахад, займитесь этим.
Г а л а х а д. Слушаюсь!
С а г р а м о р. Помните: чтобы не пролилась, а застыла.
Г а л а х а д. И чтобы всегда был мир!
Угольщик убегает.
С а г р а м о р. Черт бы его побрал!
8. Приемка паровой машины
Я н к и, А л и с а н д а и К л а р е н с.
А л и с а н д а. День начался так безнадежно. По теперь у меня есть полумесяц, и я знаю, что он будет полным. Хотя я чуточку дрожу, зато знаю: это радость. Темнеет, но я знаю: это ночь, которую я жду. Я иду навстречу ей, мы встретимся на полпути. И пусть никто не считает, что я думаю только о себе. Я тоже была поражена, когда увидела, что король и королева не пришли. Мне так хотелось, чтобы королева посмотрелась в зеркало. В то, другое, которое искажает лица. (Уходит.)