«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы

Хаммель Клаус

У г о л ь щ и к. Война для того, чтобы нам тут лучше жилось.

М е р л и н. Ну вот. А если тех двоих опять увидишь, срочно мне доложи.

У г о л ь щ и к. Ваш покорный слуга, господин.

17. Ворона пригодилась бы для короля, или Плен

У перегородки в жилом помещении сидят м у ж ч и н а и ж е н щ и н а. Здесь же А р т у р и Я н к и. Мужчина точит копье, женщина поджаривает ворону. На заднем плане исчез у г о л ь щ и к.

Я н к и.

Кто это ушел только что?

М у ж ч и н а. Угольщик.

Я н к и. Здешний?

М у ж ч и н а. Пришлый.

Я н к и. Откуда?

М у ж ч и н а. Жил в Долине Святости.

Ж е н щ и н а. Вы тоже туда ступайте. Тут нечего есть.

Я н к и. Но ведь он пришел оттуда.

А р т у р (очень голодный). Хотя бы крылышко?.. Я хорошо заплачу.

Ж е н щ и н а. Чем — отрыжкой?

М у ж ч и н а. С чего рыгать-то, когда ему жрать нечего?

Ж е н щ и н а. Пусть силки ставят, голодяги.

М у ж ч и н а. Может, не умеют. Вы вообще-то откуда путь держите?

Я н к и. С юга.

М у ж ч и н а. А мы как раз на юг собираемся.

Я н к и. Аппетит на войну разыгрался?

М у ж ч и н а. Не на войну, голодяги. На юг.

Ж е н щ и н а. Юг богатый, говорит угольщик. Там есть реформы.

М у ж ч и н а. Да, там у простых людей реформы. Вы, верно, знаете: их едят вареными или жареными? Иль просто сырыми?

Я н к и. Реформы не едят. Они от короля, благодаря им каждый ест досыта.

Ж е н щ и н а. Чего же тогда там не остались?

Я н к и. Думали, что здесь они тоже есть.

М у ж ч и н а. Здесь их нету. Потому и хотим раздобыть.

Я н к и. А может, фея Моргана утаила их от вас?

М у ж ч и н а. Да нет у нее ничего. Ее брат, король Артур, не дал их ей. Потому и собираемся их забрать.

Я н к и. Держу пари, что кое-какие реформы у феи Морганы есть, просто она не хочет вам давать, решила что самой пригодятся. А вы собираетесь драться с Артуровым войском за них; но, даже если и раздобудете, она все равно отберет.

М у ж ч и н а. Нет у нее ничего. Да, брат с сестрицей друг друга стоят. Не даст он ей ни одной, даже если б тыщу имел… А почему бы нам и не уступить ей парочку? Ведь она дала нам совет.

А р т у р. Хотя бы одно крылышко.

Ж е н щ и н а. Заткнись, голодяга! Жри свои реформы!

Я н к и. А если это вранье насчет реформ? Если угольщик не сказал правду?

М у ж ч и н а. Вы ж сами говорите, что реформы есть. Значит, тогда и вы лжец?

Ж е н щ и н а. Я давно заметила, что они чудные какие-то. Силков не умеют ставить.

Я н к и. Я только думаю, что если у Артура нет реформ, то все равно не следует идти против него войной. А если и есть, то ведь это не такие вещи, которые можно захватить и домой принести.

М у ж ч и н а. Да, да…

Я н к и. Предположим, вы победите короля, — так вот, я говорю вам: тогда вы

победите и реформы, и вся бойня окажется напрасной.

М у ж ч и н а. Что ты заладил: «вы» да «вы». А какая разница между тобой и нами?

Ж е н щ и н а. Одна наверняка: мы сейчас будем есть жареную ворону, а они нет.

М у ж ч и н а. Погляди, не осталось ли немного соли. С солью ворона что фазан.

А р т у р. Откуда ты знаешь, какой вкус у фазана?

М у ж ч и н а. Я его слышу, голодяга. Когда произносишь слово «фа-за-ан!», сдается, что пробуешь фазанье мясо.

Ж е н щ и н а. Или молочного поросенка.

М у ж ч и н а. Не-е, одного «по-ро-сенка» мало. Надо добавить: «с корочкой». Тогда чуешь, как на зубах хрустит. Вот с лосем потруднее. «Лось» быстро выговаривается, не успеваешь подержать во рту. Ну скажи: «лось», — раз, и нету. Точно так же с оленем. А поскольку с лосем и оленем на слух ничего не получается, стало быть, надо пробовать их на зуб всамделишно. Уж нам доводилось их пробовать, верно, жена?

Ж е н щ и н а. И вдосталь.

А р т у р. Вы что же, посягнули на собственность короля?

М у ж ч и н а. Короля или шлюхи феи. Что-то ты странные речи ведешь. Уж не Артур ли ты?

Ж е н щ и н а. Не иначе он и есть. А другой — сказочный Хозяин.

М у ж ч и н а. Быть не может, чтобы Хозяин. Иначе бы хоть зайца словили. А ты никакой не Артур, не то потребовал бы побольше, чем воронье крылышко. Все равно вам пора стричься. С волосами скоро на дворян станете похожи.

А р т у р. Собственность Артура или феи Морганы — ты нарушил привилегию.

М у ж ч и н а. Ну и выражения у тебя!

Я н к и. Он малость не в себе.

Ж е н щ и н а. Оно и видать.

М у ж ч и н а. Все очень подозрительно. Верить теперь никому нельзя. Мы просто двинемся туда. И если там, куда придем, ничего не окажется такого, ради чего стоило перебираться, что же — останемся и поглядим: может, там хоть земля получше, может, вообще потеплее, и зеленее листва, и дерево покрепче — кто знает. Война — это перемена. Что нам терять? Может быть, жизнь. Но потерять ее можно и от удара камнем, укуса змеи, от волка и по воле королевы. Если все останется, как есть, и не будет войны, то не будет и никакой надежды. Да, голодяги, война — это надежда.

Я н к и. Оставайтесь дома, соседи. Не берите силой того, что можно получить любовью.

М у ж ч и н а. А кто нас любит? Кто нам что даст любовью?

Я н к и. Артур.

М у ж ч и н а. Неси соль, жена!

Женщина уходит за перегородку. Артур, схватив ворону, убегает. Мужчина задерживает Янки.

Я н к и. Пусти меня! Я его приведу!

М у ж ч и н а. Жена, давай веревку!

Ж е н щ и н а приносит веревку, и Янки связывают.