Рим, папы и призраки
Шрифт:
— Мы не ценим их, адмирал, — самым невинным образом ответил молодой человек. — Эти камешки мы отдаем нашим детям, если утруждаем себя, подобрав их. Будь доволен тем, что имеешь… о, прошу прощения, кажется, это еще одна вещь, на которую люди просто не способны?
— В основном, — вежливо согласился Солово. — Прости мне маленькую дерзость, но я нахожу, что ты не слишком хорошо подготовлен.
Юнец небрежно кивнул.
— Возможно. Я получил необходимые наставления, однако, увы, не проявил к ним Достаточного внимания. В общем и целом, разговоры о вашей породе вызывают у нас
— Понимаю, — отозвался адмирал.
— Ну а теперь я считаю, что пора обратиться к той персональной награде, которую ты получишь за все труды; в противном случае тебя ждет немилость.
— Так, и что же я получу? — проговорил Солово, обращаясь к расовому стереотипу усталости ради.
Прекрасный молодой человек с видимым удовлетворением выслушал подтверждение своего предвзятого мнения.
— Король прислал тебе вот это. — Он извлек из кошелька крохотный цилиндрик из позеленевшей бронзы. Помни — через месяц. И не подведи нас, иначе других не будет. — С этими словами он передал цилиндр Солово и исчез.
Он мог бы и не спешить — ум адмирала ныне скитался неизвестно где. Более того, — что бывало весьма редко, — Солово с трудом сдерживал себя. Едва ли не трясущимися пальцами, с чувствами, прорвавшимися на лицо, он разобрал цилиндр на части. Адмирал не обращал внимания на мастерство, с которым на них были изображены причудливые сценки. Все мысли Солово сконцентрировались на обрывке пергамента внутри цилиндрика — уголке древней странички, грубо оторванном наискосок.
Забыв обо всем, адмирал Солово стоял посреди улицы и изучал классический греко-латинский текст: «…подобно парфянскому замку… не копи страданий, но размышляй, напротив, о смысле человеческой жизни, которая…»
Солово сражался с собой в титанической внутренней битве и, выиграв ее, испытал гордость за свою нерушимую веру стоическим принципам.
— Как это прискорбно, — проговорил он невозмутимо.
— На все один месяц, — промолвил адмирал Солово.
— Сложновато будет…
— Недавно, — продолжил Солово деловым тоном, — мне улыбнулась удача: я обнаружил золотой меч императора Калигулы и продал кардиналу Гримани за непристойно огромную сумму. Кроме того, с учетом своего вклада у ювелира Мегиллаха в Риме я могу придать новую перспективу любым сложностям.
Послав за женой, чтобы зачитать договор, оружейник от всего сердца пожелал, чтобы все сложности испарились подобно флорентийской добровольной милиции перед швейцарскими копейщиками.
— Я найму всех искусников Капри, — проговорил он с гордостью. — Если потребуется, я обращусь к услугам неаполитанцев. Ваши аркебузы будут готовы вовремя, адмирал. Верьте мне. — С этими словами оружейник, без сомнения узрев умственным взором виллы, фермы и обеспеченную старость, сделался откровенным, едва ли не фамильярным. — Капри еще не видел подобного заказа, — восторгался он, откупоривая оплетенную бутыль совершенно мерзкого вина. — Столько сотен ружей! Прежде я делал за год одно или два, но при таких средствах, вместе со своими учениками… Само синее небо не может сдержать моего счастья!
«Сдержит,
— Мы растем или уменьшаемся, — проговорил король, — в прямой пропорции нашей силе в представлении человечества. Некогда мы были гигантами и титанами, теперь мы просто высокие. Я не сомневаюсь, что вскоре люди совсем перестанут в нас верить. Ваша литература сделает из нас статуэтки, пригодные для украшения ваших садов.
Адмирал Солово ответил приятной улыбкой и подумал, что король, пожалуй, отстает от времени. Когда сомкнутые ряды эльфийской пехоты дали очередной учебный залп, он заметил, что в шеренгах было маловато стрелков.
— Вот еще одно несчастье, — сердитым тоном продолжил король, — это ваши сады! Повсюду, куда ни направится ваша родня, — сады. Зачем вечно лезть со своими усовершенствованиями в то, что дано вам от природы?
«Потому что это в нашей природе», — подумал Солово, однако ответил:
— Ваше величество, не мне защищать человечество. Я всего лишь купец, доставивший вам оружие.
Король повернулся к нему, желтые колючие глаза горели под козырьком бронзового шлема.
— И достаточно умелый для такого ренегата. Полагаю, что на этот раз мы сможем отплатить тебе целой страницей.
Адмирал Солово постарался сдержать восторг и бесстрастно оглядел тренировочный лагерь. Отсюда с высоты он мог видеть верхушки леса, разбегавшегося во все стороны едва ли не до бесконечности. До Рима было весьма далеко. Адмиралу еще не случалось настолько удаляться от пределов родной цивилизации. И с некоторым утешением он обнаружил, что ее отсутствие не особенно расстраивает его.
Внизу на поляне воины-эльфы выстрелили еще раз, терзая занавес леса. Солово приходилось видеть и более метких стрелков, однако он понимал, что это всего лишь начало. Отметив неловкость, с которой стрелки перезаряжали оружие, он поспешил предупредить следующий вопрос короля.
— Содержание железа абсолютно минимально. Дальнейшее увеличение содержания бронзы вызвало бы чрезмерное ухудшение характеристик оружия. Об отвращении вашего народа к железу мне прекрасно известно, но хотя бы в этом отношении вам придется потерпеть. Не забудьте — вы нанимали меня как искусного оружейника.
— Да, в этом деле вы мастера, — согласился король. — Память человечества о нас еще не настолько померкла, чтобы я мог разослать своих золотоглазых посланцев закупать мириады бронзовых ружей для долгоруких страшил. К тому же ты знаешь толк в деньгах и торговле. Твое высокое положение в Ватикане предоставляет нам великолепное прикрытие… как и отсутствие у тебя расовой лояльности. У нас не было более подходящей кандидатуры.
— Ваше величество излишне добры ко мне, — ответил Солово, слегка кланяясь.