Рим. Цена величия
Шрифт:
Вчера для нее забрезжила надежда, что Гай сделает ее своей женой, когда станет принцепсом. Но пока загадывать ей не хотелось.
– Ты уйдешь, Энния, если я дам тебе денег? Мне надо побыть одному. – Макрон выложил на стол кошель, который брал с собой к Ларе Варус. – У меня срочные дела.
– Опять накачаешься вином, вот и все твои дела. Ты был в сенате? Гай, я слышала от клиентов, сегодня блеснул речью, требуя увеличить земельный налог.
– Гай, Гай! Это имя не сходит у тебя с языка. Он справлялся обо мне?
– Нет, – ответила Энния, и ее цепкая маленькая лапка ухватила со столика кошель. Глаза ее округлились. – Спасибо,
– Знаешь, Калигула, наверное, в обиде на меня. Я не приехал на его помолвку.
У Эннии подкосились ноги. Она резко села в мягкую катедру:
– Что? Какая помолвка? С кем?
Лоб ее покрылся испариной. А как же обещание жениться на ней?
– С дочерью Марка Юния Силана, они на днях вернулись в Рим из Александрии. Я не видел ее.
– Но это невозможно! Почему он выбрал ее? Цезарь дал согласие?
– И давно. Калигула несколько лет упрашивал Тиберия вернуть семью Силана из ссылки. Он знаком с Юнией Клавдиллой еще со времен, когда его отец был в Сирии.
– Но это было больше пятнадцати лет назад!
– Не приставай, Энния! – Голос Макрона выдавал досаду. – Откуда я знаю, что на уме у этого ветреника. Я был так же поражен, как и ты. Уходи теперь, дай побыть одному и скажи, чтоб посетители расходились. Вели управляющему собрать для них корзинки с едой, пусть идут восвояси. Я никого не буду больше слушать. И позови мне Маркуса.
Потрясенная Энния ушла. У себя в спальне она разрыдалась, приказала со злости избить любимую рабыню и перебила все флаконы с благовониями.
Маркус зашел к Макрону:
– Господин, ты звал меня?
– Отправляйся к Гаю Цезарю и договорись о часе встречи с ним.
Курьер убежал. Невий остался в одиночестве. В раздумье он вышел на балкон. Яркое летнее солнце ушло с зенита, солнечные часы показывали пятый час. Макрон любовался Римом. Он любил этот вечный город, в котором чувствовал себя хозяином. Таинственная танцовщица будет принадлежать ему, он уверен, что рано или поздно отыщет ее. Если надо будет, то отберет ее у Гая силой, припугнув гневом цезаря, да и Калигула все равно скоро женится и, может, станет вести себя скромней. Он найдет любой способ добиться своего!
В этих гордых раздумьях незаметно пробежал час, и явился Маркус.
– Гая Цезаря нет во дворце, он выехал на прогулку на Аппиеву дорогу, – доложил он, еще не отдышавшись от быстрого бега с Эсквилина на Палатин.
– Что ж, пусть седлают мою лошадь, я встречусь с ним там.
В этот час на Аппиевой дороге собралась толпа прогуливающихся, оставивших прохладу портиков, где римляне пережидали жаркие часы дня. Макрон увидел множество блестящих экипажей и носилок. Его плохое настроение только ухудшилось при виде столь блистательного зрелища показной роскоши богатых патрициев. Два всадника из его свиты поехали вперед освобождать для префекта претория дорогу. Как тут можно кого-то найти?
Попадалось много знакомых лиц, сенаторов и всадников. Все приветствовали всемогущего префекта. К Макрону подъехал в разукрашенном эсседии старый Агриппа. После взаимных приветствий они заговорили о речи Калигулы в сенате. Невий едва прислушивался к словам старика, глаза его бегали по сторонам, выискивая наследника императора.
Мимо проплывали лица известных сенаторов, Макрон, уже совсем не слушая болтовню Агриппы, пренебрежительно смотрел им вслед. Этот, начальник мытарей, разбогател на сборе
С почтением приблизился один из клиентов и подал свиток с прошением, Макрон не глядя его принял. Проследовали высокие золоченые носилки, окруженные множеством рабов. На них величественно покоилась, прикрываясь широким зонтиком, известная куртизанка Пираллида в ярко-красной, вызывающе открытой тунике, расшитой цветами. Эта знаменитая гречанка наслаждалась своей славой самой искусной любовницы, привлекая всеобщее внимание во время ежедневных выездов. Сам Макрон, сразу после размолвки с Эннией, посещал ее уютный дом. Но ветреная Пираллида предпочла ему вскоре молодого патриция. Она отвесила учтивый поклон, но префект даже не глянул в ее сторону.
Проехав дальше, он неожиданно увидел множество зевак, стремившихся вперед. Возницы погоняли лошадей, стараясь опередить соседние экипажи. Возникла путаница. С Макроном поравнялся Луций Лициний, сам вместо кучера управляющий эсседием.
– Приветствую тебя, Невий! – воскликнул он. – Ты неважно выглядишь! Тебя не было на заседании в курии, и на форуме ты не появился.
– Куда все спешат? – поинтересовался Макрон, не обратив внимания на вопросы друга.
– Разнесся слух, что появилась новая красавица. Вон ее носилки – самые роскошные. Я тоже хочу увидеть это чудо, утверждают, что эта девушка прекрасна и величественна, как сама богиня любви.
Макрон разволновался. Он пришпорил коня и, невзирая на возмущенные крики, двинулся вперед, оставив Луция и своих преторианцев позади. Вскоре, пробившись через толпу, он сумел нагнать носилки, инкрустированные слоновой костью, которые медленно несли шестеро огромных нумидийских рабов. На высоченной горе подушек возлежала в гордой позе, опираясь на локоть, молодая девушка, белая рабыня несла над ней опахало. Сердце Макрона остановилось. Он узнал гетеру из лупанара Лары Варус.
Невий не решился подъехать и завязать разговор, как пытались многие молодые патриции. Они упражнялись в остроумии, отпуская эпиграммы по адресу своих друзей. Девушка вежливо улыбалась, лишь изредка добавляя меткое словечко к разговорам вокруг, выказывая острый ум. Некоторые импровизировали, удачно и нет, по поводу ее красоты и грации, получая в ответ летучие стишки, полные сарказма. Макрон заметил, что девушка кого-то высматривает в толпе. Несколько раз ее пристальный взор почтил вниманием и его хмурое лицо.
Она походила не на гетеру, а скорее на дочь богатого патриция. Одежда ее выглядела скромной, но и в то же время роскошной, шея, тонкие пальцы были унизаны множеством драгоценных браслетов и колец, но на рабах отсутствовали серебряные таблички с именем хозяев. Макрону было невдомек, что их просто не успели заказать у ювелира.
Макрон любовался ею, почтительно следуя на расстоянии. Как она прекрасна! Черные миндалевидные глаза с длинными ресницами, роскошные волосы цвета лунного золота в крупных кольцах, собранные в затейливую прическу, точеный тонкий нос и алые манящие губки, как спелые вишенки. Макрона передернуло от воспоминания, как их целовал той ночью Калигула. Кто же эта девушка? Не только он терялся в догадках, но и все присутствующие. Она отмалчивалась в ответ на все вопросы.