Римлянин 2
Шрифт:
Плотные линии двигались навстречу рассредоточенной формации легионеров, которые распределились в шахматном порядке, чтобы сильно не загораживать сектор обстрела для своих соратников.
Артиллерия ставила новые рекорды скорострельности, одна из пушек взорвалась, покалечив несколько человек. Такое бывает. Реновация орудий планировалась в следующем году, поэтому некоторые из пушек уже приближались к исчерпанию ресурса.
Шрапнель косила франко-баварцев как Смерть, но они, видимо, были готовы к такому обороту дел
— Артиллерия, подавить батареи противника! — решил Таргус.
Пушки сменили прицел и начали дубасить по артиллерии противника, расположившейся на ближайшем холмике с высотой около трёх метров от уровня пахотного поля.
Тут дистанция между формациями сократилась достаточно, и легионеры открыли огонь.
Пороховой дым при тактике стрелковых цепей уже не так сильно влиял на возможность прицельной стрельбы, что тоже было несомненным плюсом.
Ответный огонь франко-баварцев не оказал существенного эффекта, лишь сшиб с ног несколько легионеров.
Все уже знают, что легионеры стреляют с больших дистанций, чем могут солдаты других стран и дело не в пулях Миниуса, как оно может показаться. Дело в том, что только на стрелковую подготовку одного легионера Таргус тратит ровно 9500 рейхсталеров. Легионеры проводят на стрельбищах в сотни раз больше времени, чем те же франкские солдаты, это стоит дорого, но оправдывает себя вот в такие моменты…
Дистанция шестьсот пятьдесят метров, а франко-баварцы уже очень быстро теряют людей. Эффективная дальность их огня заканчивается где-то на 300–400 метрах, то есть у легионеров имеется 200–300 метров безнаказанного обстрела.
Прошлое и будущее военного дела сошлись в битве, и прошлое сразу начало проигрывать.
Вот франко-баварцы достигли эффективной дальности своей нарезных мушкетов и открыли залповый огонь.
Потери легионеров начали расти, но самое печальное для противника было то, что его потери всё это время не прекращались, а даже стали больше, так как легионеры начали бить ещё точнее.
Перестрелка продолжалась минут двадцать, а затем вражеский командующий начал соображать и отправил кавалеристов во фланговый обход.
Это могло сработать, не будь у Таргуса своих эквитов, выделенных из сил Марии Терезии. Они были единственным, чего не находилось в распоряжении легиона, поэтому из всей австрийской армии Таргус счёл ограниченно полезными только их.
Кавалерийский удар — это единственное слабое место стрелковых цепей, которые без скорострельного оружия просто не в состоянии его сколько-нибудь достойно отразить.
Проблему в будущем обычно решали полуавтоматическими винтовками и пулемётами, но сейчас она стояла особо остро, ввиду отсутствия подобных изделий в арсенале Таргуса.
Австрийские эквиты набрали разгон и поскакали на перехват вражеских кавалеристов, состоящих из дорогих по нынешним меркам кирасир и уланов,
Легионеры успели отстреляться по приближающимся кавалеристам несколько раз, прежде чем франко-баварских конников перехватили австрийские эквиты.
Завязался ближний бой.
— Сигналь держать дистанцию! — приказал Таргус.
Он увидел, что франко-баварцы подошли слишком близко. Ещё чуть-чуть и они решат, что штыковой удар — это отличная идея.
Легионеры без промедления развернулись и организованно побежали назад, разрывая дистанцию.
Со стороны, для неподготовленного человека, это выглядит дико: хаотичная масса одновременно отступает, не смешиваясь и не проявляя признаки паники.
При отступлении легионеров было наглядно видно реальные потери, которые исчислялись сотнями. А вот франко-баварцы оставляли за собой многие тысячи.
Перестрелка складывается явно не в их пользу, вражескому командующему это должно стать ясно в ближайшее время.
Но всё это было уже не слишком важно.
Таргус рассмотрел в подзорную трубу лавину кавалерии в разноцветной форме. Это иррегуляры Петра Ласси, более известные как казаки, нанесли удар по недобитым артиллеристам.
В лесу за пахотным полем уже выстроились формации русских.
Именно поэтому франко-баварцы были обречены с самого начала.
Легионеры отступили на приличную дистанцию и вновь развернулись к врагу. Это было что-то вроде парфянской тактики (3) в пешем исполнении. Артиллеристы тоже оперативно подсоединили конный буксир и убирались подальше, только без внезапных разворотов и залпов.
Австрийские эквиты сражение проиграли, но Таргус изначально не возлагал на них излишних надежд.
Франко-баварцы лишились артиллерии, кавалерии и какого-то процента пехоты, а ещё им в тыл зашли русские. Расклад аховый и безальтернативный.
Вражеский командующий увидел, что в районе его задницы скопились многочисленные противники, поэтому начал перестроение войск. Но вести по армии разносятся быстро, поэтому можно был увидеть, что какие-то подразделения с флангов самовольно покидают позиции.
В легионах с этим всё просто: отступив ты всё равно умрёшь, но не с почётом, в бою, а как последняя собака, забитым плетями до смерти.
Подобного уровня мотивации пока что не достиг никто из командующих войсками сопредельных стран, у них считается, что отступать — это позор, который можно пережить. У Таргуса отступление можно пережить только в том случае, если это часть плана сражения.
Русские войска двинулись в атаку сразу же, как заработала их артиллерия.
Этот коварный ход с ударом в тыл стал возможен только благодаря низкой осведомлённости франко-баварского командования о местности, а также волевому продавливанию Таргусом нетипичного плана атаки.