Римлянин. Финал
Шрифт:
Поэтому строятся броненосные крейсеры типа «Ютландия», проект которых предполагает установку двух орудий калибра 200 миллиметров в башнях основного калибра, десяти орудий калибра 150 миллиметров, в бортовых казематах и спонсонах, а также 15 орудий калибра 50 миллиметров, устанавливаемых на палубе.
Броню новых линейных кораблей, принятых на вооружение флота англосаксов, орудия калибра 150 миллиметров пробивают плохо, только на дистанции 4–5 кабельтовых, но бои и ведутся, в основном, на такой дистанции, поэтому у новых крейсеров
Осадный суперкрейсер «Кайзер Карл VI», тем не менее, нужен — как статусная вещь, демонстрирующая мощь Римской империи. Ну и задачи по опустошению вражеских побережий он будет выполнять просто отлично.
— Пошёл… — с придыханием произнесла Мария Терезия.
Корабль величественно сполз со стапелей и наполовину погрузился в воды Кильской бухты.
Все наблюдатели начали аплодировать и восторженно кричать — выглядело всё это очень впечатляюще, поэтому не оставило равнодушным никого.
«Может, следовало убрать эти крупнокалиберные орудия и установить средние калибры?» — спросил себя Таргус. — «Нет, лучше дождаться результатов испытаний „Ютландии“, а затем что-то думать и решать».
Карл Готфрид стоял рядом с Вильгельминой Прусской, выглядящей сейчас как образец скромности и кротости, и что-то объяснял ей с равнодушным выражением лица.
Одета прусская принцесса в чёрно-белое платье, в унисон с мундиром кронпринца — она прекрасно знает, что он любит практичность, поэтому платье простое, без лишних украшательств, в точном соответствии со шлезвигской модой.
«Хотя что такое „шлезвигская мода“ и где она?» — спросил себя Таргус. — «Это просто массовые фабричные изделия четырёх десятков типов для каждой половозрастной категории — иногда меняются детали, в соответствии с изменением модных веяний, но высокой модой это точно не назвать. Впрочем, чему я удивляюсь? Эту „высокую моду“ формируют люди, систематически обжирающиеся на шлезвигских столах…»
Особой красотой Вильгельмина, к сожалению, не отличается — записной красавицей её не назвать. Но что-то особенное в её внешности есть, во всяком случае, она не уродина, как многие представительницы монарших домов, страдающих от поколений инцеста.
Таргус отметил для себя высокий лоб, прямой нос, умные голубые глаза, тонкие губы, а также небольшой рост — примерно 160 сантиметров, что, в целом, соответствует среднему росту женщин Германии.
Впрочем, Карлу Готфриду, действительно, всё равно, потому что его больше интересуют политические последствия брака, а не то, как он будет жить с этой женщиной — в истории очень много прецедентов, когда аристократы просто не живут со своими жёнами. Ярчайшим примером служит Фридрих II, дядя Вильгельмины.
«Но в случае с Фрицем это потому, что он педераст», — подумал Таргус. — «Поэтому лучше, всё-таки, жить с женой, даже если не любишь, чтобы не заподозрили в чём-нибудь непотребном».
На торжественном спуске на воду «Кайзера Карла VI» присутствовали
Эти двое и подошли к Таргусу, когда суперкрейсер загудел двигателями и двинулся по Кильской бухте к выходу в Балтийское море.
— Это величайшее достижение, Ваше Императорское Величество, — после поклона сказала ему Луиза Амалия.
— Наверное, — пожал плечами император. — У меня таких много, но спасибо…
— Смотрю на этот корабль и вижу вашего отца, Ваше Императорское Величество, — сказал Фридрих II Марии Терезии. — Воистину, образец силы, стойкости и боевого духа.
— Я признательна вам за такую оценку, — улыбнулась императрица.
— Всё интересное уже произошло, — сказал Таргус. — Сейчас будет салют и бесплатные угощения, но это для граждан, поэтому предлагаю поехать в мой кильский дворец и обсудить насущные вопросы.
— Не вижу причин возражать, — улыбнулся Фридрих II.
— Дорогая, составь, пожалуйста, компанию Луизе Амалии, — попросил император. — Мы с Фридрихом поедем на старой машине.
— Хорошо, любимый, — улыбнулась Мария Терезия. — Готфрид, ты поедешь с нами или?..
Кронпринц сделал жест в духе «Не сейчас!» и медленно повлёк за собой прусскую принцессу — вероятно, хочет прогуляться с ней по набережной. Естественно, за ними сразу же пошёл контуберний палатинских гвардейцев.
Таргус сел в свой старый Эрлах.1, причём на место водителя — ему начало нравиться ездить самостоятельно, потому что модернизация узлов пришла к закономерному упрощению управления. Это тот же автомобиль, но он отличается от себя четырнадцатилетней давности тем, что «начинка» его полностью заменена.
Мария Терезия с Луизой Амалией сели в Эрлах.7, отличающийся от первой модели чуть большим комфортом и невероятной роскошью отделки. За последнее этот автомобиль и не нравится Таргусу — они превратили его, по воле Марии Терезии, в мобильные императорские покои, начисто убив дух транспортного средства.
Фридрих II сел в переднее пассажирское кресло и уставился в лобовое стекло. Ему до сих пор страшно ездить на безлошадном транспорте, но Таргусу он уже давно доверяет.
Машина бесшумно тронулась.
— Нам ехать двадцать минут, поэтому давай быстро к делу, без расшаркиваний и раскачки, — произнёс Таргус, выезжая на улицу IX-го легиона «Социис». — Что ты хочешь за Вильгельмину? Твой дипломат выразился очень неясно и намекнул, что это должен быть разговор тет-а-тет.
— Я хочу немногого, — ответил на это король Пруссии, держащийся за ручку безопасности, закреплённую над боковым окном. — В первую очередь — гарантии неприкосновенности Пруссии. Во вторую очередь — военная помощь на Филиппинах. Местные жители оказались гораздо более серьёзной проблемой, чем все думали.