Римская армия эпохи Ранней Империи

Ле Боэк Ян

В первую очередь необходимо было полностью изолировать осажденных. Для этого их окружали стеной, называемой окружной, которая могла состоять только лишь из простого земляного вала — agger¹¹⁶. Этот палисад чаще всего дополняется рвом и частоколом, который скреплялся переплетением тростника¹¹⁷, воспроизводя таким образом уже описанное «элементарное укрепление». Под Иерусалимом Тит велел построить стену длиной 7,85 км, начинавшуюся от его ставки и кончавшуюся там же¹¹⁸. Раскопки Мазады, подтвердив сведения Иосифа Флавия¹¹⁹, позволили обнаружить подобную же постройку длиной 3,65 км. И если римляне опасались прибытия армии на помощь осажденным, как это было в случае с Цезарем под Алезией, то они защищались извне вторым рядом укреплений, еще длиннее

первого — «контрокружной стеной».

Столь большие усилия говорят о заботе командования по защите своих людей и уменьшении потерь. В этом состоит вторая цель полководца. Для ее достижения римляне располагали прежде всего готовыми элементами укреплений — деревянными плетнями и щитами, за которыми укрывались воины¹²⁰. Использовались также подвижные средства защиты, позволявшие приблизиться к стене вражеского города и известные под двойным названием — «черепаха» (testudo) и «мышка» (musculus). Речь идет о галереях¹²¹, чаще всего поставленных на колеса, крыша которых была значительно укреплена металлическими пластинами и кусками кожи.

Но третьей и важнейшей целью римского полководца оставалось взятие города. Если город отказывался сдаться, приходилось идти на приступ. Но перед этим нужно было решить несколько проблем. В частности, укрепленный город имел, как правило, ров, засыпать который чаще всего не представлялось возможным за недостатком времени. Поэтому сооружали штурмовую площадку — узкую перемычку из земли и камней, выдвинутую как можно выше. При осаде Иерусалима¹²² Тит велел построить как минимум пять штурмовых площадок, под Мазадой¹²³ была только одна, ее остатки обнаружили археологи (илл. XXVIII, 25). В определенных случаях, если площадка чрезмерно узкая, говорят о «штурмовом мостике»¹²⁴.

Стена сама по себе представляет основное препятствие. Но ее можно попытаться разрушить, по крайней мере, в одном месте. Чтобы проделать в ней брешь, существует несколько способов — либо ее разрушают киркой или тараном, укрываясь в «черепахе», либо ее поджигают, заполнив стружками и хворостом отверстия, предварительно проделанные в облицовке¹²⁵, либо же, наконец, под нее подводят подкоп¹²⁶. Рытье подземного хода позволяет, кроме того, обойти препятствие и проникнуть в город. Враги Рима также порой пользовались этим средством. Так, в Дура-Европос¹²⁷ на глубине нескольких метров от уровня земли найдено тело солдата, убитого персами в середине III в. н.э. Можно также овладеть фортификационными укреплениями, построив башни¹²⁸, порой обшитые железом и поставленные на колеса; они служат пунктами наблюдения и площадками для стрельбы; на них размещаются тараны и лестницы или перекидные мосты, используемые для решающего штурма.

Наконец, следует назвать такой редко упоминаемый и еще реже исследуемый тип сооружения, как «лапа» (bracchium)¹²⁹. Тит Ливии яснее всего говорит, с чем мы имеем дело. В 438 г. до н.э. Ардея была осаждена войсками; римская армия, пришедшая на помощь, окружила последних и построила две «лапы», чтобы сообщаться с городом¹³⁰; но есть кое-что и более очевидное. Известны сооружения, к которым применялось это название. Три «Длинных Стены», построенные после Персидских войн, которые соединяли Афины с Пиреем, также определялись тем же автором как bracchia¹³¹; Фронтин тоже¹³² подтверждает такую интерпретацию. Мы, следовательно, будем называть bracchium «оборонительную линию» (стену), соединенную с «оборонительным пунктом» (городом или лагерем). Двойная «лапа» позволяет обеспечить безопасность пути сообщения, простой или одинарный bracchium представляет собой препятствие для эффективного окружения, например, если он связывает лагерь с рекой. Можно задать себе вопрос, не этот ли вид сооружений мы видим в одном месте Колонны Траяна¹³³?

Добавим в заключение, что римские солдаты располагали самыми разнообразными формами «черепах»¹³⁴, чтобы защищаться во время работ или в момент штурма и чтобы предотвратить разрушение орудий (таранов и т.п.). Это удивительное разнообразие сооружений подтверждает вывод, уже сделанный в отношении римской армии — она обладала высокой степенью техничности. Стратеги античности хорошо сознавали значение

этих средств. Ссылаясь на великого полководца середины I в. н.э., Фронтин¹³⁵ ясно говорит: «Согласно Домицию Корбулону, нужно побеждать врага заступом, т.е. с помощью работ».

Штурм (илл. XXIX. 26)

Если рассмотренные выше работы не вызывают среди осажденных испуга, достаточного, чтобы привести к сдаче, остается только одно средство — бой. Непохоже, чтобы римляне регулярно практиковали общий приступ одновременно со всех сторон. Им казалось предпочтительным выбрать наиболее слабое место в укреплениях¹³⁶, перед которым сооружалась штурмовая площадка.

После этого начиналась «артиллерийская подготовка»¹³⁷, имевшая тройную цель: причинить дополнительные повреждения укреплениям, вызвать потери личного состава у противника и ослабить его моральный дух. Имелись орудия (tormenta)¹³⁸, пускавшие дротики и стрелы¹³⁹ (некоторые из них были зажигательными)¹⁴⁰ или камни (илл. XXIX. 27). Такие орудия, кроме того, использовались на море в морском бою и на суше в регулярном сражении. В случае осады они действовали с обеих сторон, по крайней мере, обычно. Защитники города ставили их на стены и башни; осаждающие использовали орудия на колесах или на военных кораблях, когда они атаковали порт. Подвижная «артиллерия», которая была в основном позаимствована из Греции, основывалась на силовом принципе. В предварительно перекрученную веревку из конского волоса вставлялся рычаг, который еще более увеличивал перекрученность; когда плечо рычага отпускали, высвобождалась значительная энергия. В 1902 г. император Вильгельм II велел восстановить римские метательные орудия: с 50 м стрела попадала в центр мишени, а вторая раскалывала на две части первую! С 340 м стрела длиной 60 см пробила насквозь доску толщиной 2 см.

Однако римская артиллерия ставит непростую проблему, так как нелегко дать название каждому орудию, тем более что и исследования по этому вопросу, как представляется, не были исчерпывающими (см. примеч. 5 на с. 205). В настоящее время историки, судя по всему, сходятся во мнениях относительно некоторых определений. В I в. каждая центурия имела катапульту — это название носило орудие, пускавшее стрелы, — и баллисту, чтобы метать камни. Во II в. слово «баллиста» служит для обозначения орудия, которое использует одновременно дротики и ядра, а в IV в. первоначальное значение этих терминов поменялось. Кроме того, маленькая катапульта называлась «скорпионом», маленький «скорпион» — «онагром»¹⁴¹, а колесное орудие — карробаллистой. Наконец, согласно Вегецию, легион использовал десять онагров (по одному на когорту) и пятьдесят пять карробаллист (по одной на центурию).

Перейдем от рассмотрения легиона к пятидесяти пяти центуриям. Однако надо отметить, что все специалисты по метательным орудиям без различия обозначаются в надписях словом ballistarii. Кроме того, Цезарь¹⁴² говорит о катапультах, которые мечут камни, и баллистах, которые посылают на врага бревна. Может быть, следует поискать в другом месте? Различие могло заключаться в том, что одни орудия предназначались для стрельбы прямой наводкой (катапульты), а другие — для навесной стрельбы (баллисты), если только этот последний термин не приобрел обобщающего значения. Добавим в конце, что большая часть метательных орудий использует кручение, а отдельные приводятся в действие с помощью металлических пружин.

Известны и иные виды орудий, которые также входят в число tormenta. Их обслуживание является обязанностью легионной пехоты¹⁴³. Стену пробивают с помощью гелиополы¹⁴⁴ или таранов; или также пытаются выломать ворота¹⁴⁵. Иосиф Флавий описывает одно из таких чудовищ, использованных при осаде города Иотапата (см. III. 7. 19): «Это чудовищная балка, похожая на мачту корабля, и снабженная крепким железным наконечником в форме головы барана — отсюда его название. Посередине подвешена на тросах, как коромысло весов, к другому бревну, которое опирается каждым концом на вбитые в землю столбы. Оттягиваемый назад множеством людей, а затем вновь толкаемый вперед теми же людьми, которые наваливаются на него всем своим весом, объединяя усилия, таран потрясает стену своей железной головой. И нет такой прочной башни, нет столь толстой стены, которая могла бы, даже выдержав первый толчок, сопротивляться повторным ударам “барана”».