Римская армия эпохи Ранней Империи

Ле Боэк Ян

Расходы римского государства на выплату жалованья (в миллионах денариев в год)

Чтобы представить себе величину таких расходов, можно сравнить их, например, с теми, которые были выделены для выплаты императорским прокураторам в эпоху Траяна³⁴: при этом принцепсе двадцать один из чиновников получал 60 тыс. сестерциев в год, двадцать девять — 100 тыс., тридцать четыре — 200 тыс., что составляет ежегодную выплату в 2,74 млн денариев. Таким образом, видно, что армия фигурировала в государственном бюджете как одна из самых важных статей расходов. Императорские финансы постоянно находились в колеблющемся состоянии. В случаях срочной надобности приходилось прибегать к крайним средствам: «История Августов» сообщает нам, что Марк Аврелий вынужден был продавать свою посуду³⁵.

Макрин в 217 г. писал в сенат о трудностях, которые он испытывал по поводу трат³⁶. «Не говоря уже о тех выгодах, которые они (солдаты) получили от Севера и от его сына, было невозможно, — говорил он, — выплатить им жалованье в полном объеме и с теми высокими выплатами, которые они получали, но нельзя было и не выплатить его». В обычное время было невозможно иметь в своем распоряжении больше людей, чем уже имелось. Или же для этого надо было снизить жалованье, но так как именно оно являлось одной из основных притягательных черт военной службы для молодых людей, такого рода меры привели бы к принесению качества в жертву количеству. Таким был выбор, сделанный Диоклетианом.

Дополнительные доходы

Но этим дело не ограничивалось. Если жалованье составляло главную часть дохода солдата, оно все же не было его единственным источником. И прежде всего, как и некоторые трудящиеся в наше время, римские военные получали премии, компенсацию расходов на фураж для конников³⁷, на гвозди для башмаков у пехотинцев и на обувь для остальных солдат (clavarium³⁸ et calciarium³⁹). Кроме того, в момент отставки, ветеран получал свои сбережения, которые он вынужден был делать, а также praemia militiae, равные 3 тыс. денариев при Августе и 8250 в 212 г.⁴⁰ Плюс.к этому как каждый гражданин солдат обладал правом наследовать деньги и пользоваться имуществом своей супруги, не считая того, что родители могли выделить ему подъемные (viaticum) в 75 денариев, когда он вступал в армию⁴¹.

И даже более того. Наибольший доход составляли исключительные и внеочередные выплаты, которые производились в двух случаях. Во время войны войска приступали к взиманию поборов в римских владениях. Обложения часто расценивались гражданским населением как чрезмерные, и оно подавало жалобы императорам⁴². «Рескрипт из Скаптопары», упомянутый в надписи⁴³, найденной на границе Фракии и Пеонии, содержит обращение, адресованное в 238 г. императору Гордиану III жителями, сетующими на грабежи, учиняемые проходящими войсками.

Затем во вражеской стране военное право допускало мародерство, и многочисленные тексты говорят о больших размерах военных трофеев: «Все то, что мы берем у врага, — по словам юриста Гая⁴⁴, — становится нашим с точки зрения естественного права» — обычай требует, чтобы «добыча в городе, взятом штурмом, принадлежала солдатам, а в городе, который капитулировал, — командующим»⁴⁵: в первом случае солдаты сохраняют то, что завоевали, во втором — офицеры становятся собственниками благ, принадлежавших тем, которые сдались на их милость. Таким образом, можно проследить в разных обстоятельствах величину добычи⁴⁶. После взятия Иерусалима, «в то время как святыня горела, римляне грабили все, что им попадало под руку». Эта победа имела следствием то, что «все солдаты до того были нагружены добычей, что в Сирии золото продавалось на вес, за половину его изначальной стоимости»⁴⁷. На Колонне Траяна⁴⁸ изображены солдаты, которые после успешного завершения осады Сармизегетузы тащат сундук и тяжелые узлы; рельеф рассказывает также о знаменитом «золоте даков». На Колонне Аврелия⁴⁹ можно увидеть множество сценок, где военные уводят в полон скот и женщин. А Септимий Север обещал своим солдатам необычайный подарок — разграбление столицы Парфии⁵⁰.

В мирные времена императоры иногда осыпали солдат необыкновенными щедротами. Так, Август не забыл о них, составляя свое завещание⁵¹; Александр Север повелел раздать им одежду⁵². Подобные милости быстро вошли в привычку (liberalitates и donativa); кончилось тем, что они стали считаться чем-то совершенно обыденным и нормальным, и их ожидали, особенно в начале каждого царствования. Возникает единственный вопрос, требующий ответа — все ли военные имели на это право, или только преторианцы? На практике список облагодетельствованных варьировался в зависимости от обстоятельств, и редко какой император осмеливался отказывать воинам в их чаяниях, как поступил по образцу Гальбы, который заметил однажды, что он «имеет обыкновение нанимать солдат, а не покупать»⁵³.

Donativa и liberalitates

* Le Bohec Y. // Bull. Comm. Trav. Hist. 1984. P. 50.

Все

виды доходов превращали военных в людей относительно зажиточных, чье присутствие повышало средний уровень благосостояния в этой зоне. Военные играли в ней роль двигателя, причем в прямом смысле слова, так как именно они служили движущим началом механизма — с одной стороны, государство собирало деньги с частных лиц, чтобы платить солдатам, с другой — те же частные лица получали назад деньги вследствие расходов, которые совершали принадлежащие к армии потребители.

Но с точки зрения чисто экономической, следует остерегаться всякого излишнего оптимизма. Люди, которые жили в первые три века нашей эры, совершенно не зная финансовых механизмов, совершили множество ошибок из которых можно выделить по крайней мере три. Прежде всего, и это мы видели, государство вело себя как «плохой патрон»: повышение выплат очень отдаленно соотносилось с кривой цен, что вызывало весьма серьезные дефляционные тенденции (не следует сводить экономическую конъюнктуру Ранней империи к одному только инфляционному направлению, безусловно, реально существовавшему и доминировавшему, но не позволяющему объяснить все). Во-вторых, значительность сумм, вложенных в армию, сделала равновесие между доходами и расходами хрупким, что создало настоящую монополию в бюджете в разделе расходов. Наконец, обычаи и коллективное мышление толкали солдат к накопительству. Значит, часть наличной денежной массы была «заморожена», и таким образом, исключена из общего экономического оборота. Власть, однако, поощряла эти обычаи: обязательные (250 денариев⁵⁴)и добровольные взносы были сложены в знаменных палатках, которые тем самым служили как бы сберегательной кассой, но такой, которая сама ничего никуда не вкладывала и не давала процентов — это были seposita и deposita, за которыми следили signiferi⁵⁵. Но все же солдатские жалованья не переставали играть значительную экономическую роль в районах, где они тратились.

Солдаты как потребители

Действительно, военный лагерь представлял собой значительный рынок⁵⁶, и гражданские лица это хорошо осознавали.

Прежде всего, следует отметить тот факт, что вопреки господствующим представлениям, солдаты имели разнообразный рацион⁵⁷. Конечно, как и для всего населения вплоть до XVIII в., зерновые составляли в нем основную часть. Так, один легион потреблял за шесть месяцев 180 т зерна, равных урожаю с 8 га. Но к этому надо прибавить значительное количество мяса, рыбы, морепродуктов, овощей, фасоли и чечевицы, других продуктов и также вина.

Снабжение лагеря было изначально облегчено зарождавшейся интендантской службой, а в дальнейшем введением в действие того, что потом получило название «военная аннона»⁵⁸. В этой области остается еще несколько темных пятен. Начиная с эпохи Траяна (Ж.Гей)⁵⁹ часть жалованья была заменена натуральным довольствием. По мнению Д. ван Бершема⁶⁰, это нововведение принадлежит Септимию Северу, который установил новый налог. Оно было усовершенствовано Каракаллой и систематизировано во времена Гордиана III⁶¹. Правомерна другая версия, что речь идет не о дополнительном обложении, но о части старой анноны, которая взималась в пользу армии⁶². Оружие представляло еще одну очень значительную трату для солдат, которые должны были вооружаться сами⁶³, чем отличались от современных армий. В I—II вв. каждый военный платил за свою экипировку, но уже в III в. государство ее предоставляло, при этом вычитая стоимость из жалованья военных⁶⁴. Одежда и палатки также не выдавались⁶⁵. Кроме того, армия использовала вьючных животных, тягловых быков на prata (позднее мы вернемся к этому термину), верховых животных — лошадей и верблюдов⁶⁶. В конце концов солдаты вели себя так, как любой относительно зажиточный потребитель. Об этом свидетельствуют документы, по которым воины совершают различные покупки, как, например, в случае военного из XIII Сдвоенного легиона, который приобрел рабыню-критянку⁶⁷.

Бывшая в ходу регламентация, впрочем, стимулировала траты. Существовало два варианта — покупка, сделанная частным лицом, либо войсковой единицей в качестве юридического лица. Во втором варианте командир производил оплату по приказу прокуратора (probatio, затем signatio) из фонда, депонированного в quaestura⁶⁸. Солдаты и ветераны пользовались льготами⁶⁹, например, освобождением от податей. Изначально они не платили военных налогов (трибута) и не несли общественные повинности (munera publica). Начиная с правления Домициана⁷⁰, льготы распространились на portorium и vectigal (таможенные пошлины и земельный налог) и коснулись военного, его жены, детей и родителей. Все эти привилегии были перечислены в реестре ветеранов в Египте в ходе своего рода переписи, которая называлась греческим термином epikrisis⁷¹ Все же некоторые косвенные налоги должны были выплачиваться государстру, в частности munera patrimonii — налоги, связанные с родовым земельным владением.