Римские императоры. Биографический справочник

Грант Майкл

Учитывая огромный интерес Валентиниана к религиозным вопросам, есть все основания полагать, что он оказывал всемерную поддержку «Сикстинскому возрождению» в архитектуре, названному так в честь папы Сикста III, который занимал святой престол в 432—440 гг. Это течение, стремившееся к возрождению античных форм, нашло наиболее блестящее выражение в римской церкви Санта Мария Маджоре (называемой также Либериевой Базиликой, хотя церковь папы Либерия, воздвигнутая в 352—366 гг., находилась где-то в другом месте). Просторное внутреннее помещение базилики сохранилось в первозданном виде до нашего времени, сорок колонн разделяют его на широкий неф и боковые приделы. Между верхними окнами располагались сорок два мозаичных панно (двадцать семь из них сохранились до наших дней). Каждая мозаика представляла собой красочную классическую иллюстрацию к какому-нибудь эпизоду Ветхого Завета — наиболее древний сохранивщийся цикл подобного рода, возможно, позаимствованный из иллюстрированных книг. Другие мозаики, помешенные на триумфальной

арке, которая отделяет алтарь, посвящены младенчеству Иисуса и уделяют особое место роли Девы Марии, чей титул «Богоматери» был торжественно подтвержден Третьим Вселенским Собором в Эфесе.

Однако столицей империи теперь был не Рим, а Равенна, и по инициативе Галлы Плацидии ее тоже украсили произведениями архитектурного и изобразительного искусства по образцу великих художников Константинополя, дабы город превратился в подлинную имперскую резиденцию, достойную этого названия. О том, как выглядела большая церковь Святого Креста, построенная в 425 г. и имевшая в соответствии с названием крестообразную форму, известно только по раскопкам. Однако сбоку от протяженного нартекса обнаружилось маленькое куполообразное строение с цилиндрическим сводом, которое сочетает в себе черты императорской гробницы и часовни мученика и известно под названием мавзолея Галлы Плацидии. В действительности там находились останки не только ее, но и ее мужа, Констанция III, и сводного брата Гонория. Изнутри здание украшено мозаиками, выложенными на небесно-голубом фоне. Над входом изображен Добрый Пастырь со своим стадом, на противоположном тимпане — сцены мученичества святого Лаврентия, а по бокам — волы утоляют жажду из Святого источника. Подобно мозаикам в римской церкви Санта Мария Маджоре, эти изображения уже носят в себе черты того, что впоследствии превратилось в знаменитое декоративное искусство Византии, но в то же время они сохраняют скульптурную точность, глубоко укоренившуюся в традиционном греко-римском реализме.

Дальнейшее развитие этого стиля можно проследить по другой религиозной постройке в Равенне, Баптистерию — восьмиугольному зданию, построенному или перестроенному около 400 г. Во время епископства Неона над ним возвели купол. Его многоцветная образная мозаика, которой украшено все внутреннее помещение, целиком посвящена обряду крещения. Фигуры и здесь изображены классически, их одежды свободно ниспадают в соответствии с позами, но ноги больше не касаются земли, а стебли акантов, отделяющие одного святого от другого, подверглись сильной стилизации: натурализм эллинистической традиции смешивается с формальными восточными мотивами, создавая полноценный византийский стиль, который должен был окончательно проявиться в самом скором времени.

В правление Валентиниана III были приняты важные гуманные законы; хотя в них тактично выражалось сочувствие состоятельным людям, которые вынуждены нести тяжелое финансовое бремя Империи, они предусматривали меры, направленные на защиту беднейших слоев от их посягательств. Был приостановлен сбор налогов, чтобы смягчить тяготы сельских читателей и предотвратить сокращение населения; отменены карательные меры, налагаемые сборщиками налогов. Более того, в указе даже признавалось, что иные бюрократы «напускают столько дыму своими подробными расчетами, что доводят их до полной непроницаемости*. Но мало какие из этих указов могли быть должным образом исполнены. Что касается самого императора, можно только догадываться о степени его личного участия в принятии подобных мер. Ибо помимо религиозных вопросов и одного несомненного вмешательства в государственные дела (речь идет о безрассудном убийстве Аэция) он не проявлял никакого желания участвовать в управлении государством.

Зато Валентиниана очень заботило то, как наиболее приятно провести время. Он был неплохим бегуном, умелым наездником и лучником — по крайней мере это утверждает Веге-ций, посвятивший ему свое исследование по военной науке. Валентиниану III нравилось общество астрологов и чародеев, и, несмотря на внешнюю привлекательность его жены, Лици-нии Евдоксии (на которой он женился в Константинополе в 337 г.), он, как утверждают, то и дело позволял себе любовные связи с чужими женами.

И все же Валентиниан пробыл на престоле не менее тридцати лет. Более того, несмотря на ничтожность его личности, его смерть имела катастрофические последствия, так как она означала конец династии, в течение длительного времени обеспечивавшей в меру своих сил устойчивость Западной империи. С уходом этой династии конец Империи был уже не за горами.

Часть девятая.

Выживание Востока и падение Запада

МАРЦИАН

450-457 гг.

Марциан (император на Востоке, 450—457 гг.), родился в 392 г. Он был сыном фракийского или иллирийского солдата и сам стал солдатом, завербовавшись в армию в Филиппополе. В 421 г. он принял участие в военной операции против персов (во время которой заболел), а впоследствии стал младшим

офицером (protector domesticus). Затем в течение пятнадцати лет он служил командиром полка под началом Ардабурия Старшего и его сына Аспара, главных военачальников Феодосия II; в 431—434 гг. он был одним из офицеров Аспара в Африке, где его взяли в плен, но вскорости освободили.

Когда Феодосий умер, у него не было наследника мужского пола, он не назначил соправителя или преемника, и правительство в Константинополе должно было по закону перейти в руки восточного императора, Валентиниана III. Однако восточный двор да и население этой части Империи могли выступить против такого решения. К тому же это, как предполагали, шло бы вразрез с желанием самого Феодосия, который на смертном одре, в присутствии Аспара (тогда уже главнокомандующего, magister militum; его приверженность арианству не позволяла ему самому стремиться к престолу), как сообщают, говорил Марциану: «Мне открыли, что ты будешь править после меня». Именно так и случилось — с одобрения могущественной сестры Феодосия, Пульхерии. Более того, поскольку Марциан был вдовцом, Пульхерия согласилась стать его второй женой, хотя и фиктивно, поскольку принесла клятву хранения невинности. Таким образом, основанная Валентиниа-ном I династия формально сохранялась на Востоке, по крайней мере, на время еще одного правления.

Первым деянием Марциана была казнь непопулярного советника Феодосия II, Хрисафия. Его собственными главными советниками, кроме его решительной супруги, были министр (magister officiorum) Евфимий и префект претория, Палладий. Весьма значительную роль также играл Анатолий, патриарх

Константинопольский. Именно он вместе с Пульхерией был вдохновителем Четвертого Вселенского собора в Халкедоне, в 451 г., который сьпрал огромную роль в последующей религиозной и политической истории. На Собор съехалось множество людей, среди них и представители папы. Отступив от решений предыдущих Соборов и вернувшись к сложившимся раньше учениям, Халкедонский Собор объявил Христа совершенным Богом и совершенным человеком, единым с Отцом и Святым Духом. Две его ипостаси, божественная и человеческая, едины и неизменны. Эти определения удовлетворили Марциана и Пульхерию и легли в основу религиозного учения восточной православной церкви. Однако они не были приняты двумя восточными провинциями, Сирией и Египтом, где большую часть населения составляли монофиситы — те, кто верили, что Христос существует в одной, а не в двух ипостасях. Хотя решения Собора тактично включили в себя учение папы Льва I, они тем не менее расширили уже существовавший разрыв восточной и западной церквей. Главным покровителем этого собрания, наряду с самой Пульхерией, был патриарх Анатолий, доказывавший, что его константинопольская епархия должна быть второй по значению в христианском мире. Он изложил эти претензии в такой форме, которой папа никак не мог принять. Собор во время голосования, призванного подтвердить главенство патриарха над восточными епископами, воспользовался этой возможностью, чтобы расширить свою юрисдикцию. Посланники папы, а впоследствии и сам папа были против такого ведения дел патриархом, чье присутствие в Константинополе, где он мог завоевать поддержку восточных императоров, делало его серьезным соперником Рима. Более того, папа Лев I был недоволен, потому что нарушенная клаузула (статья договора) не оказывала должного уважения уникальному в своем роде апостольскому характеру Римской епархии, а это его представители постоянно подчеркивали. Так или иначе, но был сделан решающий шаг для того, чтобы увеличить уже существовавший разрыв между католиками и православными, величайший раздел, который когда-либо претерпевала христианская церковь.

Пульхерия умерла в 423 г., оставив все свое достояние бедным. Вдобавок к организации ею в Халкедоне Собора она пожертвовала средства на строительство нескольких важных зданий в самом Константинополе. Одним из них был восьмиугольный храм (ныне почти исчезнувший) Богородицы в квартале медников, Халкопратиях. В другой церкви, Богородицы Одигитрии, Ведущей к Победе, хранилась рака, которая, как считалось, исцеляет слепых, а в прилегавшем к ней монастыре — икона Девы Марии, которая, как говорили, была написана святым Лукой и прислана императрице из Иерусалима ее золовкой.

Правление Марциана было настолько лишено всяческих военных и политических потрясений, сопровождавших отделение Западной империи, что потом, по прошествии времени, его стали считать Золотым Веком. Правда, его отношения с Западной империей не были совершенно безоблачными, потому что Валентиниан III поначалу не признавал его вступление на престол (хотя впоследствии и согласился с ним). Более того, после смерти Валентиниана, Аспар отговорил Марциана от вмешательства в дела Рима с целью предотвратить разграбление города вандалами — упущение, которое произвело дурное впечатление на Западе. А когда он даровал часть Паннонии остготам, а земли вокруг Тиссы — другому народу, гепидам, его обвинили в том, что он вторгся на поп>аничные земли между Восточной и Западной империями. В пределах его собственной, восточной части происходили лишь незначительные беспорядки, в частности пустынях Сирии и Южного Египта. Марциан осмотрительно предпочитал на задевать персов, а когда армяне сопротивлялись попыткам последних заставить их отказаться от христианских верований, он убедил персидского царя Йеэдегерда II в том, что тот не должен опасаться враждебных действий со стороны римских войск.