Римские историки IV века

Неизвестен 3 Автор

LXXXI

Марк Туллий Цицерон

Марк Туллий Цицерон родился в городе Арпины270, был сыном римского всадника, а род свой вел от царя Тулла Аппия. (2) В молодые годы он проявил свое красноречие и свободолюбие, выступая на процессе Росция271 [Америйского] против сулланцев. Опасаясь преследования с их стороны, он уехал в Афины учиться272; он усердно слушал Антиоха, философа из Академии, а для обучения красноречию отправился оттуда в Малую Азию, а потом на остров Родос, где был учеником весьма красноречивого в то время ритора грека Молона, который, говорят, плакал оттого, что из-за Цицерона Греция лишается своей славы красноречия. (3) Должность квестора273 Цицерон проводил в Сицилии. Во время своего эдильства он добился осуждения Гая Верреса за вымогательство274, в должности претора275 он очистил Киликию от разбойников. (4) Будучи консулом, он казнил участников заговора Катилины276. Впоследствии из-за ненависти к нему Клодия277, подстрекаемого Цезарем и Помпеем, которых Цице-{221}рон, подозревая в стремлении к единовластию, обличал с такой же независимостью, как раньше сулланцев, он был отправлен в изгнание, причем это решение поддержали и подкупленные консулы Пизон и Габиний278, которые за эту услугу

получили в управление провинции Македонию и Азию. Вскоре, однако, он вернулся по ходатайству самого Помпея279, с которым он и объединился в гражданской войне. (5) Когда тот оказался побежденным, Цицерон получил прощение Цезаря, а после убийства Цезаря покровительствовал Августу, Антония же объявил врагом [отечества]. (6) Когда же Цезарь280, Лепид и Антоний заключили между собой союз (триумвират), то оказалось, что согласие между ними может быть утверждено лишь, если Туллий будет убит. (7) Он (Цицерон) отдыхал в Формиях, куда и были подосланы Антонием убийцы; Цицерон узнал об угрожающей ему опасности по наблюдениям полета ворона, но был убит во время своего бегства. Голова его была доставлена Антонию.

LXXXII

Марк Брут

Марк Брут во всем подражал дяде своему, Катону. В Афинах он учился философии, на острове Родосе - красноречию. (2) Он увлекался мимической актрисой Киферидой вместе с Антонием, а потом Галлом. (3) Но квестором Цезаря поехать в Галлию не захотел, так как тот не нравился никому из добропорядочных людей. (4) Брут был в Киликии с Аппием Клавдием, но когда тот был обвинен в вымогательстве, сам Брут не был задет ни одним позорящим [его] словом. (5) Во время гражданской войны он был вызван из Киликии Катоном и последовал за Помпеем. После его поражения он получил прощение Цезаря и в качестве проконсула управлял Галлией281, однако вместе с другими заговорщиками и он участвовал в убийстве Цезаря в Курии. (6) Из-за ненависти ветеранов [Цезаря] он был послан в Македонию, был побежден Августом на поле брани при Филиппах, и сам подставил свою шею под секиру [раба] Стратона.

LXXXIII

Гай Кассий Лонгин

Гай Кассий Лонгин был квестором Красса в Сирии282, после гибели которого собрал остатки его войска и вернулся в {222} Сирию. (2) На реке Оронте он победил царского военачальника Осака. (3) Затем за то, что нечестно торговал сирийскими товарами, получил прозвище Кариота283. (4) В качестве народного трибуна он нападал на Цезаря. (5) В гражданской войне был на стороне Помпея, командовал флотом. От Цезаря он получил прощение, однако вместе с Брутом был организатором заговора [против него] и во время убийства какому-то заколебавшемуся крикнул: "Бей, хоть через меня!" После этого, собрав большое войско, он соединился с Брутом в Македонии и потерпел поражение от Антония на полях при Филиппах. Думая, что Брута, который раньше одолевал Цезаря, постигла такая же участь, он подставил свое горло для удара отпущеннику Пиндару. Услыхав о его смерти, Антоний, говорят, воскликнул: "Я победил!"

LXXXIV

Секст Помпей

Секст Помпей, побежденный в Испании при Мунде, потеряв брата284, собрал остатки войска и переправился в Сицилию; там, разбив двери тюрем [и вооружив заключенных], он завладел [с их помощью] морем. (2) Прервав подвоз продовольствия, он затруднил положение Италии и, так как имел успех на море, объявил себя сыном Нептуна и умилостивил его, принеся в жертву быков с позолоченными рогами и коня. (3) Заключив мир, он пировал с Цезарем и Антонием на корабле и при этом остроумно сказал: "Вот мои карины!", - дело в том, что в Риме Антоний захватил его дом, находившийся в Каринах285. (4) Когда тем же Антонием было нарушено условие мира, Секст потерпел поражение в морском сражении от флота Августа286 под командой Агриппы и бежал в Азию, где был убит солдатами Антония.

LXXXV

Марк Антоний

Марк Антоний, спутник Юлия Цезаря во всех его походах, на празднике Луперкалий287 пытался возложить на его голову диадему. После его смерти он назначил ему божеские почести. (2) С Августом он обращался вероломно; потерпев от него поражение при Мутине, испытывая голод в Перузии, он бежал 288 в Галлию. Там он соединился с коллегой своим, Лепидом, и убил Брута289, подкупив его войско. Восстановив {223} свои силы, он вернулся в Италию и примирился с Цезарем. (3) Сделавшись триумвиром, он начал список проскрибированных с имени своего дяди, Люция Цезаря. (4) Будучи послан в Сирию, он начал войну с парфянами290, но был ими побежден и привел в Египет едва третью часть пятнадцати своих легионов. (5) Там он отдался любви к Клеопатре и потерпел поражение от Августа у Актийского побережья. (6) Вернувшись в Александрию, он покончил с собой, сидя в царском одеянии на царском троне.

LXXXVI

Царица Клеопатра

Клеопатра, дочь царя египтян Птолемея291, была изгнана братом своим и в то же время мужем, Птолемеем292, у которого хотела отнять царскую власть. Во время гражданской войны она явилась к Цезарю в Александрию и своей красотой и сближением с ним добилась от него царства Птолемея и его смерти. (2) Она была так развратна, что часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи. (3) Впоследствии она объединилась с Антонием и вместе с ним была побеждена. Под видом того, что она несет приношения на его могилу, она вступила в его мавзолей и там умертвила себя при помощи ядовитых змей. {224}

ЕВНАПИЙ

Жизни философов

и софистов**

______________ ** Эта книга Евнапия в Сети уже есть (html-формат). См.:

ВВЕДЕНИЕ

453

Ксенофонт, единственный из всех философов украсивший философию как словами, так и делами (что касается слов, то они заключены в его художественных произведениях и сочинениях по этике, а что до дел, то в них он был лучшим и своим примером учил полководцев; так что Александр Великий никогда не стал бы великим, если бы не Ксенофонт), сказал как-то, что следует записывать даже незначительные дела выдающихся мужей. Однако я в этом сочинении о выдающихся мужах расскажу не о мелких, а о великих их делах. Ибо если даже то, что лишь в шутку можно назвать добродетелью, достойно упоминания, то совершенно нечестиво молчать о свершениях действительно великих. О них-то

и расскажет данное сочинение, конечно, тем, кто захочет его прочесть. Оно, может быть, не во всем точно (ибо точно рассказать обо всем невозможно), а лучшие философы и риторы не полностью отделены в нем от остальных; тем не менее, о каждом из выдающихся мужей я рассказал все, что необходимо. А сколь удачно в каждом случае слова данного сочинения соответствуют делам этих мужей, автор выносит на суд того, кто пожелает это сделать на основании тех свидетельств, которые он приводит. Необходимо сказать, что автор этих строк внимательно ознакомился со всеми имеющимися воспоминаниями, поэтому, если он где-то и грешит против истины, то эту ошибку следует отнести на счет других; точно так же ошибается и хороший ученик, обученный плохими учителями. Аналогичным образом следует поступать и в тех случаях, когда автор целиком следует правде, ибо здесь он руководствуется достойнейшими из очевидцев. Сам же автор пытался идти именно за теми, кто наиболее достоверен, стремясь тем самым сделать свою работу наименее уязвимой для критики. А поскольку тех, кто что-либо написал по нашей теме, было не очень много или даже, сказать по правде, совсем мало, то читатели должны следовать не только сочинениям прежних авторов, хотя и не исключительно тому, что дошло до наших дней в устных рассказах, а извлекать надлежащее из обоих ис-{227}точников. В том, что было взято из записанных сочинений я не изменил ничего. Устные же сообщения, непостоянные и меняющиеся со временем, записаны мной для того, чтобы в этом виде обрести устойчивость и большее постоянство.

О ТЕХ, КТО УЖЕ СОСТАВЛЯЛ ИСТОРИЮ

ФИЛОСОФОВ

454

Историю философии и жизнеописания мужей-философов составляли Порфирий и Сотион.1 Однако по стечению обстоятельств Порфирий завершает свое сочинение Платоном и его временем, тогда как Сотион доводит свою историю до более поздних времен, хотя он и жил гораздо раньше Порфирия. Все множество бывших между ними мужей философов и софистов не смогло вместить никакое описание по причине величия и многообразия их добродетели; жизнеописания лучших софистов без подготовки, но изящно "выплюнул"2 Филострат с Лемноса, а о философах никто должным образом не написал. В числе этих последних были Аммоний из Египта, учитель божественнейшего Плутарха, сам Плутарх, обаяние и лира всей философии, Эвфрат3 из Египта, Дион из Вифинии, которого называли Хрисостомом,4 и Аполлоний из Тианы, который был не просто философом, но чем-то средним между богами и человеком; он был приверженцем пифагорейской философии и, следуя ей, явил много божественного и чудесного. Об этом исчерпывающе написал Филострат с Лемноса, который озаглавил свои книги "Жизнь Аполлония", хотя ему следовало бы назвать их "Пребывание бога среди людей". Примерно в те же времена жил и Карнеад, человек среди киников небезызвестный, и если уж возникла необходимость сказать что-то и о кинической школе,5 то отметим, что к числу киников принадлежали еще Музоний, Деметрий и Менипп, а также многие другие; но эти были самыми известными. Отчетливые и подробные жизнеописания этих людей найти было невозможно, да их, насколько нам известно, никто и не составлял. Однако сами их сочинения были и являются достаточно хорошим описанием их жизни; они исполнены таким знанием и созерцанием этической добродетели и настолько глубоко исследуют и обозревают природу сущего, что у тех, кто в состоянии их изучить, всякое неведение улетучивается, словно легкая дым-{228}ка. Точно так же и божественный Плутарх описал свою жизнь и жизнь своего учителя, рассеяв это описание по многим своим книгам; так, он говорит, что Аммоний умер в Афинах. Но он не назвал эти записи "жизнеописанием", хотя и мог вполне это сделать, поскольку самым прекрасным из его сочинений являются так называемые "Сравнительные жизнеописания" мужей, лучших по своим делам и поступкам. Фрагменты собственной жизни и жизни своего учителя он поместил в каждое свое сочинение, так что, если кто-нибудь их соберет, тщательно исследует то, что в них написано и показано, и с разумением по порядку прочтет их, то сможет узнать почти все о жизни этих людей. Лукиан из Самосаты, большой охотник посмеяться, написал сочинение о жизни Демонакта, современного ему философа, причем в этой книге, а также в нескольких других, он был совершенно серьезен.

455

Все это я вложил себе в память и обнаружил при этом, что одни факты все же совершенно остались от нас скрытыми, тогда как другие нет. С разумением и тщательным образом поразмыслил я о том, что моя история может оказаться очень длинным и даже бесконечным описанием жизней самых выдающихся философов и риторов, и что если я не откажусь от этого своего намерения, то как бы мне в конце концов не уподобиться тем любовникам, которые неистовы и перевозбуждены от своего чувства. Ибо они, видя свою возлюбленную и внешнюю красоту ее застывшего облика, опускают взгляд, не в состоянии смотреть на то, к чему клонит их страсть, потому что ослеплены красотой. Но если они видят сандалию, ожерелье или серьгу возлюбленной, то возбуждаются от этих вещей, устремляются к этому зрелищу и тают вблизи него, стремясь более почитать и любить символы красоты, нежели видеть саму красоту. Поэтому я, пускаясь в написание этого труда, постараюсь ни о чем не умолчать и не исказить того, что сам услышал, прочитал или узнал из расспросов современных мне людей, и, как подобает, поклонясь преддверию и вратам истины, передать все тем, кто будет после меня: и тем, кто пожелает просто послушать, и тем, кто окажется в состоянии последовать этому на пути к прекрасному.

По причине общих несчастий нас постигло время ран и утрат. Во времена Клавдия и Нерона был третий период изобилия мужей6 (второй период был после Платона, о чем всем хорошо известно). О несчастных одногодках (я {229} имею в виду тех, кто жил во времена Гальбы, Вителлия, Отона, наследовавшего им Веспасиана и Тита, а также тех, кто пришел после них) и писать-то не стоит, дабы никто не подумал, что мы испытываем рвение к этому предмету; разве что необходимо мимоходом и кратко сказать о том поколении прекрасных философов, которое захватывает и время Севера.7 Очень удачно распределить содержание нашего сочинения по правлениям императоров,8 чтобы к превосходству добродетели прибавить величие судьбы.9 И пусть никто не сердится, если мы, именно так обозначив времена, с которых возможно доказательно и подобающим образом начать, перейдем теперь к повествованию.