Римские войны. Под знаком Марса
Шрифт:
Первыми бросились в бой легковооруженные. За ними двинулась тяжелая пехота. На правый фланг римлян у реки обрушилась галльско-иберийская конница. Римские всадники дрались отчаянно, стаскивая своих противников с коней и продолжая сражение на земле. Но в конце концов они обратились в бегство под натиском превосходящих сил. Тем временем в бой вступили легионы. Противостоящие им в центре галлы и испанцы не выдержали мощного давления. Оказывая упорное сопротивление, они начали медленно отступать, увлекая за собой римлян. Римский строй все глубже вгрызался в расположение карфагенского войска. Выдвинутая вперед линия карфагенского центра сначала выпрямилась, а потом стала прогибаться вовнутрь. Между тем, наступавшая слева нумидийская конница встретила упорное сопротивление. Видя это, Ганнибал подал условленный знак отряду всадников, которым еще до начала сражения было приказано, помимо своих длинных мечей, спрятать под платьем короткие клинки. Получив сигнал от Ганнибала, они оставили свои ряды, явились в расположение римлян и, положив свое оружие, объявили, что сдаются в плен. Обрадованный этим фактом, римский военачальник отправил их в тыл. Но спустя некоторое время эти 500 перебежчиков вынули спрятанные мечи и ударили в тыл римлянам,
Сражение при Каннах
Воодушевляемые самим Ганнибалом, галлы отступали с тяжелыми потерями. Но при этом они сохраняли строй и держались до тех пор, пока римские легионеры не продвинулись в центре так далеко, что оказались в промежутке между африканцами, размещенными на обоих флангах. Римская пехота была зажата в «клещи». Смыкая «клещи», на нее ударили с флангов отборные пунийские воины. В то же время с тыла ее атаковала карфагенская конница. Задуманное Ганнибалом окружение было завершено. Началась беспощадная резня. Лишь ничтожная часть римлян могла пустить в ход оружие, отбиваясь от наседавших со всех сторон неприятелей. Напротив, ни один удар противника не пропадал даром. Избиение продолжалось много часов подряд. Из 80-тысячной римской армии на поле сражения остались убитыми около 50 тысяч человек, 18 тысяч (в том числе и 10 тысяч воинов, охранявших лагерь) были взяты в плен. Остальным удалось вырваться и спастись бегством. Среди спасшихся был и Гай Теренций Варрон. Эмилий Павел, раненный в сражении, отказался искать спасения в позорном бегстве и погиб. Среди убитых было 80 римских сенаторов и 29 военных трибунов. Нагляднее всего представить размеры римских потерь позволяет один факт, сообщаемый древними историками. После победы при Каннах среди прочей добычи Ганнибал отослал на родину три амфоры объемом более 150 литров, наполненных золотыми кольцами, снятыми его солдатами с убитых римлян. А в Риме носить золотые кольца могли только представители высших сословий – сенаторы и всадники. Подобного разгрома римляне никогда не знали.
Потери карфагенян составили всего 6 тысяч человек. Такова была эта самая знаменитая победа Ганнибала, ставшая на все времена образцом полководческого искусства. Смелый замысел – окружить и уничтожить превосходящие силы противника – был блестяще осуществлен благодаря искусному построению войск, использованию неожиданных военных хитростей и твердому руководству полководца в ходе сражения.
Но противником карфагенян были римляне. И поэтому даже такая блистательная победа не означала окончания войны, как думали пунийские военачальники, советуя Ганнибалу дать отдых себе и усталым воинам. Один только Магарбал, командовавший карфагенской конницей, предлагал, не медля ни минуты, двинуться на Рим. «Через четыре дня, – говорил он Ганнибалу, – ты будешь победителем пировать на Капитолии, если мы немедленно выступим в поход. Я поскачу со своими всадниками вперед, пусть римляне узнают, что ты пришел раньше, чем услышат, что ты идешь». Ганнибалу эта мысль показалась чересчур заманчивой, чтобы сразу принять решение. Он сказал, что на обдумывание этого совета нужно время. Тогда Магарбал воскликнул: «Вот уж поистине не все разом боги дают одному человеку! Побеждать, Ганнибал, ты умеешь, но пользоваться победой не умеешь!»
Это промедление Ганнибала спасло и Рим, и римское государство. После разгрома при Каннах римляне оказались в отчаянном положении. Почти все города Южной Италии перешли на сторону Ганнибала. В Кампании к карфагенянам переметнулась Капуя – вторая столица Италии, в Сицилии – Сиракузы. Союз и военную помощь обещал Ганнибалу македонский царь Филипп V. Карфагенское правительство впервые за всю войну готово было направить Ганнибалу подкрепления.
В самом Риме в первые дни после известия о катастрофе царили замешательство, ужас и растерянность. Со дня на день ожидали, что под стенами города появится Ганнибал. Улицы Рима оглашались криками и стонами женщин, которые оплакивали павших в битве. Сенаторы, собравшись на заседание, не знали, что предпринять. Присутствие духа сохранял только Фабий Максим. Он советовал прежде всего выяснить в точности, что произошло, позаботиться о порядке в городе. Сенаторы взяли себя в руки и постановили сражаться до конца, отвергая все предложения о мире. Траур по погибшим ограничили тридцатью днями, чтобы не были заброшены празднества и священнодействия в честь богов. Женщинам приказали сидеть по домам. По определению жрецов были исполнены особые обряды, чтобы умилостивить богов, отвернувшихся от Рима. Прибегли даже к давно забытым человеческим жертвоприношениям: галла и его соплеменницу, грека и гречанку живыми закопали в землю.
Римский легионер (бронзовая статуэтка)
Но главные усилия были направлены на организацию новой боеспособной армии. Из тех, кому удалось спастись с поля битвы и собраться в городе Канузии, были заново сформированы два легиона. Правда, в наказание за поражение и трусость их осудили на бесплатную службу, запретили воевать в Италии и отправили позже в Сицилию. Для набора новых легионов был назначен диктатор. К оружию были призваны семнадцати– и даже шестнадцатилетние юноши. Сенат принял решение сформировать два легиона из числа рабов. Их выкупили за государственный счет у хозяев и обещали за службу свободу и гражданские права. Из выпущенных из тюрем преступников и должников набрали еще 6 тысяч воинов. Для вооружения всех этих солдат использовали трофейное оружие, хранившееся в храмах в качестве посвящений богам. Чтобы внушить и гражданам и союзникам мысль о том, что спасение только в победе, сенат отверг предложение Ганнибала о выкупе пленных. Карфагенским послам было заявлено, что римскому государству не нужны солдаты, сдавшиеся на милость врага, и что Рим не станет обсуждать условия мира, пока иноземные солдаты находятся на италийской земле. Рассказывают, что, получив такой ответ, Ганнибал пришел в неописуемую ярость, приказал
Непреклонность римлян подействовала на многих их старых союзников в средней и северной Италии. Они не отпали от Рима и готовы были поддерживать его. Восстановленная чрезвычайными мерами римская армия вновь представляла собой грозную силу. Получилось так, что Ганнибал не смог воспользоваться плодами своей великой победы и продиктовать свою волю римлянам.
Страшный опыт сокрушительных поражений многому научил римлян. Они поняли правоту Фабия-Медлителя и перешли к выжидательной тактике. Теперь римские военачальники избегали крупных сражений, мешали Ганнибалу получать подкрепления и продовольствие, старались измотать его непрерывными мелкими стычками. Военные действия в Италии приняли затяжной характер. Римляне осаждали и возвращали к покорности отложившиеся от них города, защищали свои колонии и союзные общины. Во главе римской армии стояли многоопытный Фабий Максим и Марк Клавдий Марцелл, отличавшийся и дарованиями полководца, и личной храбростью. Их называли «щитом» и «мечом» Италии. Марцелл был первым и единственным римским консулом, который в одной из битв сбил с лошади главнокомандующего неприятельской армии. Именно Марцелл нанес в 215 г. до н. э. первый чувствительный удар самому Ганнибалу, совершив успешную вылазку против карфагенян, осаждавших Нолу.
Ганнибал все больше и больше вынужден был переходить к оборонительной войне. Его армия теряла людей. Ее дисциплина и боевой дух приходили в упадок. Постепенному разложению карфагенского войска способствовала зимовка в богатой Капуе. «Тех, кого не могла осилить никакая беда, погубили удобства и неумеренные наслаждения, – пишет Тит Ливий о карфагенских солдатах, – и тем стремительнее, что с непривычки они к ним жадно ринулись... Спать, пить, пировать, ходить в бани и бездельничать вошло в привычку, и это с каждым днем незаметно подтачивало душевное и телесное здоровье. Кое-как еще держались памятью о прежних победах. Знатоки военного дела считают, что Ганнибал совершил большую ошибку не после Канн, когда он не пошел на Рим, а именно сейчас: тогда можно было думать, что окончательная победа только отложена, сейчас силы победить были отняты. Ганнибал вышел из Капуи словно с другим войском».
Главная проблема Ганнибала была в отсутствии резервов. Римляне это прекрасно понимали и поэтому не отзывали свои войска, действовавшие в Испании и Сицилии. Командовавшие войсками в Испании братья Публий и Гней Сципионы вскоре после битвы при Каннах добились крупного успеха. Они перешли Ибер и в ожесточенном сражении разбили Гасдрубала, который по приказу карфагенского правительства направлялся в Италию для соединения с армией своего брата Ганнибала. В этом сражении карфагеняне потеряли 25 тысяч человек убитыми и 10 тысяч пленными. Сам Гасдрубал едва спасся. В последующие годы Сципионы продолжали развивать свой успех.
В Сицилию в 214 г. до н. э. римляне отправили войско для осады Сиракуз, отпавших от союза с Римом. Руководил осадой, которая велась одновременно с суши и с моря, Клавдий Марцелл. Он столкнулся с неожиданно упорным сопротивлением. Душой этого сопротивления был Архимед, один из крупнейших ученых того времени. Изготовленные по чертежам Архимеда небывалой мощности метательные машины – катапульты – поражали римские корабли огромными камнями. Если какому-нибудь кораблю все же удавалось приблизиться непосредственно к городской стене, нос неприятельского судна с помощью подъемной машины сиракузяне захватывали железной лапой. Судно ставили торчком на корму, поднимали над морем, а потом обрушивали с неимоверной высоты в воду. Корабль вместе с экипажем разбивался. Иногда поднятый над морем корабль раскачивали в разные стороны до тех пор, пока все до последнего человека не оказывались сброшенными за борт или разнесенными в клочья. Рассказывают, что великий механик изобрел особую установку из огромных зеркал, с помощью которых солнечные лучи направлялись на вражеские суда и поджигали их. На суше осаждающим наносили урон не только катапульты. Особенно досаждали римлянам подъемные машины с лапами: они выхватывали воинов из рядов и швыряли с большой высоты на землю. Механизмы Архимеда внушили римским воинам такой ужас, что они обращались в бегство, едва завидев над городской стеной какое-нибудь бревно или веревку. Но Марцелл был упрям. Посмеиваясь над своими неудачами он как-то воскликнул: «Не довольно ли нам воевать с этим геометром-Бриареем [17] , который вычерпывает из моря наши суда, а потом с позором швыряет их прочь, и превзошел сказочных сторуких великанов – столько снарядов он в нас мечет!» Однако все хитроумные механизмы Архимеда оказались бессильны против блокады и... подкупа. К тому же, эпидемия чумы истребила почти весь карфагенский гарнизон, укрывшийся в одной из частей города. В итоге граждане Сиракуз добровольно открыли Марцеллу ворота (212 г. до н.э). Богатый торговый город, столь сильно досадивший римлянам, был отдан на разграбление солдатам. Во время грабежа погиб и Архимед.
17
Бриарей – в греческой мифологии сторукий гигант.
На территории Италии решающее значение приобрела борьба за Капую. После трех лет непрерывного противоборства римлян и карфагенян на полях Кампании, которое сопровождалось уничтожением посевов, Капуе грозил голод. Римляне же настолько окрепли, что решили осадить город, доверившийся Ганнибалу. Первую попытку это сделать Ганнибал упредил, вовремя явившись на помощь своим союзникам. Но стоило только Ганнибалу удалиться в Апулию, как легионы снова появились под стенами Капуи и на этот раз успели окружить город двумя рядами долговременных укреплений. Один ряд рвов и валов удерживал защитников Капуи внутри, а второй предназначался против нападения Ганнибала снаружи. Все его попытки снять осаду были отбиты. Тогда, чтобы отвлечь римские силы от Капуи, пунийский полководец предпринял свой первый и единственный поход на Рим. Фабий Максим разгадал замысел Ганнибала. Под Капую был направлен приказ оставить основные силы для продолжения осады и послать вслед за пунийцем лишь небольшую часть войск.