Римские войны. Под знаком Марса

Махлаюк Александр Валентинович

В итоге Тиберию удалось соединить свою армию с войсками, прибывшими из Мезии и Сирии и объединить под своим командованием 10 легионов, большое количество вспомогательных войск, множество ветеранов и добровольцев – всего около 120 тысяч человек. Тем не менее, в первый год войны римляне лишь с большим трудом удерживали немногие опорные пункты и несли крупные потери. Восстание разрасталось. Однажды даже сам Тиберий с армией оказался запертым в горах и попал, казалось, в безвыходное положение. Но устроивший эту ловушку паннонец Батон почему-то позволил ему вырваться из окружения. Особенно много проблем доставляли римлянам партизанские действия повстанцев в горной местности. Восставшие избегали решающего

открытого сражения. Поэтому Тиберию пришлось распределить свои силы по лагерям в разных частях страны, чтобы одновременно подавлять многочисленные очаги сопротивления и партизанского движения. Впрочем, в течение всего 7 года н. э. римлянам не удалось добиться перелома в войне.

В следующем году Тиберий применил стратегию «выжженной земли»: поля мятежных племен разорялись, поселки сжигались, население целых областей безжалостно вырезалось. Среди руководителей восстания начались раздоры. Вождь паннонцев Батон перешел на сторону римлян и вынудил свои войска сложить оружие. Правда, за это предательство его схватил и предал казни его далматский тезка. Другой предводитель Пиннет сам сдался в плен. Паннония были усмирена. В Далмации упорное сопротивление еще продолжалось некоторое время, но вскоре и оно было сломлено. Второй Батон, окруженный в своем последнем убежище, добровольно отдался во власть победителя, бросив своих соратников, продолжавших сражаться до тех пор, пока римляне не взяли их крепость штурмом. Тиберий не забыл, что этот самый Батон позволил ему однажды вырваться из теснины, где он был окружен с войском. Тиберий оказал ему почетный прием и отправил на жительство в италийский город Равенну, где тот и умер своей смертью.

Летом 9 г. н. э. ценой почти поголовного истребления были усмирены далматские племена перустов и десидиатов, которые обитали в горах и считались самыми неукротимыми и воинственными в Далмации. Так было подавлено это великое восстание, которое римские историки позднее сравнивали с Ганнибаловой войной. Август и Тиберий были по праву удостоены триумфа. За победу римлянам пришлось заплатить немалую цену. Но из этого испытания они смогли извлечь очень важный урок: легионы нужны не только для новых завоеваний и защиты границ, но и для контроля над уже, казалось бы, покоренными странами и народами. Еще одним серьезным уроком стали для Августа события в Германии.

Не прошло и недели после окончательного подавления иллирийского мятежа, как в Рим пришло известие из Германии, наверное, самое горестное за все долгое правление императора Августа. Восставшие против римского господства германские племена заманили в искусно устроенную западню и полностью уничтожили три легиона, шесть когорт и три алы вспомогательных войск. Причем это была лучшая по своей дисциплине, доблести и боевому опыту часть римской армии. Столь позорного и катастрофического разгрома римляне давно уже не знали.

Главным организатором и душой тщательно подготовленного антиримского заговора был 26-летний Арминий, старший сын вождя племени херусков Сигимера. Как и его младший брат по имени Флав, Арминий в юности поступил на службу в римскую армию и, подобно другим знатным варварам, командовал одним из вспомогательных подразделений. За свою храбрость и усердие он заслужил римское гражданство, которым римляне награждали как почетным даром наиболее отличившихся и преданных варваров. Он был даже введен во всадническое сословие – почесть исключительно редкая. Однако в отличие от брата, который до конца сохранял преданность римлянам, Арминий всем римским почестям и наградам предпочел славу освободителя Германии.

На римской службе он приобрел ценный опыт и военные знания. Ему была прекрасно известна ситуация как в римских провинциях вообще, так и в окружении Публия Квинтилия Вара,

наместника и командующего римскими войсками в Германии. Арминий входил в число тех германцев, которым Вар вполне доверял. Это доверие не смогли поколебать даже те неоднократные предупреждения о подготовке заговора, которые передавал Вару Сегест, тесть Арминия. Зная, что Сегест ненавидит своего зятя, Вар считал, что тот просто хочет его оклеветать. Легкомысленное поведение римского наместника, но, главное, его жестокое и высокомерное отношение к новым подданным побудило Арминия к выступлению. Он увлек за собой многих знатных германцев, в первую очередь из тех племен, которые совсем недавно были покорены римлянами в зарейнских областях и особенно страдали от непривычных порядков, насаждаемых завоевателями.

Большинство античных историков непосредственным виновником катастрофы, постигшей римскую армию в 9 г. н. э., считают Квинтилия Вара, обвиняя его в легкомыслии и непригодности к командованию в непредвиденных ситуациях. Беспечность сочеталась у него с жестокостью и алчностью. О нем говорили, что он, став наместником Сирии, бедным вступил в богатую страну, а вернулся богатым, оставив ее бедной. В качестве наместника этой восточной провинции Вар беспощадно подавил мятеж в Иудее, распяв на крестах две тысячи пленных. Вряд ли, однако, можно согласиться с мнением, что Вар не имел достаточного опыта военного командования и подобающего римскому полководцу мужества: ведь воевать с иудеями едва ли было проще, чем с германцами. Но проницательностью он действительно не отличался.

Именно поэтому он не заподозрил ничего необычного, когда участники заговора во главе с Арминием обратились к нему с просьбой направить войска для подавления небольших волнений, якобы начавшихся среди германцев недалеко от летнего лагеря главных римских сил, в котором и располагался Вар штабом. Лагерь этот был соединен вполне безопасной дорогой с Ализоном – основным опорным пунктом римлян на правом берегу Рейна. Здесь располагались зимние лагеря, куда осенью возвращались легионы. Вар, однако, не воспользовался более безопасным маршрутом, но, решив по пути на зимние квартиры подавить восстание, приказал выступить по другой дороге. На это, по-видимому, и рассчитывали заговорщики.

Не предвидя никаких особых затруднений, римский командующий выступил в поход вместе с громоздким обозом, многочисленной прислугой, судебными чиновниками, женщинами и детьми, находившимися при его 20-тысячном войске. Арминий и другие главари заговора некоторое время сопровождали его, но затем остались позади якобы для того, чтобы собрать свои отряды и позже прийти к нему на помощь. Римская походная колонна, растянувшаяся на 15 километров, углубилась в труднопроходимую местность. Римляне двигались по дороге, которая проходила среди лесистых горных ущелий и болот. Из-за сильных осенних дождей она сделалась совсем непригодной для движения большой массы войска. Приходилось рубить лес и чинить мосты, поломанные бурей или германцами.

Когда колонна находилась в нескольких дневных переходах от Ализона, ее внезапно со всех сторон атаковали германцы. Проливной дождь и ураганный ветер сильно затрудняли действия легионеров и конницы. С трудом отбиваясь от натиска повстанцев и неся большие потери, римляне тем не менее продвигались вперед. К вечеру они даже смогли разбить лагерь, найдя более или менее подходящее открытое место. Лишние повозки и поклажу римляне уничтожили. Приведя войска в порядок, на следующий день римляне тесно сомкнутыми рядами продолжили движение в надежде пробиться к Ализону. К вечеру они подошли к ущелью, но узкий проход через него оказался заранее занят противником. Не рискнув с ходу атаковать врага, чтобы выбить его из ущелья, Вар приказал снова разбить лагерь.