Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете
Шрифт:
Яростное, пылающее свечение дрожало над его крышей, время от времени взрываясь во все стороны жёлто-зелеными молниями. Иногда из окон дома вылетали большие чёрные шары и, словно гигантские пузыри, поднявшись в вечереющее небо, где-то там, исчезали. Раздался очередной гром, сразу же сменившийся жалобным скрипом. Старая черепичная крыша внезапно подпрыгнула, словно акробат герцога, и, развалившись в воздухе, осыпалась на землю тысячью осколков. Часть стропил разлетелась в щепы, но несколько крупных обломков, словно пущенные из баллисты снаряды, устремились в разные стороны, всё круша на своём пути. Из уже почти разрушенного дома, на фоне зарева, взметнулись вверх огромные, уродливые тени и заплясали в бешеном танце. Три из них, то и дело бросались
– Во громыхнуло-то! – испуганно и одновременно восхищённо прошептал Рин.
– Ага!
– отозвался Адэк, не отрываясь от невиданного доселе зрелища.
Меж тем, по Замковой улице промчалось в сторону дома ещё несколько теней, вслед за которыми неслось нечто, напоминающее слабо светящееся облако, несколько ранов в поперечнике. Они скрылись за стенами, откуда ещё пару раз, слабо полыхнуло молниями, а затем сияние погасло, и всё стихло. Только сейчас Рин заметил, что уже почти стемнело. Несколько мгновений в доме ничего не было не видно и не слышно, а затем, над его стенами взметнулась, высоко ввысь, сияющая полоса, тут же взорвавшаяся в ночном небе, оставив после себя гигантскую пылающую дыру. В тоже мгновение дыра эта закрутилась, подобно огненному водовороту, вниз из неё рухнул толстый сияющий хобот, а над городом пронёсся чудовищный, сотрясший каждый дом, рёв. Тени, на секунду, ещё раз мелькнули, устремившись по этому хоботу вверх, и неожиданно пылающая дыра, вспыхнув тысячью молний, с оглушительным грохотом исчезла. Некоторое время они с Адэком ждали, всё ещё надеясь на продолжение, но так как руины дома упорно безмолвствовали, им пришлось, наконец, с величайшим сожалением признать, что чудеса закончились.
– Ведь мы же были сегодня у того дома! – и Адэк вопросительно посмотрел на него, словно бы это он, Рин, всё это и устроил.
– Ну и что? – пожал плечами Рин.
– Ничего...
– Адэк, кажется и сам не знал, что же из этого следует.
– Просто странное совпадение... Ни я, ни ты почти никогда туда не заходили, а сегодня, как раз именно рядом с этим домом, тебе вдруг сделалось плохо... Почему, спрашивается?
Рин сосредоточенно уставился на свои ноги, пытаясь сообразить, значит ли это что-нибудь, или, действительно, является всего лишь совпадением. Ничего путного в голову не приходило.
– Ну, не знаю, - недоумённо развёл он руками.
– Вот и я не знаю, - сказал Адэк, а затем, уже чуть тише, добавил.
– И мне кажется, что будет лучше, если об этом никто больше и не узнает.
Затем он встал, отряхнул штаны, и направился к лестнице. Уже перед тем, как спускаться, он оглянулся и сказал:
– И ещё… Лучше не ходи сегодня домой!.. Мало ли кого или что можно сейчас повстречать в городе...
Он говорил это совершенно серьёзно, и Рину ни капельки не хотелось сомневаться в справедливости его слов:
– Наверное, ты прав…
Они спустились с башни и, оживлённо делясь впечатлениями от только что увиденного, направились обратно к себе, в комнаты прислуги, в западной части замка.
На следующее утро в комнату Рина вошёл сердитый и немного грустный Ндади.
Адэк, с которым Рин проболтал всю ночь, обсуждая всё, что случилось накануне, при виде господина Ндади, коротко
– Если ты полагаешь, что из-за вчерашних событий на Замковой улице, господин герцог забудет о твоей выходке, то ты глубоко ошибаешься!.. Я не знаю... и боюсь даже сейчас предполагать, какое наказание изберёт для тебя господин герцог... но думаю, оно тебе очень не понравиться... И, скажу я - поделом! Глядишь, хоть немного поумнеешь... Ведь это же надо такое придумать!.. И ладно бы ещё, если бы господин герцог был один, или только со своим светлейшим семейством, а то при столь знатных гостях!
– Ндади был рассержен и растерян одновременно: понять подобное поведение было выше его сил, и он лишь с досадой и недоумением взирал на Рина.
Лучше бы надавал подзатыльников, или же, прямо тут же, собственноручно высек, подумал Рин, невольно съёживаясь под его взглядом. Если уж и Ндади столь растерян, то дело его, наверно, и вправду - хуже некуда!
– Ну что молчишь, словно конийская бестолочь?.. Что я теперь скажу твоей матери?.. Пажом ему, видите ли, быть захотелось! В рыцари не терпится!
– Ндади схватил его за волосы надо лбом, и заставил смотреть на себя, не пряча лица.
– А меня-то хотя бы ты мог спросить?.. Я ведь, при дворе, чай не первый год -уж что-нибудь, да присоветовал!.. Ну... Чего молчишь?!..
– Вы...
– Рин так тихо прошептал, что и сам себя не услышал.
– Что, что?
– спросил Ндади, склонившись и слегка прищурившись.
– Вы бы меня и слушать не стали, если бы я пришёл к вам с подобной просьбой, - сделав над собой усилие, выговорил, наконец, Рин.
Несколько мгновений Ндади внимательно всматривался в его лицо, а затем отпустил волосы и отвернулся. Некоторое время он о чём-то размышлял, нервно постукивая ногой по полу, а потом вновь повернулся к Рину.
– Ты прав... Вряд ли бы я стал всерьёз обсуждать с тобой это... Но вот что я тебе скажу - уж по-всякому я бы поговорил с тобой и постарался бы тебя образумить, и уж точно - не допустил бы, чтобы ты совершил подобную глупость!
– Ндади устало вздохнул и сел на кровать рядом с Рином.
– Конечно, все мальчишки в твоём возрасте мечтают о чём-нибудь героическом, достойном того, чтобы это запечатлело перо придворного летописца... Но, поверь мне, Рин, далеко не всегда это того стоит: жизнь рыцаря, если он не принадлежит к сильным мира сего, зачастую состоит лишь из тяжёлого ратного труда, безденежья, болезней и увечий, и весьма далека от того придворного блеска, который ты видишь здесь и ошибочно распространяешь на всех, кто относится к рыцарскому сословию...
– Я знаю... Ади Питри мне уже говорил об этом...
– Ты может быть и знаешь, но пока ещё не понимаешь этого!.. Ты ещё, просто, слишком мал для того, чтобы разбираться, что хорошо в жизни, а что - нет!
– Ндади, видимо, решил раз и навсегда избавить его от вредных, по его мнению, устремлений.
– Конечно, достопочтенный ади Фрогган - рыцарь в высшей степени доблестный и знаменитый... пусть и в прошлом... Но что он сейчас имеет?
– Ни семьи! Ни достатка! Ни, даже, здоровья!.. Лекарь к нему почитай каждый день ходит, а ведь ему только пятый десяток пошёл! Пройдёт ещё каких-нибудь несколько лет, и - не допусти, конечно, того Господь наш всеблагой и всемилостивейший -ади Фроггана с нами уже больше не будет! И кто о нём тогда, вспомнит?..
– Я!.. Я вспомню!..
– гневно вскричал Рин, вскакивая с постели.
– Зачем вы так говорите о ади Фроггане, господин Ндади?
– Помилуй, Рин! Я ничего плохого о ади Фроггане не говорю!
– возмутился в ответ Ндади.
– Но разве же всё, что я сказал тебе о нём - неправда?
– Да пусть даже и так! По мне, так лучше быть таким рыцарем, чем распоряжаться всю жизнь на чужих обедах, пусть даже и у герцога!
– Рина аж затрясло от возмущения. Как Ндади может всерьёз убеждать его, что жизнь прислуги лучше жизни рыцаря?