Ринго Старр
Шрифт:
Ливерпульский диалект стал самым романтичным, в крупнейших магазинах поступили в продажу обои с изображением ливерпульцев, двадцатидвухкаратные браслеты « The Beatles»и пудреницы «Великолепная четверка». В Woolworth'sможно был купить парик а–ля «The Beatles»,кондитерские Sayer'sпредлагали покупателям торты в форме гитар, «торт для СВИНГУЮЩИХ вечеринок».Пиджак без воротничка от их сценических костюмов «от Кардена», «ливерпульский облик, который ты сама можешь придать своему мужчине»,носили как кардиган, а его выкройку можно было приобрести, отправив заказ в журнал Fabulous.Узнав, что фабрики по производству санкционированных NEMS«битловских» ботинок
Девушки, которые уже давно ходили в мини–юбках, подравнивали свои челки маникюрными ножницами, чтобы «таким образом отождествлять себя с остальными девушками или «особями среднего пола», по выражению психиатров. Мальчиков исключали из школ за длинные волосы, которые раньше носили только женщины и «сумасшедшие интеллектуалы», — хотя, как отметил Ринго, «если посмотреть на наши ранние фотографии с длинными волоса–ми, мы ничем не отличались от других, особенно в Америке»,Когда в 1963 году «From Me To You»попала в австралийский Тор Теп,директриса одной из сиднейских школ запретила ученикам не только делать прически а–ля «The Beatles», но и носить в сумках их фотографии и даже вступать в фэн–клуб.
Против « The Beatles»высказался член парламента от партии тори, заявив: «Мы должны предложить подросткам что–нибудь получше».Он не сказал, что именно, но зато в палате общин живо обсуждался вопрос о том, во сколько обойдется налогоплательщикам обязательный надзор и дополнительная охрана на концертах «The Beatles». «Но мы ведь тоже налогоплательщики!» —возмущался Старр.
Даже почтенные отцы семейств — представителей среднего класса, которые ругали «ливерпульскую четверку» на чем свет стоит, знали их всех по именам, не исключая Ринго, который единственный из группы придумал себе псевдоним, и даже причину появления этого псевдонима. Несмотря на то что во Франции был свой поп–певец по имени Ринго, имя его «ливерпульского тезки» континентальная Европа узнала намного раньше, чем имена Джона Леннона, Джорджа Харрисона и Пола Маккартни.
— Мое прозвище оказало большое влияние на мою популярность, — заявил Старр. — Может, оно звучит по–идиотски, но люди его быстро запоминают.
Пару лет спустя, в Каннах, когда Леннона окружили поклонники, тот подписался «Ринго Старр», и фэны мирно удалились.
То, что большинство родителей знали, кто есть кто в «The Beatles»,еще раз доказывало, насколько ко времени пришлась битломания в конце 1963 года. Корреспонденту Daily ExpressДереку Тэйлору — впоследствии пресс–атташе «великолепной четверки» — ничего не оставалось делать, как похвалить битлов за столь искусно проделанную работу, после того как квартет согласился сыграть в ноябре 1963 года перед королевой–матерью четыре номера, но, по мнению Дэвида Кука (в конце семидесятых годов — поп–звезда Дэвид Эссекс, а в то время — барабанщик–любитель), «это выступление продемонстрировало, что ничего хорошего из них не выйдет».Многие считали, что «The Beatles»«повзрослели» слишком рано, и, как и Томми Стил, так же скоро исчезнут из поля зрения, вы и моргнуть не успеете, разве мы не правы? Дескать, они попрощались со всеми, радостно «сделав ручкой» в конце телешоу чревовещателя Ленни «Лайона» на Би–би–си, и — как и многие звезды английского шоубизнеса — появились на шоу Blackpool Night Outна ITVвместе с его ведущими Майком и Берни Уинтерс, распевая «I Do Like To Be Beside the Seaside».
Жертвами еще более ожесточенных нападок Кука и ему подобных стали агрессивно неряшливые «Rolling Stones»и прочие «волосатые чудовища», к которым все родители питали искреннее отвращение — вроде «The Kinks», «Yardbirgs»и «Pretty Things».Вовсю
—Их аудитория — бунтующие подростки, — заявил Ринго Старр. — А нас слушают все — от четырехлетних детей до девяностолетних старушек. Они провоцируют насилие. Мы же никогда не пропагандировали насилие.
Пускай « The Beatles»вовсю дурачились перед камерами с Майком и Берни, «Rolling Stones»имели все основания быть им благодарными за их рекомендации, с помощью которых роллинги получили контракт с Decca,а также за подарок Джона и Пола — в качестве «стабилизирующего» второго сингла — « I Wanna Be Your Man»,который приобрел популярность еще до того, как осенью 1963 года вошел в альбом «With the Beatles».Ребята закончили песню буквально «на месте», послушав ее на репетиции в исполнении «Rolling Stones»в клубе Soho.
Леннон доверил спеть « I Wanna Be Your Man»Ринго Старру. Хотя на записи Ринго пел и стучал одновременно, понадобилось провести в студии еще пять сеансов и дополнительно записать маракасы, чтобы песня достигла оптимального звучания, но даже в таком виде ей не хватало той буйной энергии, которую привнесли «Rolling Stones»при исполнении этой вещи — и, если можно считать это комплиментом, именно на «Stones»сделали пародию «The Barron Knights»в 1964 году в своем комическом попурри «Call Up the Groups».
Пускай на Ринго иногда посматривали свысока, но зато поклонники «The Beatles»с нетерпением ожидали его «коронной» песни в конце первой стороны каждого нового альбома или в дополнение к синглу, когда группа неизменно становилась Номером Один под Рождество.
— Мы не собирались давать ему шедевры, — смеялся Джон. Действительно, Пол и Джон не доверяли ему ничего, кроме двенадцатитактовых рок–н-ролльных безделиц из числа кавер–версий, оставляя их практически в первоначальном виде. В 1964 году это были «Honey Don't»,которая вошла в «Beatles For Sale»и «Matchbox»,очередной опус Карла Перкинса, для сингла «Long Tall Sally».
— Пока остальные создавали музыкальные шедевры, — утверждал журналист из NMEТони Бэрроу, — Ринго оставался в тени; Джон, Пол и Джордж обращались к нему, когда им на запись требовался ударник.
Хотя техническое решение ранних альбомов « The Beatles»под лейблом Parlophone,как правило, находилось уже после того, как была записана большая часть материала, группа продемонстрировала абсолютно новое отношение к продукту (т. е. к альбому) — альбом расценивался не как единое целое с некой завершенной концепцией, а как беспорядочный набор треков, кое–как упакованный в формат «сорокапятки». Они теперь были скорее свидетельством чисто коммерческого прагматизма, нежели высококачественной музыкальной работы; их целевой аудиторией были — особенно в Соединенных Штатах — фанаты, которых прежде всего интересовали внешний вид и личность исполнителя и которые не глядя проглатывали откровенно халтурные, как попало скомпонованные альбомы, якобы демонстрировавшие «многосторонность» группы, но на самом деле не имевшие никакой художественной ценности.
Первая «сорокапятка» «The Beatles»представляла собой обыкновенный набор синглов, но в каждом следующем альбоме уже просматривалась осознанная музыкальная прогрессия, в которой количество номеров росло пропорционально количеству треков на синглах; с каждым новым творением прослеживалось все больше воображения, новых средств и идей. «The Beatles»,которые были столь же выгодными для инвестиций EMI,как и Пресли для RCA,теперь располагали неограниченным студийным временем на Эбби–роуд и доступом к любым инструментам и прочим вспомогательным средствам, а впоследствии и сессионными музыкантами, с помощью которых Леннон и Маккартни записали такое количество материала, которое позволяло группе перевыполнять контрактные обязательства.