Ринго Старр

Клейсон Алан

Тем, кто прочитал в одной из желтых газетенок о бурной ссоре, которая произошла между ними рядом с клубом Tramp,когда они садились в такси, их союз мог показаться непрочным. Пока машина увозила в неоновую ночь двух яростных драчунов, размахивавших кулаками, кто–то из писак решил представить этот случай как обыденную сцену, происходящую между любовниками чуть ли не каждый день. Однако все надежды ликующих «доброжелателей» на их скорую размолвку были разбиты в прах, когда, три недели спустя после кингстонской аварии, Барбара объявила своему отцу, что хочет выйти замуж за Ринго.

Изначально они планировали обручиться в Малибу и послать видеозапись свадебной церемонии родителям жениха, которые были

способны лишь на то, чтобы выбраться в Эскот на дни рождения сына и внуков, но отнюдь не планировали совершать путешествие из Вултона за тридевять земель, чтобы поздравить новобрачных. Возможно, именно убийство Джона в свободной Северной Америке подтолкнуло Ринго прийти в мэрилебонскую мэрию 27 апреля 1981 года. По иронии судьбы не только тот же самый сотрудник Джозеф Девоне регистрировал бракосочетание Маккартни в том же самом здании муниципалитета, но и невестой на предыдущей церемонии в тот ветреный день была дочь бывшего инженера Джорджа Пекхэма, на чьей собственной свадьбе присутствовал Ринго.

Эти удивительные курьезы — и, конечно же, сама свадьба — интересовали The Daily Expressгораздо меньше, чем «воссоединение», о котором на следующий день на весь мир кричали заголовки газет. Фотография, которую сделал Терри О'Нейл, специально для этого прилетевший из Нью–Йорка, во мгновение ока облетела весь земной шар. Трое оставшихся в живых битлов появились вместе впервые после смерти Джона. Следующей группой лиц, которая привлекла внимание публики, были их американские жены, особенно новоиспеченная миссис Старки, которая «всегда верила в принца–на–белом–коне».

От радости она раскраснелась так, что стала похожа на розы, которые украшали ее шелковое подвенечное платье цвета слоновой кости. Этот наряд, плод трудов дизайнеров Дэвида и Элизабет Эммануэль, контрастировал с черным костюмом Ринго, его галстуком–шнурком теддибоя и солнечными очками, которые были вовсе не обязательны под сереньким небом. Когда они с Полом вышли из здания и направились к такси, их приветствовала толпа поклонников (более восьмисот человек), которые со священным благоговением внимали всему, что происходило внутри. Менее восприимчивый к низкопоклонству, чем его бывшие коллеги, Джордж — с Оливией Харрисон — умудрился проскользнуть почти незамеченным.

На свадьбе первой миссис Харрисон и Эрика Клэптона в 1979 году Джордж, Ринго и Пол собрали команду — куда вошли несколько человек из «Rolling Stones»,Денни Лейн, воссоединившиеся «Cream» иДжефф Бек — на импровизированной сцене и заба–бахали классические рок–номера и наиболее энергичные вещи с «Sgt. Pepper».Стоя в очереди перед выходом на сцену вместе с Джинджером Бейкером, Джимом Капальди, бывшим классическим перкуссионистом Рэем Купером и Заком из «The Next»,Старр был поражен осознанием того, что «опять мы вместе, как когда–то, вчетвером— Шону пять лет, и Джон снова начинает играть — в этом нет ничего странного. Мы радостно выпивали и веселились. Я чувствовал себя в своей тарелке».

К сожалению, декабрьские выстрелы покончили со всеми надеждами Ринго; однако в клуб May fair,где проходило празднование бракосочетания Старки, транспортная фирма доставила усилители, две гитары и бас, на случай, если кто–нибудь из присутствующих пожелает поиграть во время вечеринки, которую Роджер Шайн — один из свидетелей — описал как «совершенный дебош, бесконечные танцы; люди играли на ложках, и повсюду валялись перевернутые ведерки из–под шампанского».Рэй Купер колошматил всем, что попадалось ему под руку, зато остальные гости предпочли более традиционные инструменты: Нильссон и Маккартни по очереди

усаживались за фортепиано, а Харрисон и Старр скрежетали гитарами. Безуспешные потуги сыграть «Strawberry Fields Forever»были своего рода данью уважения памяти бедного Джона. Каждому из семидесяти гостей (кроме уже упомянутых пятерых) подарили на память по серебряной звезде — в общем, все прошло по–домашнему: основной процент присутствовавших составляли друзья и родственники из Ливерпуля, свадебный торт был, естественно, в форме звезды. Празднование затянулось далеко за полночь. Счастливая пара еще раньше укатила на белом «Роллс–Ройсе» на так называемый медовый месяц «в Калифорнию». На самом же деле Ринго и Барбара провели его в Лондоне — газетчики, следившие за каждым их шагом, в последнюю очередь ожидали обнаружить их там.

Те пять с половиной месяцев в году, которые иммиграционная служба позволила Ринго жить в Штатах, семья проводила в псевдогеоргианском особняке в Беверли–Хиллз с неизменным бассейном и апельсиновой рощей. Хотя Старр приложил некоторые усилия, чтобы привести особняк в надлежащее состояние после причуд его предыдущего хозяина, Соединенные Штаты так и не стали для Ринго вторым домом, особенно после того как его первый «американский период» закончился с убийством Леннона. В течение нескольких лет он лишь время от времени летал в Штаты по делам — например, для участия в рекламе, или по приглашению друзей: в мае 1982 года Ринго побывал в Нью–Йорке на свадьбе друга. После попытки покушения на Рейгана еще одним «ублюдком» в 1981 году он задумался: « Что ждет остальных? Лично я всегда больше любил жить в Англии».

Старр так и не вернул себе былую популярность на родине и скучал по калифорнийскому солнцу, но за те несколько недель, когда он готовился к свадьбе, Ринго осознал, насколько сильно его тянет домой после шести лет скитаний по миру. Вернувшись в Tittenhurst Park,Ричи смог примириться с требованиями официальных лиц, выступавших против оснащения видеоаппаратурой «антикварной» Startling Studios.Они также отклонили его нахальную просьбу о гранте в размере двух сотен фунтов для содержания конюшен в удовлетворительном состоянии — теперь, когда Барбара увлеклась конным спортом, он смог преодолеть свою неприязнь к лошадям, разъезжая по территории имения на Долли Пэтрон, зверюге, которая по размерам превосходила жеребца из «Blindman».

Его никто и никогда не видел хлопочущим по хозяйству. Как в хэппиэнде какого–нибудь викторианского романа, когда все негодяи побеждены, а победитель получает наследство, Ринго зажил моно тонной, размеренной жизнью богатого бездельника, в которой ничего не происходит из года в год. Под безоблачным небом «эсквайр» Ринго и его леди обходили свои владения в сопровождении собак — Лабрадора, спаниеля и овчарки — и детей. Однажды, когда его случайно сбила овчарка, у Ринго началось кровотечение из глаза. Оно оказалось настолько серьезным, что Ричи пришлось перевезти из хизервудской больницы в окружную в Аскоте, в офтальмологический центр в Виндзоре; но, как обычно, он уже смог принимать гостей в тот же день, которые с интересом слушали о его злоключениях.

В некоторых южных гостиных считалось дурным тоном обсуждать что–либо, связанное с Мерсисайдом. Однако, как и в нескольких других британских городах, все ухудшавшаяся нестабильность в наиболее бедных районах города привела к массовым беспорядкам в июле 1981 года. Из Токстета и Дингла запах гари доходил даже до центральных районов Ливерпуля, где на протяжении двух ночей хулиганы грабили магазины и закидывали их бутылками с зажигательной смесью. Вой сирен пожарных машин слился в нестройную погребальную песнь, когда Rialto Ballroom— где в разное время играли все группы — рухнул, окутанный клубами дыма и асбестовой пыли.