Ришик или Личная собственность медведя
Шрифт:
– Как-то о тебе мы забыли поговорить, - усмехнувшись, ответил за нее Михаил, прислоняясь плечом к шкафу и оглядывая представшую перед ним занимательную во всех смыслах картину.
– Ну, здравствуй, братец. Не ждал тебя так рано.
– Спешил до восхода солнца, чтобы не сгореть, - спокойно игнорируя радостный и издевательский одновременно взгляд Харлея, насмешливо отозвался Влад, не отрываясь от листка бумаги стандартного формата.
– Серебро, кстати, захватил?
– Обижаешь, - довольно прогудел Харлей, скалясь белоснежными зубами.
– Серебряный кол, осиновый, натертый чесноком... А также святая вода в бочках и канистрах!
–
– Или я могу надеяться на твое заступничество, Риш?
– Детский сад, - явно не собираясь заступаться за мужчину, тихо вздохнула Арина, снова подпирая щеку кулачком, глядя прямо перед собой. Шутить она явно была не настроена, а чтобы выяснить причину этому, далеко не нужно ходить.
Вот она, та самая причина - гора коробок с обувью, многочисленные чехлы с платьями, и десятки пакетов с одеждой, сложенные огромной кучей рядом с диваном. Помимо них на журнальном столике примостились многочисленные футляры, перетянутые бархатом, наверняка из ювелирного магазина, а в углу возле гардероба приткнулся новенький туалетный столик.
Такой типично женский, с овальным зеркалом с подсветкой, на гнутых ножках и с кучей ящичков, хоть и сделанный из состаренного дерева, позволившего ему органично вписаться в окружающую обстановку. Загроможденный баночками, футлярчиками, тюбиками, коробочками и прочими чисто дамскими штучками... он явно не радовал саму Арину.
– Я прям боюсь спрашивать, что это и откуда, - взъерошив волосы на затылке, почти без удивления произнес Мих.
Нет, на самом-то деле он уже давно понял, откуда ноги растут... Да только ему до жути было интересно, как же его горячо любимая и неугомонная родственница ухитрилась всё это провернуть, учитывая, что Риша наверняка сопротивлялась, как могла!
– Имя этому Алёхина Надежда Станиславовна, - всё так же не отвлекаясь от рисунка, иронично откликнулся Влад.
– Твоя девушка, Мих, имела неосторожность сказать, что еще не перевезла к тебе свои вещи. И, естественно, наша горячо любимая родственница, решила этот вопрос по-своему. Надо заметить, Арина оказала достойное сопротивление и от нового гардероба в качестве примирительного подарка отказалась наотрез...
– Но стоило нам вернуться домой, через полтора часа приехал Вовчик и привез всё это, - еще печальнее вздохнула Ариша, пока Харлей негромко и басовито хрюкал, глядя на своего друга, попутно пытаясь сдержать некультурный ржач.
– И слушать ничего не стал, оставил и уехал. Я звонила твоей бабушке, да только...
Она махнула рукой, так и не закончив рассказ.
Да он и не понадобился, картина произошедшего и так стала яснее некуда.
– И почему я не удивляюсь?
– Алехин-младший задал самый риторический вопрос из всех возможных. И, пожалуй, добавить к нему, воистину, было нечего...
– Ой, да ладно вам, млять, - хмыкнул Харлей, с некоторой толикой одобрения поглядывая на горы коробок.
– Тоже мне, конец света. Ришка, хорош киснуть, бабам тряпки лишними никогда не будут! А у Михи шкаф большой, поместитесь! В чем проблема, я не врубаюсь?
– Я хотела обновить гардероб, - свесив ноги со спинки дивана, отозвалась Арина. И, махнув рукой в сторону столика, скривилась.
– Но Харлей, это уже перебор... Для чего мне столько вещей? А обуви? А драгоценности? Я ведь их даже не ношу. И это
– Предвосхищая слова поддержки в адрес своей невесты и порицания нашей дражайшей родственницы, - ровным, скучающим тоном вмешался Владислав до того, как его брат успел открыть рот. Не отрывая карандаша от бумаги, он продолжил с ноткой сарказма.
– Хочу напомнить, братец, о стоимости надетых на тебя рубашки и часов. И раз количество нулей с их чека до сих пор не подтолкнуло тебя к правильному направлению мыслей, поясню. Посмотри на себя. И на Арину.
Не воспринимай это как оскорбление, Риша, ты действительно неплохо выглядишь. Однако по сравнению со своим парнем слишком... бедно.
– Ты серьезно думаешь, что мне на это не плевать?
– выгнул брови Алехин- младший, складывая руки на груди, не глядя на сгорбившуюся после этих слов девушку.
– Тебе нет, - хмыкнул мужчина, ровными, плавными штрихами продолжая рисунок.
– Остальным - еще как. По разнице ваших положений в обществе наверняка прошлись уже ни раз и не два. И пройдутся еще раз все, включая наших же родителей. Бабушка приняла Арину такой, какая она есть. Но другие не примут, и ты знаешь это. Так что наша сверх меры заботливая родительница всего лишь попыталась минимизировать разницу между вами, хотя бы внешнюю. Чтобы никто и рта не подумал открыть в ее адрес. Думаю, обществу и так найдется, к чему придраться. Не стоит давать им лишнего повода для перемывания костей.
– Мих, а Цепеш в чем-то прав, - потерев подбородок, задумчиво произнес Харлей.
– Не, Вишенку-то мы в любом прикиде любим. В клубе она своя, никто и вякнуть не посмеет. Да только всю жизнь вы там не проторчите. Любой выход в свет и, мать их итить, в Ришку пальцами тыкать будут. Неприятно выйдет!
Мих перевел взгляд с невозмутимого брата на серьезного Харлея, а потом посмотрел на окончательно поникшую Арину, которая по-прежнему сидела на спинке дивана, машинальным жестом обхватив себя руками за плечи. Девушка после последних слов скисла окончательно и байкер, выругавшись сквозь зубы, устало потер переносицу.
Он и сам думал о чем-то подобном. Да только не знал, как лучше подойти к подобному вопросу. Ришу он любил такой, какая она есть, в любом виде, настроении и состоянии... И именно поэтому не хотел, чтобы из-за ее вида и положения к ней придрались все, кому не лень, да и просто косо смотрели.
Но сказать об этом и предложил отправиться в магазин не мог - боялся, что девушка его неправильно поймет. Вроде как она якобы стыдиться ее, и вся прочая фигня...
И сейчас владелец клуба не знал, благодарить ли собственную бабушку за то, что она решила неловкий вопрос, или злиться, что снова влезла в его жизнь, не смотря на данное обещание.
И потому он сделал то, что должен был с самого начала. Просто подошел к Арине, пристроил ее ладошки к себе на талию и, обхватив ее лицо ладонями, спокойно заметил:
– Маленькая моя, не расстраивайся. Ничего страшного не произошло. Как это ни странно, бабушка в этот раз хотела как лучше. Я не могу ее осуждать, сам думал об этом. Но носить всё это или нет - решать тебе. Если хочешь, я могу всё вернуть в магазин.
– Не надо, - вздохнув, Риша уткнулась лбом в его грудь.
– Я понимаю, что она не со зла. Мне неудобно, но... она права. Вы все правы. Наверное, так будет лучше.