Риск капитана
Шрифт:
Первым желанием Кирка было изменить направление, и последовать за другом несмотря на ожидавшую их двоих внизу судьбу. Но инерция тянула его к поверхности, и как только он прошел через водный барьер, он инстинктивно вдохнул, задыхаясь от жидкости, которая струилась по его лицу.
Он должен был снова нырнуть. Он не мог оставить Пикарда в этом подводном кошмаре. Он не станет. Но тело ему больше не повиновалось. Сердце Кирка колотилось, легкие требовали воздуха еще, и еще, и когда он наконец снова смог опустить голову под поверхность, море внизу было спокойным облаком тени, и солнечный свет больше не оставлял следы
– Жан-Люк!
Потому что больше он ничего не мог сделать.
Ныряльщики из лагеря добрались до него на своей нырятельной платформе через минуту, когда он поднялся для еще одного вдоха, продолжая свой бесполезный, отчаянный поиск. Один из них воспользловался багром, чтобы зацепить ткань промокшей рубашки Кирка и вытащить его из воды на палубу нырятельной платформы.
– Нет, – запротестовал Кирк, но у него не хватило сил, чтобы воспротивиться своему спасению. – Пикард… он все еще там.
Кто из двух братьев Эрл спас его, Кирк не знал. Имя потерялось в замешательстве. Но теперь он смотрел через борт так, словно было возможно рассмотреть скрытое морское дно.
– Как долго? – спросил водолаз.
Кирк знал ответ, и знал что он означает.
– С момента взрыва.
– Слишком долго.
Смертный приговор. Кирк заставил себя подняться, один раз подскользнувшись на мокрой палубе, отягощенный промокшей баджорской одеждой, которая прилипла к нему, и почувствовал озноб от раннего ночного бриза.
– Еще не слишком поздно! У нас есть десять минут до того, как начнутся необратимые изменения тканей. Если вода достаточно холодная и мы введем ему триокс через сорок или даже шестьдесят минут, он еще сможет поправиться! – Кирк отчаянно осмотрелся в поисках станции жизнеобеспечения. – Где ваша аппаратура оживления?
Голос водолаза был тихим, но непреклонным.
– Мистер Кирк, вспомните где вы. У нас нет триокса. У нас нет аппаратуры для оживления. Нет транспордеров. Нет транспортеров. Ничего. Вы понимаете?
– Тогда ручные маяки! – Потребовал Кирк, расстроенный, непривыкший не только спрашивать, но и просить что-либо. – Мы должны продолжать. Найдите его! Черт вас побери, он там! – Он поискал в памяти имена ныряльщиков, нашел и воспользовался ими. – Крезин, там Пикард. Для меня он такой же брат, как для вас Труфор.
Эрл Крезин серьезно уставился на Кирка, словно споря с самим собой, потом коротко кивнул и на баджорском диалекте крикнул своему брату, стоящему в маленькой рулевой рубке платформы. Эрл Труфор отозвался явно недовольно. Но Крезин, казалось, сказал все что было необходимо, чтобы закончить спор. Оба брата баджорца направились к снаряжению, не полностью закрытому, на котором Кирк увидел баджорские регенерационные дыхательные аппараты и нырятельные маски.
Они собрались. Порыв облегчения заполнил Кирка. Потом он почувствовал, что его колено заныло от еще одной вспышки боли. Он поймал себя на полпути к палубе, подтянулся к поручням и снова стал всматриваться в воду.
Такими в равной степени могли бы быть чернила. Звезды отражались от черной поверхности вместе с двумя лунами, которые он видел раньше, и их отражения мерцали, перемещались, невероятно связано.
Потом яркие столбы света
Хотя Кирк понимал механику оборудования братьев, оно было настолько примитивно, что он подумал, что они смогли бы добраться столь же глубоко просто задержав дыхание. Нырять без силового поля давления, персональных двигателей, антигравитационного облачения плавучести, даже без аварийного гипопакета с триоксом, привязанного к рукам, чтобы обеспечить кислород в случае выхода из строя дыхательного аппарата… Кирку показалось, что смотрит на сцену из прошлых столетий. Но они по крайней мере действовали. Они хотя бы пытались.
Оба баджорца встали возле проема в поручнях около лестницы. Каждый в свободной руке держал пару ластов. Крезин повернулся к Кирку, оттянул маску в сторону и сказал:
– Вода не настолько холодная как вы надеялись. Поэтому или мы найдем его за тридцать минут, или после тридцати минут лучше даже и не пытаться воскресить его.
Кирк кивнул. Без Маккоя, без лазарета звездолета тридцать минут были абсолютным пределом шансов Пикарда на полное восстановление. Больше этого времени тело еще можно было восстановить, но разум был бы потерян навсегда. Последовали два быстрых всплеска, и Кирк увидел под поверхностью легкое колебание лучей поисковых маяков, когда водолазы остановились, чтобы скользнуть в свои ласты. Потом лучи сжались и исчезли, когда водолазы стали спускаться.
Кирк задрожал, когда вечерний бриз перешел в ветер с берега. По прошествии двадцати минут он уже был неуверен, дрожал ли он от холода или от шока. После тридцати минут в душе он уже знал, что потерял своего друга. Он все еще сжимал поручни негнущимися холодными пальцами, неспособный и нежелающий двигаться, чтобы преодолеть потерю, сожаление и отчаяние. Жан-Люк Пикард был мертв, и Кирк знал, что сделал недостаточно, чтобы спасти его.
После сорока минут он выпрямился, согнул руки и почувствовал, что холод ночи становится еще более враждебным. К этому времени он уже знал, что водолазы тоже не вернутся. Кирк посмотрел в ночь, и увидел, что теперь сверкают все Пять Братьев.
Пять Братьев, подумал Кирк. Пять убитых жертв. Профессор Нилан, Седж Нирра, Эрл Труфор, Крезин, и… Жан-Люк Пикард.
Он не сомневался что убийца все еще в лагере. И всем чем он дорожил под этими звездами, которым он служил, Кирк поклялся, что убийца Жан-Люка Пикарда не избежит правосудия. Правосудия Кирка.
Глава 18
БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55597