Рискнувший
Шрифт:
— Как ты себя чувствуешь?
— Пухленькой.
— Хочешь кексик? — улыбается он. — От него тебе всегда становится лучше.
— Я бы сказала «да», но Люк бдит, словно работает в Национальной Ассоциации Стандартов в подразделении «Не позволяйте Макс есть сладкое». — Слова вызывают у него смех, и он вздыхает. — Давай просто скажем, что буквально час назад он узнал, что я кое-что перехватила. Клянусь, он поставил на мне жучок, отслеживающий мое питание.
Дядя Майк смеется и произносит:
— Рад, что кто-то присматривает за тобой, пока Логана нет
Прямо сейчас Логан позволил бы мне съесть все кексики в мире. Все, что угодно, чтобы сделать меня счастливой. Ему было так не по себе из-за того, что нужно было возвращаться пару недель назад, что он зашел на мою страницу в аккаунте сайта «Амазон» и заказал мне десять книг из списка моих желаний. Пять для электронной читалки и пять в бумажном переплете. Думаю, он боится, что я буду плакать, а ему это не нравится. Он чувствует себя, как на иголках, пока мои гормоны сходят с ума. Не спрашивайте меня, разыгрываю ли я его иногда смеха ради… это было бы подло. Что? Я не улыбаюсь.
— Это пришло тебе по почте, — он передает мне конверт.
Мое внимание привлекает имя матери в левом уголке. Я тут же возвращаю его.
— Пусть вернут отправителю.
— Тебе даже не интересно?
— Нет. — Спустя мгновение, качаю головой. — Меня это бесит. Я сказала ей отвалить нахрен, и я говорила серьезно. Она преследовала меня с фейковых аккаунтов в соцсетях, и дойдет до того, что мне придется нанять адвоката, чтобы получить запрет на приближение.
Видите? Знать, что у Си Джея есть секрет, — хорошая вещь!
— Делай, как считаешь нужным, — пожимает плечами он. — Только будь на сто процентов уверена, что хочешь этого. — Я открываю рот, но он поднимет руку. — Я на твоей стороне в этом, Блинчик. Поверь. Мне также не нравится эта женщина, но у тебя будет ребенок, и если ты хочешь, чтобы он знал своих бабушку и дедушку…
— Он узнает. Это будут Мими и Дедуля, — я потираю живот.
Дядя бросает мне улыбку и говорит:
— Идем со мной. Хочу кое-что тебе дать.
— В день рождения мальца? У него случится сердечный приступ.
Дядя Майк хихикает и ведет меня наверх.
— Как он со всем справляется? Много изменений сразу.
— Кажется счастливым.
— Как оценки?
— Достаточно хорошие, чтобы позволять ему играть в баскетбол.
— Видел его игру. Он действительно преуспел.
— Так и есть.
— А девушки? — Вопрос звучит, когда дядя открывает дверь в спальню справа от лестницы. — Уже ловила девушек, которые пролезают к нему в окно?
Хихикая от его укола в сторону меня и Логана, я плюхаюсь на край кровати.
— Не думаю, что у них хватит смелости вскарабкаться на второй этаж.
Он ухмыляется и хватает коробку с полки. Присаживаясь рядом со мной, сменяет игривое лицо серьезным.
— Знаешь, Макс, мы не говорим много о твоем отце…
— Дядя Майк…
— Позволь мне закончить. Я знаю, что мы не говорим о нем много. И я никогда не стану тебя заставлять. Но я хочу,
Сегодня все взяли себе за цель заставить меня расплакаться?
— Когда твоя мама уехала, она даже не взяла с собой твоих вещей из дома. Она наняла людей, чтобы те все убрали, так что перед тем, как они начали, мы забрали то, что, как мы думали, может понадобится тебе в один день. В основном мне нужны были фотографии. Знал, что ты захочешь увидеть их однажды.
Он передает мне коробочку. Сбитая с толку я снимаю с нее крышку и достаю фото и одеяльце в голубой и розовый квадратик.
Оно напоминает мне о моей выкрашенной стене.
Прижимаю одеяльце ближе и пялюсь на фото через слезы.
— Это было единственное одеяльце, в которое тебя кутал Мэтт. Твоя мать ненавидела его. Считала уродливым, но он клялся, что оно было твоим любимым. Так что, когда бы он не приносил тебя, малышку, к нам, оно было с тобой. — На фото папа крепко держит меня на руках, дядя Майк с другой стороны, и я оказываюсь между ними. — В один день я надеюсь, ты скажешь малышке внутри тебя, что я могу быть ее дедулей, всегда, но он будет ее дедушкой. И он любил бы ее так же, как и я.
Шмыгая носом, я кладу одеяло на колени.
— Почему ты думаешь, что это девочка?
— Потому что мир не выдержит двух мини-копий Логана.
Я пытаюсь хихикнуть через слезы.
— Боже, разве это не правда? — Опуская голову на его плечо, я позволяю ему обнять меня, подношу одеяльце ближе к лицу и клянусь, что слышу запах одеколона «Кельвин Кляйн», которым папа всегда пользовался.
Нет. Я не хочу говорить о нем. Я хочу оставить его в прошлом и двинуться дальше в будущее. Но я скажу следующее. Никогда в жизни я не ставила под сомнение его любовь ко мне, в отличие от моей матери. И я знаю, что если бы папа был здесь сегодня, он бы гордился женщиной, которой я стала, а это все, что имело бы значение.
* * *
Дин убирает новый «Икс-бокс» под сидение моей машины, пока мы проезжаем через ворота загородного клуба.
Вы чертовски хорошо знаете, что единственный клуб, в котором я состою, это книжный.
— Сколько они положили тебе на эту карту? — спрашиваю я, наблюдая, как он засовывает ее в бардачок.
— Такое спрашивать невежливо.
— Дин Келлар.
— Двести баксов.