Рискованная игра
Шрифт:
– Чего тебе... – алкоголь начал действовать и язык Куцего шевелился с трудом.
– Хочу выехать в город. Я не собираюсь всю жизнь сидеть в этом бункере. Твои постоянные разборки со всем миром меня уже достали, – сказала Наташа.
– Мы уже говорили с тобой на эту тему, – медленно произнес Куцый.
– Говорили, но не договорились. Я хочу жить, как я хочу, – дразнила мужа Наташа.
– Замолчи! Или ты будешь жить здесь и со мной, или... Я тебя, любовь моя, от себя не отпущу. Ты это знаешь.
Наташа уселась удобнее в кресле, поджала ноги, закинула
– Давай уедем отсюда куда-нибудь за границу. Ну не в этой же глуши доживать!
– Не хочу. Меня здесь все знают, боятся. Здесь я хозяин. Там я буду простым денежным мешком, – Куцый потянулся за очередным стаканом.
– Я! Я! Ты думаешь только о себе, а обо мне ты думаешь? – закричала женщина.
– Прекрати по-хорошему, – сказал Куцый и побагровел.
– Что? Убьешь меня? – Наташа встала с кресла и направилась к бару. – Напоминаю, дорогой, что ровно половина того, что ты считаешь своим – принадлежит мне. И в случае моей смерти, ты эту половину не получишь. Я не шучу.
– Не понял, – Куцый смотрел, как водка потекла из бутылки в стакан и трезвел.
– Что ты не понял, дорогой? Свои счета я перевела на другие счета и в другие банки. Ты не рад, что я такая осторожная?
Куцый готов был броситься на жену и придушить, но в комнату вошел Душман и сказал:
– Командир, прибыл Шмыга с ребятами. Есть новости.
– Иди отсюда! Я с тобой потом поговорю, – сказал Куцый жене.
Наташа не спеша допила водку, бросила стакан в камин, встала и, покачивая бедрами, прошла мимо Куцего в свою комнату.
Куцый спустился на первый этаж и по лицам своих боевиков понял, что случилась какая-то неприятность.
«Неужели менты, – подумал Куцый, – нашли оружие?» То, что он услышал, поразило страшнее.
– Звонили из ментовки, – сказал Шмыга, – Моисей пропал, а ребят завалили.
Куцый не поверил своим ушам:
– Не может быть! Я час назад их оставил.
– Сказали всех наповал, с контрольным выстрелом.
Оцепеневший Куцый слушал, но сознание не воспринимало информацию. Почему Моисей? Как пропал? На душе впервые за много лет стало пусто, тоскливо и страшно. Куцый почувствовал, что основа, которую он строил пятнадцать лет, рушится и уже ничего не изменить. Полковнику стало плохо.
* * *
Придя в свой особнячок, Филатов разделся догола и обернувшись полотенцем вышел в садик, где стоял летний душ. Став под душ и смыв с себя липкую одурь прошедшей ночи, Юрий почувствовал, что ему необходим отдых. После душа он прошел в дом, плюхнулся на жесткий диван и стал анализировать события и свои действия. Мысли не складывались, а переживания начинали давить. Филатов включил телевизор. На экране шел исторический фильм; люди убивали друг друга, рубили саблями, кричали, кололи штыками, в дыму метались обезумевшие кони. Потом показали толпу пленных, их пригнали на край оврага и стали расстреливать. Юрию стало тоскливо, захотелось поговорить с близкой душой, поделиться наболевшим, услышать
– Я ждал тебя. Знал, что ты вернешься. Выпить хочешь? – Андрей протянул руку вместо приветствия. Он вел себя, как будто ничего не произошло, и лишнего не спрашивал.
– Ты прав, надо выпить. Пошли в ресторан, – сказал Филатов.
– Да ну их, рестораны вонючие! – отмахнулся Андрей. – Жрут, скачут, как козлы с золотыми цепями, рожи их ненавижу, тошнит меня там. Давай как люди.
Они зашли в ближайший магазин, где взяли две бутылки водки, закуску. Когда они с этим багажом присели в каком-то скверике на поломанную скамейку, к ним подошел среднего роста худосочный подросток с хитрым взглядом и слащавой улыбкой.
– Привет, мальчики, – сказал он.
– Чего тебе, мальчик?
– Я Наташа. Мальчики не желают немного поразвлечься?
– Может и желают, – сказал Андрей, – но они могут сами о себе позаботиться.
Подросток нервно улыбнулся.
– Вы не найдете то, что предлагаю я.
– Хлопчик, шел бы ты отсюда, пока я тебе уши не открутил, – вступил в разговор Филатов.
Два милиционера, стоявшие в начале скверика, услышали командирский голос Филатова и направились к ним.
– Что, граждане, к детям пристаете? Ната, какие-то проблемы?
– Все в порядке, – сказал подросток, – мальчики погорячились.
Милиционеры лениво посмотрели по сторонам и пошли дальше по дорожке.
– Дико извиняюсь, мальчики. Ошибочка вышла. Вы оказывается за традиционный секс. Тогда зовите меня Натан, – сказал худосочный с заискивающей улыбкой, – понимаю вас, ребята, но и вы меня поймите правильно: сейчас простой трах это не модно. Все. Молчу, молчу! Есть девочки на любой вкус, цвет и возраст. Из последних поступлений – туркменочка, десять лет, эксклюзивный материал. Только вчера с гор спустили. Цена исключительная.
– Убирайся, – прорычал Филатов.
– Как ты сказал, милый?
Филатов ухватил малолетнего сутенера за грудки, поднял в воздух на уровне глаз.
– Убирайся, щенок, пока я тебе руки и ноги не переломал, – сказал Юрий и брезгливо отшвырнул подростка от себя.
– Без обид, мальчики. Я ухожу. Сегодня вы не в настроении. Зачем руками махать? Натан всегда к вашим услугам.
Филатов двинулся к нему, но его удержал Королев. Подросток убежал.
– Не стоит марать руки об это дерьмо, – сказал Андрей, – побереги силы. Сейчас менты вернутся разборки чинить.
– Какие разборки? Зачем? – спросил Филатов.
– Ты что, не понял? Те два мента крышуют этого малолетку.
Как бы в подтверждение его слов на дорожке появились уже знакомые Филатову милиционеры, поигрывая резиновыми дубинками.
– Распиваем спиртные напитки в общественном месте? Убраться бы надо за собой и штраф заплатить. Экологию загрязняете, – парни явно наслаждались своей властью.
– Да, пожалуй, надо убраться. Мусора здесь действительно многовато, – согласился с милиционерами Филатов и встал с лавочки.