Рискованное пари
Шрифт:
— По-моему, они догадываются.
— Конечно, но не подозревают, что и нам это известно. — Делия лукаво усмехнулась, а Кэсси невольно засмеялась. — Итак, — продолжала Делия, — какие у тебя планы?
— Заново отделать и обставить Беркли-Хаус для… — Кэсси чуть не поперхнулась, — будущей жены лорда Беркли.
Делия раскрыла глаза.
— Не знала, что он помолвлен!
— А он и не помолвлен, но его мать больна и хочет успеть перед смертью женить сыночка. — Кэсси задумчиво нахмурилась. — Как странно… Он явно любит мать, но почему-то
— Может быть, уверен, что она поправится?
— Да, скорее всего. — У Кэсси сложилось впечатление, что эта уверенность росла с каждым словом Беркли. Но ведь она могла и ошибиться. И все-таки обстоятельства настораживали. — Во всяком случае, леди Беркли всерьез считает, что новая обстановка в доме поможет ее сыну сделать блестящую партию.
— Очень странно. Впрочем, — Делия усмехнулась, — я не удивилась бы, услышав такое от нашей мамы.
— Кстати, именно мама уговорила меня взяться за это дело. Из сострадания к бедной леди Беркли.
— Вот как? — Делия задумалась. — А мне казалось, она порицает твое занятие не меньше, чем наши братья. В ее уговоры верится с трудом.
— Мама уверяла, что леди Беркли — ее давняя подруга, которой она не прочь сделать одолжение. — Кэсси наморщила нос. — Но леди Беркли прикована к постели, а мне приходится иметь дело с ее сыном.
— И мы опять возвращаемся к лорду Беркли.
— Да, как видишь.
Долгую минуту Делия смотрела на сестру молча.
— Скажи, а что в нем тебя раздражает?
— Манера смотреть сквозь меня, — выпалила Кэсси не задумываясь и сразу пожалела, что нельзя взять эти слова обратно. — Боже, и я сболтнула это вслух!
Делия подавила улыбку.
— Представь себе, да.
— Но я не хотела! Просто собиралась сказать, что меня раздражает его надменность. И самоуверенность. И чрезмерная учтивость. Остроумие. Обаяние. Смех…
— И смех тоже?
— Он заразителен. — Кэсси покачала головой. — Приходится смеяться вместе с ним. Лорд Беркли вынуждает меня смеяться. А глаза! Делия, у него самые загадочные в мире серые глаза! Положительно бездонные! В них хочется броситься, как в омут.
— Да?
— Именно. Они тревожат и волнуют. А еще лорд Беркли хорош собой. И добр, — она на минуту задумалась, — к детям и домашним животным.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам сказал.
— И ты ему веришь?
— Верю. Почти всегда.
— Сдается мне, — начала Делия, осторожно выбирая слова, — что в этом мужчине тебя раздражает в первую очередь то, что он тебе нравится.
— Господи… — Осознав, что происходит, Кэсси потрясенно осела в кресле. — А ведь и вправду похоже…
— И не просто нравится.
— Ни в коем случае! — Кэсси выпрямилась. — Между нами возможна только дружба. Мы уже договорились остаться друзьями…
— Правда?
Можешь не усмехаться. Это ровным счетом ничего не значит, — отмахнулась Кэсси. — Просто в ближайшее время нам предстоит часто и подолгу видеться,
— Только не говори, что он язвит!
— Он — нет. — Кэсси поморщилась. — А я — да. Но отныне я буду придерживать язык.
— Потому что он добр к детям?
— Да. — В голосе Кэсси зазвенела решимость. — А еще потому, что до сих пор я была с ним слишком груба.
— Когда вы снова встречаетесь?
— Завтра. Я покажу ему первые наброски. Будем выбирать обстановку для будущей виконтессы Беркли.
Делия покачала головой и прыснула, вызвав у сестры такое же раздражение, как лорд Беркли.
— Делия, если не считать того, что мы с лордом Беркли сумели найти общий язык, он мне не подходит. Мы друзья, и не более. Лорд Беркли — не тот человек, с которым я хотела бы провести остаток своих дней. Далеко не лорд Идеал. — Кэсси придвинулась ближе к сестре. — И никогда им не будет.
— И насколько же эксцентрична мисс Эффингтон? — Маркус протянул Реджи стакан бренди.
— Упряма, обо всем имеет собственное мнение и не скрывает его. — Реджи с удовольствием глотнул превосходного бренди из запасов друга и расположился в кресле, которое давным-давно облюбовал в просторной библиотеке Пеннингтон-Хауса.
В этой комнате друзья с давних пор обсуждали всевозможные вопросы — от самых серьезных до фривольных, и даже теперь, после женитьбы Маркуса, библиотека оставалась их святилищем. Боги и заботливая матушка помогли Маркусу связать судьбу с Гвендолин Таунсенд, ныне леди Пеннингтон, и Реджи считал этот брак своей удачей: ведь Маркусу вполне могла достаться сварливая, неуживчивая жена, которую раздражало бы постоянное присутствие посторонних в доме.
— Откровенно говоря, Маркус, мне хочется или задушить ее, или… — он усмехнулся, — поцеловать.
Маркус поднял бровь.
— Да неужели? А мне казалось, вы с прелестной мисс Эффингтон давно решили, что не подходите друг другу.
— Мисс Эффингтон постановила, что мы не пара, еще во время нашего первого разговора. Ей, видите ли, не нужен обладатель такой… — Реджи прокашлялся, — сомнительной репутации, как моя. Но почему-то мне кажется, что она уже готова изменить своим принципам. С тех пор, как мы начали чаще встречаться.
— А про себя что скажешь?
— Если собираешься напомнить, что я поклялся не выдавать своих чувств к мисс Эффингтон, — напрасно. Я все прекрасно помню.
— И я тоже. Ты говорил, что не дашь воли чувствам, пока не убедишься в том, что они взаимны. — Маркус изучал друга, глядя поверх края стакана. — Тебе уже представился такой случай?
— Нет. — Реджи задумался. Если дама смотрела на него с легчайшим одобрением в глазах и чуть не ахнула, когда он взял ее за руку, это еще ничего не значит. — И вряд ли представится. Но мы решили стать друзьями.